построением колонн по видам ВС, потом прохождением выпускников в парадных колоннах по городу к Ленинскому мемориалу, месту вручения нагрудных знаков и дипломов с присвоением воинского звания лейтенант и специальности инженера. Улыбки, поздравления родственников и друзей, веселый смех и всеобщее ликование.

По возвращении в училище после праздничного обеда в столовой все устремились в актовый зал спортивного комплекса, где должны были выдать распределения к месту службы. Курсовые офицеры и начальник курса предварительно знали, какое количество личного состава требуется в какой округ или группу войск. Даже предлагали соглашаться служить в отдаленный округ пока холостой или не обременен детьми, чтобы лет через 10–15 лет перевестись в какой-нибудь центральный округ. Надо сказать, что некоторые соглашались служить на Дальнем востоке, Забайкалье или Сибири и не жалели об этом.

Мне тоже было предварительно известно о дальнейшей службе в Северной группе войск (Польше) в должности начальника службы горючего авиационной эскадрильи. Это начальная должность в авиации, ниже не бывает, должность старшего лейтенанта – потолок и не самое лучшее начало карьеры. Во многом это назначение было предопределено моим отношением к начальнику курса капитану Абашеву С.Г. и курсовому офицеру Антипову И.С., и которые, мягко говоря, меня недолюбливали. Все, что было положительного написано в моей характеристике в личном деле, – стреляет отлично и вывод: достоин занимать должность начальника службы горючего авиационной эскадрильи.

Где служить меня не очень беспокоило. Семейными узами я не был обременен, и подойдя в актовом зале к табличке «К-Л» (начальные буквы фамилии), я не сразу понял, что меня не направили служить в Польшу. Мне путано объяснили, что мое распределение нужно получить в отделе кадров, а на мой вопрос: «Почему?», – ответили, что там что-то поменяли.

Я встретил по дороге в отдел кадров начальника курса и задал аналогичный вопрос, куда меня распределили. Он ответил, что вроде бы не в Северную группу войск, а кажется в Туркестанский военный округ (ТуркВО), но лучше узнать у начальника факультета полковника Павлишина Б.Д. Пришлось идти к нему.

Полковник Павлишин Б.Д. относится к той категории людей, которым не интересно ничего, кроме себя. Это спокойный и даже немного флегматичный человек, встретив которого сразу не хочется общаться. На вопрос, куда меня распределили, он ответил: «Вы Кулаков Г.И. Так вас поменяли на однофамильца Кулакова С.И.». С его слов мне стало понятно, что Кулаков С.И. был распределен в ТуркВо, и его направляют в Северную группу войск вместо меня. «Да, кстати, форму летную поменяйте на вещевом складе на сухопутную, она вам больше не понадобиться», – сказал мне напоследок начальник факультета. Вот и поговорили… Что, почему и т.д. никто пояснять не стал.

Зайдя в отдел кадров училища и сообщив цель прибытия, я получил предписание на прохождение дальнейшей службы в распоряжение отдела кадров Туркестанского военного округа, город Ташкент, срок прибытия – 19 августа 1982 года. На мой вопрос, почему произошла замена, начальник отдела кадров училища показал списки, которые они представляли в отдел кадров ЦУРТГ (Центральное управление ракетного топлива и горючего) г. Москва. В списке распределения по округам и группам войск к инициалам Кулакова Г.И. была допечатана внизу черточка «_» к букве «Г» (получалась «С»), а у инициалов Кулакова С.И., наоборот, у буквы «С» нижняя черточка была замазана. Начальник отдела кадров развел руками: вот что получили курьерской почтой, мы подавали другие сведения.

После получения предписания в груди стало как-то неприятно давить, ну ведь явный был обман. Появилось ощущение, что провалил какой-то важный экзамен, и пересдача не предвиделась. Ну было бы сразу направление в ТуркВО, да и ладно, а тут почему-то все вверх ногами. Искать правду? Кому и что можно было доказать, если у тебя рабоче-крестьянское происхождение? Бесполезно.

Отпускной период в течение месяца, лето, солнце и теплая вода в реке Волга некоторым образом отодвинули проблему на потом. За две недели до прибытия к новому месту службы нужно было купить билеты. В советские времена билет на самолет можно было приобрести только в кассе «Аэрофлота», единственной авиакомпании в стране, и только за две недели до предполагаемой поездки. Я прибыл к 10:00 утра к кассе аэрофлота и, будучи вторым в очереди, к своему удивлению, билета на самолет до Ташкента приобрести не смог. Кассир сказал, что все продано. Посмотреть на другие рейсы возможности не было. Интернет в нашей стране появится только через 15 лет. Кассирша лишь сказала: «На Ташкент билетов нет. Следующий». Все, оставался только поезд, который шел трое суток из города Куйбышев (ныне Самара).

На поезд билеты были, и даже нашлось купе, положенное офицеру по проездному билету к месту службы. Поезд – это всегда путешествие, и чем длиннее путь, тем интереснее. У военнослужащих дорога к месту службы или отпуску была включена в продолжительность отпуска, то есть у меня появились три лишних дня. Замечательно.

К новому месту службы нужно было вести с собой достаточно много вещей, для чего был приобретен вместительный чемодан объемом около 50 л. В него были уложены повседневная шинель, шапка, портупея, парадная форма (китель, брюки, парадная рубашка, фуражка и пояс), хромовые сапоги, нательное белье, джинсы, пара рубашек и принадлежности для гигиены. Согласитесь, таскать с собой такой чемодан не здорово. Чтобы руки не пустовали, взял собой еще портфель с конспектами (самыми необходимыми) и еду на дорогу – у лейтенанта (офицера), прибывшего к новому месту службы, все должно было быть с собой.

Поезд до Ташкента шел через Оренбургские степи, плавно переходящие в Казахские, потом тянулась пустыня, и только после нее появлялся Ташкент – столица Узбекской ССР. Пейзажи менялись, лесостепи переходили в степи. Железная дорога была однопутная, и часто мы стояли на разъездах, пропуская встречные поезда. На одной из станций Казахстана стояло около 30 единиц паровозов времен Великой Отечественной войны, и, наверное, ждали своего часа. Ближе к пустыне появились верблюды и ослы. В вагоне поезда было жарко, как в бане, кондиционеры отсутствовали. При плюс 30 С на улице вагон нагревался примерно плюс 40 С. Единственное облегчение – окна всегда держали открытыми и вечером, когда жара спадала, даже получалось поспать.

На третьи сутки поезд прибыл в Ташкент. Одевшись в парадную форму, я вышел на перрон вокзала. Было жарковато, народ одет в рубашки с коротким рукавом и легкие платья, а я стоял в кителе, фуражке и сапогах, да еще и с чемоданом весом около тридцати килограммов – картина «Вот мы и приехали в Ташкент». Город, восстановленный после землетрясения в 1966 году, выглядел достаточно современно. Особенностью Ташкента являлось значительного