и в опухших глазах-щёлочках у них явно светился тихий ужас, а любое постороннее жужжание или комариный писк потом долго вызывал чуть ли не панику.

— В книжку нашу не забудь занести, — напомнил я ему на всякий случай. — Своё творчество. Ну, в ту, что для всех делаем. Очень полезный амулет будет.

— Без тебя не догадался бы, — усмехнулся он, запуская свою пластинку в работу. Жужжащая туча раздвинулась ещё шире, теперь она сторонилась не только меня, но и Арчи. — Кстати, нас наверху трое ждут, ты их видишь, умник?

Но никого я не видел, недавнее ощущение всемогущества сыграло со мной злую шутку, да и подаренный другу браслет вдруг отозвался пустотой на руке, и я перестал понимать, чего я сейчас могу, а чего нет.

— Ладно, остынь, я сам, — Арчи внимательно посмотрел на меня. — Держись сзади и приходи в себя побыстрее. И револьвер лучше не лапай раньше времени, уронишь ещё.

Чего-то сегодня мой друг был веселее, язвительнее и сильнее обычного, сумел же рассмотреть кого-то на нескольких километрах дистанции, недавние события для него впустую не прошли, да и змейка под рубахой помогает, наверное. Поэтому я убрал руки от всё таки расстёгнутой кобуры и дал ему понять, что готов. Тот с опаской посмотрел на меня, потом без всякой опаски наверх, в сторону невысокого перевала, и размеренно зашагал вперёд.

Тропинка уверенно вела нас вверх и, хоть и шли мы неторопливо, всё же сумели подняться до сумерек. Я же помнил слова друга про трёх разумных, сидящих на этом перевале, сумев засечь их с полдороги. Вроде бы три гнома, не, точно три гнома и, хотя нас они не видели, Арчи всё же сумел отвести им глаза и заплести мозги даже с такого расстояния, про нас они знали. Сумели, скорее всего, рассмотреть ещё тогда, когда Лета нас выпроваживала на поверхность, ведь мы же были как на ладони и ни от кого не таились.

Разило от этих гномов настороженной готовностью ко всему, небольшим замешательством, и ещё почему-то мрачноватой торжественностью, вот как в дружине перед смотром. Но Арчи спокойно и медленно шёл вперёд и вверх, всё-таки никакая магия не заменяет собственные ноги, не волнуясь ни о чём, как будто так и надо, поэтому я совсем не удивился, когда он дал себя заметить и сам увидел трёх служилых гномов, ждущих нас посередине ровной площадки на самом верху перевала.

Те стояли треугольным строем, старший, судя по обильной бороде, впереди, а двое младших за его плечами. Почему-то в руках они держали богато украшенные топоры наотлёт, уперев их пятами в землю, но при винтовках за спиной, и вид имели самый церемонный, как будто стояли не на посту в забытых богом горах а, как минимум, в княжеских покоях. Потом они вообще учудили, встав перед нами на одно колено каждый и склонив головы.

— Странные у вас народные обычаи, — Арчи наконец дошёл до этой троицы и высказался как всегда напрямую. — Мне вот лично они не нравятся. А тебе, Тёма?

— Мне тоже, — поддержал я его, подходя к ним. Усталость взяла своё и мне пришлось наклониться вперёд, опёршись руками в колени, потому что присесть было негде. — Если уж вы так рады нас видеть, то я бы лучше чаю выпил, горячего. И полежал бы на чём-нибудь мягком, вот ей-богу!

Младший из этой троицы чуть дёрнулся было и замер, в испуге покосившись на главного, но потом всё же рванулся в сторону кухни, повинуясь его разрешающему кивку, а затем оставшиеся перед нами гномы, преисполненные важности и достоинства, встали.

— Вы так всех незнакомцев встречаете? — то ли спросил, то ли похвалил их Арчи, выравнивая дыхание. — Гостеприимные какие, смотри ты!

— Не всех, — не принимая шутливого тона, строго посмотрел на него старший гном. — Только саламандрами отмеченных. И мы вас знаем, мы из отряда Траина, что в сторожевой башне сидит, мы вас ещё с утра под гору провожали. И ещё, мне такое выспрашивать не по чину, но уж очень беспокоит, потому спрошу — получилось ли?

— Нормально всё, — я с кряхтением выпрямился, — ты же видел, кто нас наверх выпроваживал. Мог бы и сообразить.

Старший с некоторым облегчением кивнул мне, ведь я всего лишь подтвердил его выводы.

