Больше никаких возлюбленных! Один брак он уже принес в жертву своей плантации и не собирался второй раз наступать на те же грабли.

Он покашлял, скрывая смущение, затем поинтересовался:

— Есть ли у вас что-нибудь для детских дней рождения? Моей дочери на следующей неделе исполняется восемь лет.

— А, семейный человек, — расслабив плечи, произнесла она более мягко. — Что же вы сразу не сказали? Мы продали большую часть детских угощений, но, возможно, у нас осталось несколько шоколадных зверюшек. Подождите секунду, я посмотрю. — Женщина опять принялась рыться в пластиковых коробках, возможно, не отдавая себе отчета в том, что клетчатые штаны обтягивают ее ягодицы, когда она наклоняется. — Мишки или кролики? Из белого или молочного шоколада? О! Еще есть немного изюма, покрытого нашим особым темным шоколадом. Не обращайте внимания на то, что мы назвали их «кроличьими каками». Просто такое название нравится детям. — Она усмехнулась. — Я бы порекомендовала кроликов.

Женщина протянула Максу поднос. На нем стояли крохотные — на один укус — кролики из молочного шоколада со слегка подкрашенными розовым ушками.

— Они выглядят превосходно, — сказал он. — Я возьму их всех и пакет изюминок. Вы не возражаете, если я попробую одну, Дениза?

— Угощайтесь. Но меня зовут Дейзи, а не Дениза, — ответила она. — Мы с Тарой любим обслуживать детские праздники. Это так весело! — Дейзи подмигнула. — Это превосходный подарок. Вашей малышке будут завидовать ее друзья и подруги.

Макс собрался было открыть рот и сообщить, что ему принадлежит плантация какао на Санта-Лючии и что друзья и подруги Фреи уверены, что она хранит горы шоколада в своей комнате. Но в этот момент Дейзи взяла одну изюминку и засунула ее ему в рот.

Ее пальцы скользнули по его губам, и Макс ощутил прикосновение, такое простое и в то же время чувственное, что ему пришлось сосредоточиться на конфетке, чтобы скрыть свою реакцию.

— Ну как? — спросила Дейзи, ничего не подозревая. — Для взрослых вечеринок я замачиваю изюм в спирте, чтобы компенсировать сладкий вкус, но эти «кроличьи каки» пропитаны яблочным соком. По-моему, он для этого подходит.

Макс пожевал изюминку, затем проглотил.

— Здорово! — Он моргнул. — Должен признаться, я привык к горькому шоколаду, поэтому такое количество сахара слегка шокирует. Поскольку я пытаюсь уговорить мою дочь не есть много сладостей, то, надеюсь, вы извините меня, если я возьму совсем немного этих изюминок.

— Прошу прощения?

Он покачал головой:

— Я не хочу, чтобы по моей вине орава восьмилетних детей объелась сахаром и пищевыми добавками.

В этот момент мимо него пронеслась Тара с пустым подносом и прошипела:

— Ох! Ты только что произнес слово на букву «д»! Лучше пригнись.

Макс повернулся к Дейзи. Она тяжело задышала, наклонила голову и прищурила глаза:

— Во-первых, единственные добавки, которые я использую, — это фрукты и сахар. А во-вторых, изюм сладкий сам по себе. Дети его обожают.

Макс взял еще одну изюминку в шоколаде и понюхал ее:

— Я не могу уловить даже намека на запах какао. Может, вам стоит использовать бобы другого сорта? Тогда не надо будет добавлять много сахара, а шоколад сохранит свой аромат и вкус. Найдите подходящую плантацию и закупайте сырье только там.

Дейзи вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— В самом деле? Продолжайте, — предложила она притворно сладким голосом. — Меня восхищают ваши советы. На рецепт шоколадного покрытия я потратила целых шесть месяцев и просто не могу дождаться, когда вы посоветуете мне еще что-нибудь бесценное.

Он опять сказал не то. Но Макс любил, когда ему бросали вызов. Пора отправить мяч обратно.

— Я всего-навсего хочу сказать, что это, возможно, не самый лучший выбор для покрытия сушеных фруктов и ягод. А это действительно высококачественный натуральный шоколад?

Дейзи была избавлена от необходимости отвечать, так как в этот момент Тара с громким смехом ответила на тот же вопрос молодому человеку, купившему четыре груди из тех, что нюхал Макс:

— Совершенно верно, и это влетает мне в копеечку. Но Дейзи настаивает на том, чтобы использовать только лучший бельгийский шоколад. Ваши деньги не потрачены впустую. — Она обратилась к Дейзи: — А у вас, молодая леди, назначена встреча, так что давайте бегите. Я позабочусь о вашем друге. И спасибо за помощь.

Дейзи взглянула на часы и ужаснулась:

— Мне конец! — Она бросила еще одну изюминку на поднос с кроликами и отдала его Максу. — Я желаю вашей дочке прекрасного дня рождения. Даже несмотря на сладкий шоколад, от которого портятся зубы. Пока!

Одним быстрым движением она развязала фартук, махнула Максу рукой и умчалась.

Едва Макс пришел в себя, как обнаружил, что перед ним стоит светловолосая Тара, держа в руке щипцы для перекладывания шоколадных изделий. Поскольку на ее руке была перчатка, она напоминала хирурга, готовящегося к операции.

— Снова привет. Меня зовут Тара. Какими еще соблазнительными удовольствиями я могу вас искусить?

Макс неторопливо шел по залитой солнцем лондонской мостовой, помахивая пакетом с надписью «Удовольствия от Тары». Он уже опаздывал на обед с Кейт, но встреча с обаятельными женщинами того стоила.

Мир мелкого шоколадного бизнеса определенно изменился, если эти две леди являются типичными его представительницами. Большинство знакомых ему шоколатье были либо пожилыми профессионалами, управляющими сетями кондитерских магазинов, либо закупали продукцию у крупных производителей. На их прилавках никак не могли оказаться конфеты, выполненные в форме женской груди. А жаль! Раз шоколад — удовольствие, которым надо наслаждаться, пусть это будет весело. Макс представил, как он угостит Кейт и Фрею купленными кроликами.

Проходя мимо магазина модной одежды, Макс увидел свое отражение в витрине и поморщился. Он провел рукой по подбородку. М-да… вид у него не самый лучший. Он почти не в последние дни, собирая урожай какао. Лишь глубокой ночью, когда работать становилось невозможно, Макс позволял усталости свалить его в постель.

Возможно, ему следовало бы умыться и побриться в аэропорту после бессонного перелета. Кейт, конечно, простит ему отсутствие хорошей прически и стильной одежды, которыми славится ее бойфренд, банкир, но ей едва ли понравится, если Макс придет в ресторан при галерее изящных искусств в неряшливом виде. Уж для нее-то он должен постараться. Особенно если учесть, что она специально просила его поговорить с ней за ланчем, прежде чем он заберет их дочь из школы.

Да, он наделал глупостей в прошлом, но он также совершил нечто потрясающее, когда женился на Кейт и они принесли в этот мир луч солнечного света по имени Фрея Тревелейн. Ей уже почти восемь лет, она прекрасна, как нераспустившийся бутон, и папа очень, очень ее любит. В дни, когда хлестал тропический ливень, а бобы какао начинали гнить, Максу достаточно было взглянуть на фотографию его малышки, чтобы с новым рвением взяться за работу.