Нам сообщили, что за старушкой уже отправились из больницы. Я усадила Элеонору на диванчик, кто-то сердобольный принес стакан воды. Пока санитары не приехали, мы так и сидели. Вспышка ярости не запечатлелась в памяти Элеоноры, поэтому она продолжала вздыхать и боязливо ругать новую власть:

— …Раньше владения на Энгоре давались только за героические поступки. Нынешние владетели соседних владений получили титул, выиграв в поединке. И вот, впервые титул владетеля был продан чужаку. Продан! Чужаку! — Элеонора покачала головой. — Какой позор…

— Бывшая владетельница решила продать нас, а мы клялись принимать любое ее решение, — сказала я. — Таковы наши законы.

— Она предала нас, продала землю.

Я кивнула, хотя не видела в этом такой уж трагедии. Но я-то молода, мне легко приспособиться. Уеду из Дарна, и дело с концом.

Женщина как будто услышала мои мысли.

— Не смей уезжать. Слышишь?

— Э-э…

— Регина Жарковская! Если вы уедете, я стану очень плохо про вас думать!

— Не уеду, — успокоила я ее, чтобы она вновь не стала Норой.

— Скоро сменится владетель, скоро. Я верю в это! Так что не уезжай, Региночка. Матушка твоя мечтала, что ты пройдешь Отбор, как положено девице из твоего рода. Только не выбирай психокинетика. Умирают они рано…

— Да, тетя Элеонора.

— Матушка твоя хорошей была женщиной. Не занималась бы психокинезом — жила бы еще. Батюшка твой тоже из-за этого умер. А я предупреждала, всех предупреждала — не пользуйтесь эо. И сыну говорила… — печально проговорила старушка.

— Не слушал, упрямец… Где-то он сейчас? Почему не возвращается?

Санитары зашли в центр.

Элеонора вздохнула и поднялась с диванчика. Сопротивления женщина не оказала — сама пошла, куда следует. Я проводила ее до вместительного кара. Усевшись на сиденье, Элеонора мягко мне улыбнулась.

Я улыбнулась тоже, хотя на душе кошки скребли.

У нас обеих умерли родные — кто в войнах со спящими, кто в эо-поединках, кто от изнурительных занятий психокинезом. Я давно уже привыкла к мысли, что не могу иметь детей, а потому наш род обречен, а Элеонора не смогла принять смерть единственного сына и гибель рода. Заявила, что он жив, и когда-нибудь вернется… Но мертвые не возвращаются. Возможно, от осознания этого бедная женщина и свихнулась.

Я постояла еще немного на улице и вернулась в центр, чтобы закончить свои дела. Как раз и очередь к нужному мне окошку подошла. Я поднесла руку с идентификационным браслетом к устройству считывания, и девушка за стеклом произнесла:

— Т-а-ак, Жарковская… Запрос на смену владения… Отказ.

— Как отказ? Посмотрите еще!

— По запросу на смену владения у вас отказ, — медленно и четко проговорила девушка. — Если сомневаетесь, давайте еще раз проверим. Регина Жарковская. Эо-одаренная. Место рождения — Веронийское владение. Была смена владения в…

— Да-да, все верно!

— У вас отказ.

Пока я переваривала новость, услужливая работница центра нашла причину.

— О! Так вы в списке!

— В каком еще списке?

— Как в каком? В списке невест на весенний Отбор.

— Сударыня, — снисходительно произнесла я. — Это точно ошибка. Я не записывалась.

— А теперь не нужно записываться. По указу нового владетеля в Отборе участвуют все эо-одаренные женщины Дарна от двадцати до семидесяти лет.

— А отказаться я могу?

— Да, на первом этапе состязаний.

— А раньше?

— К сожалению, до начала Отбора покинуть владение вы не сможете.

— Понятно. Спасибо, — я отошла от кабинки.

Ох уж эти центавриане! Приехали и поставили тут все с ног на голову. Дома сносят, в список невест заносят, выезжать запрещают… Придется еще месяц торчать в Дарне, менять все планы. А я ведь с управляющей разругалась! Она-то месяц ждать не будет, и выставит меня с работы, не пожалеет. Хорошенькое положение дел…

«Зато у меня есть аэрокар», — подумала, и все проблемы сразу показались пустяками. Может, полетать сегодня?

— Внимание! Неблагоприятные погодные условия. Для оптимальной работы систем выберите режим «Зима».

— Зима, — хмыкнула я, и ткнула пальцем по экрану, принимая изменения режима. — Еще чуть-чуть и весна начнется.

Системы мне не ответили. Я посмотрела на панель управления. Все нужные индикаторы горели зеленым: красота. Аэрокар тихо жужжал в полете. Все идет хорошо, но волнение все равно съедает. Это мой третий самостоятельный полет без инструктора, ограничителей набора высоты и скорости. А еще — без разрешения на пересечение владений.

Хорошо, что у особняка владетельницы собственная аэро-площадка. Ник, шофер владетельницы, настаивал, что я перестану бояться, только когда пару-тройку раз полетаю на приличной высоте. Одна, без подсказок обучающей программы.

Неожиданно машина загудела, зеленая гармония индикаторов на панели сменилась желтым беспорядочным миганием.

Ничто не могло напугать меня больше!

Сначала кар занесло влево — при этом ремни безопасности чуть не выдавили весь воздух из моей грудной клетки — а потом машина ухнула вниз.

Индикаторы замигали красным-опасным.

Я наклонилась, отжала кнопку автопилота. Быстро схватилась за ручку управления и надавила на педаль, чтобы выровняться.

Почему-то не сработало. Кар продолжал падать, а я продолжала паниковать, оттягивая ручку. Что-то царапнуло корпус…

Понимая, что это конец, я закрыла глаза и истерически, от души, завопила.

Удар, треск. Очень много треска. Темнота.

Сначала я обрадовалась, что жива, а потом ужаснулась. Поглоти меня Черная дыра! Я выложила за этот кар большую часть компенсацию, которую выручила за дом! А остатки потратила на аренду гаража в аэроклубе Иринве, техобслуживание на три месяца, общагу в том же аэроклубе и взносы. Что же это получается? Все впустую?

Я бездомный нищеброд!

Живой бездомный нищеброд.

Живой. Это главное.

Пошевелившись, я поняла, что легко отделалась. Переломов явно нет, тошноты и звона в голове тоже. Плюс того, что среди моих предков старшие. Отстегнувшись, я подползла по полу к своей сумке и вытащила оттуда старенький фонарик. Слава Звездам, он работает!

Кар сел почти прямо. Кое-какие безделушки разлетелись по салону, но в остальном ничего критического. Может быть, удастся отремонтировать кар? Может, пострадал только корпус, и не сильно?

Я медленно поднялась, подняла свой пуховик с пола, надела. Поглядела скептически на свои ботинки. Для прогулок по снегу они не подходят, но выбирать не приходится.