— Гонца отослать успели, сообразительные вы наши? — Арчи сам, не дожидаясь приглашения, устало побрёл в сторону небольшого огороженного двора с постройками в гномском стиле, то есть прилепившимися к склону и, скорее всего, уходившими много дальше вглубь горы, чем казалось на первый взгляд. — Заложили, стало быть, отмеченных саламандрами персон начальству со всеми потрохами?

— Конечно, — с готовностью, но вместе с тем и с большим сожалением отозвался старший в наряде. — Согласно уставу караульной службы.

— Понятно, — с недовольным вздохом отозвался маг, но тут уж мы ничего поделать не могли. — Тогда накрывай поляну — у вас заночуем, вниз сегодня не пойдём, устали чего-то. И ещё кого-нибудь к Траину отряди — очень уж нам хочется сохранить инкогнито — знаешь такое слово? — Гном с несвойственным их народу согласием кивал на каждую произнесённую Арчи фразу. — Вот и молодец. Путь предупредит, чтобы без шума. А то ведь набежит сюда куча твоего начальства, умничать начнут, распоряжаться, подерутся ещё, зачем нам это? У них и так сейчас проблем выше крыши, верно ведь?

Гном, как заколдованный, не споря и не препираясь, тут же принялся наставлять в дорогу свободного служивого, подчиняясь Арчи, как родимому ротному. Мало того, и оба его младших посматривали на нас, как на спустившихся с небес, хотя чего это я, скорее, как на поднявшихся из глубин первогномов, при всех положенных регалиях и волшебных топорах. Мы переглянулись, в глазах Арчи светилось понимание, да и я сумел сообразить, что это скорее всего метка Леты так действует.

— Ты же на заставу идёшь? — маг крикнул вслед шустро отправившемуся вниз по склону молодому гному. Тот с готовностью кивнул и остановился, уставившись на него во все глаза. — Тогда пусть рюкзаки наши захватят, хорошо? И народу много сюда не зови, ладно?

Тот отсалютовал магу сжатым кулаком, по всем гномским обычаям, и утопал выполнять приказания с пожеланиями, даже не взглянув на своего командира. Я от большого ума подумал, что он так и попрётся до самой заставы по поверхности вниз, вот как мы сюда шли, только с другой стороны перевала, но он умотал куда-то вбок, и исчез среди нагромождения валунов. Тайный ход, не иначе.

— Меня, кстати, Арчи зовут, — друг решил представиться ему, а то мы что-то не с того знакомство начали. — Это Артём.

— Сержант Торин, командир отдельной команды! — лихо рявкнул в ответ тот, не принимая предложенного панибратского тона, но Арчи и не думал сдаваться:

— А расскажи ты нам, друг Торин, последние новости. Чего вообще в мире делается?

— Не могу знать! — лихо в ответ отрубил тот по уставу. Всё же издевался немного, наверное. — Вы утром под гору, а мы сюда, согласно караульному расписанию. Новостей по этой причине не имею!

Торин имел себе вид лихой и придурковатый, ел глазами Арчи так, как и положено, и вообще на своём примере показывал единственному оставшемуся в наличии подчинённому, что такое правильная субординация и дисциплина.

— Прошу пройти в помещение для отдыха, — широким жестом он пригласил нас к одной из дверей, практически утопленной в склон горы. — Первый вестовой вернётся минимум через час, так что время у вас есть. В случае чего разбужу.

Я с сомнением покосился на низкое крыльцо, Арчи тоже, и мы, не сговариваясь, отказались от предложенной чести. И макушками неохота было биться о низкие, для гномов предназначенные, потолки, да и нюхать чужие портянки с сапогами тоже желания не возникало. Эта караулка ничем не отличалась от десятков таких же, встреченных мной на жизненном пути, и поэтому у меня не было никаких сомнений в том, что я могу там увидеть.

— Спасибо, конечно, но нет, — я указал ему на небольшой, но очень уютный закуток в глубине двора со столами и лавочками для отдыха, там можно было даже прилечь, да и вид оттуда был что надо, на юг, причём до самого горизонта. — Здесь посидим.

— Тогда разрешите вас оставить, — Торин козырнул и направился было в сторону, но всё же остановился и объяснился в ответ на немного удивлённый взгляд Арчи. — Двое из личного состава отсутствуют, третий занят, а наблюдений прерывать нельзя.

Потом в нём проклюнулось что-то человеческое, и он предложил нам пива, так как чая, мол, ждать долго,