– В Лас-Вегас, например, или в Майами…

– И чего я там не видел? – Строитель насмешливо глядел на не понимающего простые истины парня. – Заработанное тратить? А хата? Э-э-э… Подрастешь – поймешь.

Снисходительно улыбаясь, он полез за фляжкой, но, вспомнив, что уже опустошил ее, отдернул руку назад.

– Молодым бы только тратить, – снова влезла в разговор дама. Она лишь делала вид, что увлеченно смотрит в иллюминатор, а на самом деле не пропустила ни слова. – Я вот три года у миллионеров работала, – со значением сказала она и сделала паузу.

Данила подумал, что сейчас надо закатить глаза и ахнуть, но решил, что это будет перебор.

– Так вот, – не дождавшись реакции, продолжила соседка, – я не то что никуда не ездила, я вообще из дома не выходила. Ела там же, – она принялась загибать толстые пальцы, унизанные огромными перстнями с разноцветными камнями, кричащими во весь голос о дурном вкусе своей хозяйки, – пила там же, на машине они меня с собой возили – считай, опять экономия; шмотки они мне свои давали, правда, ношеные, зато – фирма!

Она вывернула свою кофту и с победным видом продемонстрировала этикетку «D&G».

– У меня два чемодана такого, дома все помрут от зависти. Так что работать и собирать надо, а не тратить неизвестно на что.

– Насчет работы я с вами совершенно согласен, – сдерживая смех, сказал Данила. «Куда ты будешь в своих «габанах» ходить? На базар за картошкой?»

Над креслами замигали изображения застегнутых ремней, гул турбин изменился. Уши заложило, и словно сквозь вату Данила услышал напряженный голос соседа:

– Садимся.

Земля быстро приближалась, а в голову, как всегда в такие моменты, лезла всякая дурь на тему авиакатастроф.

Лайнер коснулся задними колесами бетона, подпрыгнул и снова вошел с ним в контакт. Поднятые закрылки создавали тревожный гул, салон вибрировал, и многие пассажиры вцепились в подлокотники, страхуя себя на тот случай, если у самолета вдруг отвалится шасси и взорвутся баки с горючим.

Но вот лайнер замедлил свой бег и тихо покатился, чуть подрагивая на стыках плит, лишая журналистов сенсационного материала в завтрашнем выпуске газет под заголовком: «Что это: обычное разгильдяйство или месть инопланетян?!»

Когда самолет почти остановился, Данила захлопал в ладоши, воздавая должное мастерству пилотов, но его поддержали лишь захмелевший сосед, летавший по Штатам и знавший эту традицию, и светловолосый спортсмен, сидевший позади. Остальные с угрюмыми лицами стали снимать с верхних полок ручную кладь, задевая при этом пока еще сидящих пассажиров и спеша выстроиться в очередь. Но, слава богу, этот маневр был отработан у всех на инстинктивном уровне. Внизу у трапа их ждал длинный желтый автобус. У Данилы возникло подозрение, что именно этот автобус возил его по аэродрому в далеком детстве, когда он летал с родителями на море.

Проехав метров двести, желтый привет из детства с лязгом распахнул двери, и народ высыпал на улицу перед входом в здание аэровокзала.

Зайдя в середину здания, все столпились у будок, за окошками которых спрятались таможенники, на лицах которых было написано такое высокомерие, смешанное с неудовольствием, что можно было подумать, будто их насильно притащили сюда, оторвав от важного, любимого дела, и заставили работать.

Транспортной ленты, по которой ездит багаж, не было и в помине. Вместо нее в наличии имелся небритый мужик на здоровой тачке с мотором, на которой и были грудой навалены чемоданы пассажиров. По лицу грузчика было заметно, что его оторвали от еще более важного дела, чем таможенников. И судя по тому, что он стал делать дальше, он очень хотел быстрее вернуться к этому делу. Не мудрствуя лукаво, он открыл большое окно зала и стал зашвыривать багаж внутрь помещения, где напарник небритого, похожий на его младшего брата, стал довольно ловко тормозить скользящие по паркету сумки и чемоданы. Правда, делал он это с помощью ног. Левой останавливал, а правой технично отправлял их к стене, освобождая дорогу новой поклаже. Вполне возможно, раньше он играл в футбольной команде полузащитником.

Такого Данила не видел ни в Мексике, ни в Гватемале. А в Штатах за такое обслуживание могли и в суд подать на аэропорт, а самого грузчика уволили бы в три секунды, и не факт, что с выходным пособием.

– А если в чемодане хрусталь? – поинтересовался Данила.

Рабочий посмотрел на него мутным взором, переваривая вопрос, а затем дал полный глубокого философского смысла, лаконичный, но тем не менее емкий ответ:

– А не хрен!

Подумав, что такую глубокую мысль надо записать, Данила подобрал с пола свой чемодан и направился к выходу, где толпился встречающий народ. Его никто не встречал, поэтому расступаться никто не собирался. Но крепкие молодые мышцы позволили продавить эту живую массу и очутиться на улице без потерь.

В той же Мексике к тебе сразу подбегает толпа аборигенов, наперебой предлагают свои услуги, с улыбкой тащат твои чемоданы и спрашивают, куда тебе ехать.

Данила регулярно читал книги и журналы, а также смотрел российское и украинское телевидение. И, несмотря на то что уже давно не был в родных краях, отлично знал, что происходит на его родине. В частности, то, что зарплата в Украине не отличается от мексиканской.

Но если судить по внешним признакам, то украинские таксисты были достаточно обеспеченными людьми, не утруждающими себя такой ерундой, как поиск пассажиров. Иначе как объяснить полное игнорирование потенциального клиента?

Два таксиста курили, облокотившись на капот старой «Волги», и с интересом слушали третьего, рассказывающего им какую-то необыкновенно интересную и наверняка поучительную историю. Четвертый с глубокомысленным видом смотрел в недра своей повозки, а пятый просто спал в кабине, откинув сиденье и надвинув на лоб кепку. Данила подошел поближе и кашлянул, надеясь таким способом привлечь внимание. Зря надеялся. Один взглянул на него, но тут же вернулся к прослушиванию рассказа.

– До центра довезете?

Ну наконец-то! Один из компании, не торопясь, подошел, всем своим видом давая понять, что сам он лично никуда не спешит.

– Тридцать гривен.

– Доллары берете?

Таксист, молодой парень с длинным носом, вздохнул, выдержал паузу, как хороший артист, и когда Данила уже собрался послать его подальше, кивнул:

– Ладно, садись.

Чемоданы пришлось грузить самому.

* * *

Такси тронулось с места и через полкилометра влилось в поток автомобилей. По сторонам проплывали серые и длинные, как авианосцы, девятиэтажки, сменившиеся через несколько кварталов старыми, еще польской постройки, особняками.

Хотелось выйти из машины, прогуляться до центра пешком, и, если бы не чемоданы, он так бы и сделал. Вдали показалась громада Замковой горы, видная из любой точки города. Именно на ней в конце одиннадцатого века возникло первое городище, позже разросшееся в Звенигородское княжество[1]. Из такси древних развалин видно, конечно, не было, зато отлично просматривалась рвущаяся в небо телевизионная вышка, установленная на самой вершине горы.