Мужского лица привлекательнее этого мне видеть не доводилось — его будто создал умелый скульптор! Прямой красиво очерченный нос, пухлые губы, широкие скулы, добрый взгляд карих глаз так приятно греет душу, что я начинаю таять…

— Девушка, вы так и будете на меня пялиться или пропустите внутрь? На улице, вообще-то, холодно! — голос звучный, раскатистый, тоже очень приятный.

Я резко от него отстраняюсь, пячусь обратно в холл:

— Конечно, конечно…

— Ребята, заходи! — командует он.

В холле вдруг становится критически тесно, хотя он у нас достаточно просторный. Внутрь вваливается человек тридцать. Парни, девушки... Их чемоданы, кажется, занимают каждый свободный сантиметр. Некоторые гости даже держат в руках удочки, не иначе как собрались на морскую рыбалку.

Тут вспоминаю, как мне рассказывали неделю назад, что к нам приедет отмечать Новый год большая компания любителей зимних прогулок на яхте. Видимо, они.

Встаю за стойку регистратуры поближе к сестре, готовлюсь помочь заселить гостей. Первым подходит красавец-великан.

— Имя, фамилия?

— Влад Чаадаев, — он протягивает мне свой паспорт.

От автора:

Немного информации о книге!

«Лиза на мою голову» читается как отдельное произведение.

Относится к циклу «Отличные». В цикле еще четыре книги про сестер Лизы.

В аннотации есть блог с визуализацией главных героев, я пополняю его по мере появления новых глав и коллажей.

Для тех, кто читал первую книгу цикла:

Эта история идет параллельно той, которая описана в первой книге цикла «Отличные» — «Идеальный брак по версии Волкова» (до событий, о которых повествуется в конце «Идеального брака», еще целых два с половиной года).

Тогда же:

Лиза

После того как новоприбывшие гости расходятся по номерам, остаюсь за стойкой регистратуры одна-одинешенька.

Каждая из нас, приемных дочерей Авзурага Габарашвили, выполняет какую-то функцию в гостинице «Отличная». Моя работа — подавать еду в ресторане при гостинице, еще иногда стою у стойки регистратуры или помогаю прибрать номера, когда наплыв гостей слишком велик. Не самое интересное в жизни занятие, но чего-то получше пока не предложили.

Сестра, воспользовавшись тем, что я подошла, убежала на кухню ресторана — перекусить. Небось набивает живот только что испеченными пирогами, а я о них сейчас и думать не могу.

«Влад Чаадаев…»

Смакую его имя — оно такое вкусное, сладкое, лучше всяких пирогов! Невозможно прекратить его повторять. Разглядываю скан его паспорта. У него даже в документе фото симпатичное. Кстати, волосы у него практически такого же цвета, как у меня. Улыбчивый парень, солнечный, всё в нем какое-то позитивное. И как же сильно он отличается от того, за кого мне совсем скоро придется выйти замуж…

Ему двадцать четыре, день рождения десятого августа. Значит, по гороскопу лев. Не то чтобы я верила в эту ерунду, но знак хороший, сильный. Влад родом из Ростова-на-Дону.

«Интересно, что он забыл в Дивноморском?»

Наше село, конечно, курортная зона — как-никак черноморское побережье. Красивый пляж, есть где погулять, можно покататься на яхте, но больше делать особенно нечего. К нам обычно приезжают в сезон…

— Бу! — слышу у себя за спиной и подпрыгиваю от неожиданности.

— Рита! У меня чуть сердце из горла не выпрыгнуло!

— А что это мы тут смотрим? — она хитренько улыбается и заглядывает в монитор компьютера, где на весь экран раскрыт скан паспорта Влада.

Не успеваю его закрыть или хотя бы свернуть.

— Ой, ой… — она хмурит лоб. — Симпатичный, да…

— Ага… — киваю в такт ее вздоху.

— Только ты ж на него больше так не пялься! — вдруг выдает мне она.

— Что, так сильно заметно?

— Вообще…

Она наклоняется к моему уху и заговорщически шепчет:

— Я думала, ты на него набросишься с поцелуями!

Смущенно улыбаюсь. Не могу представить ситуацию, в которой я бы на кого-нибудь посмела наброситься — не в моем это характере, мне даже думать о таком стыдно. Вот Рита — да. Рита могла бы. Мы с ней хоть и воспитывались в одних условиях, да и младше она на целый год, а всё же бойчее меня раз этак в десять.

— Когда в следующий раз встретишь, не смотри на него так больше… — советует она. — А то как бы чего не вышло! Нам при постояльцах надо больше пол разглядывать, а не пялиться на их симпатичные морды лица. Ты знаешь, что папа Авзураг тебе сделает, если приметит хоть один взгляд в сторону красавчика…

И ведь сделает, знаю. Нам вообще запрещено общаться с мужчинами, даже с одноклассниками заговаривать было нельзя, что вызывало массу проблем. Постояльцы гостиницы — исключение, но даже с ними надлежит общаться строго по делу, как можно более кратко, и голову лучше при этом не поднимать.

Всё внутри меня сжимается в тугой узел, даже, кажется, немного бледнею.

Если папа Авзураг застанет меня за разглядыванием какого-нибудь постояльца, Юрию Игнатовичу, конечно, ничего не расскажет, но накажет так, что надолго забуду, каково это — сидеть, не морщась от боли в причинном месте. Хотя наказывали меня так здесь всего один раз, я умею быть очень послушной девочкой, и научил меня этому биологический папашка.

Смотрю на Риту круглыми глазами.

— Ты ведь никому не скажешь?

— Я — могила… — тут же заявляет она.

И я ей верю. Мы, сестры Габарашвили, — компашка особая, мы друг друга не сдаем, что бы ни случилось, и помогаем, чем можем. Жаль, что можем мы так мало…

— Кстати, — все так же шепчет мне на ухо Рита, — ты хоть заметила, что твой Чаадаев приехал не один? Рядом с ним вертелась какая-то рыженькая…

Тот же день:

19:00

Влад

— Смотри, опять она! — пихает меня под бок Матвей Зотов.

Закрываю меню, оглядываюсь через зал ресторана в сторону кухни и снова вижу девчонку, с которой столкнулся на входе в гостиницу. Опять на меня пялится… Хоть теперь и украдкой.

Приятно, да, не спорю. И сама девчонка очень даже ничего. Стройная, сиськи — персики, попка — орех, не грех и взять, как говорится, раз так уж настойчиво предлагают.

— Я сегодня на абордаж! — заявляю приятелю.

— Не страшно? Они все здесь, по ходу, какие-то зомбированные… Взгляд прячут, почти не говорят. И одеты как-то по-уродски!

Да, со вкусом у местных девушек явно беда. Длиннющие черные юбки и закрытые розовые блузки… у всех… одинаковые! Ладно, я на нее не в одежде любоваться хочу, я с нее хочу эту одежду снять.