Убийство заведующего одной из второстепенных кафедр РИИФС наделало много шума, но тот случай мы давно уже обсудили во всех подробностях, и я щёлкнул пальцами, вновь привлекая внимание Мити.

— Да погоди ты, балабол! Антон-то чего уехать решил? У него же с Маринкой шуры-муры!

— Ага, — кивнул Клевец. — Они ж не разлей вода!

— Делов-то, господи! — фыркнула Рая. — Поматросил и бросил! Будто что-то необычное!

Илья и Сергей затравленно переглянулись, но в дискуссию с близняшками вступать не стали, промолчали. А вот заваривший эту кашу Митя Жёлудь с довольной улыбкой откинулся на спинку стула и заявил:

— Да какой — не разлей вода? Устаревшая информация! Как Маринка в институт поступила в октябре, так у них и пошёл разлад. Чай, студентика себе какого-нибудь присмотрела. Так, Петя? Общаешься с ней? Маринка ведь тоже на военной кафедре?

Я озадаченно покачал головой.

— Не замечал ничего такого. Думал, у неё с Антоном всё серьёзно.

И тут я душой нисколько не покривил. При встречах с Мариной Дичок на еженедельных заседаниях актива военной кафедры никогда и мысли не возникало, что у неё нелады на личном фронте. Попытки ухаживания со стороны молодых людей она воспринимала без всякого энтузиазма, но о какой-то замкнутости при этом и речи не шло. Наоборот — Маринка сразу обзавелась кучей знакомств и в последнее время без её активного участия не обходилось решительно ни одно мероприятие. Да и карьера папеньки, насколько мне было известно, вновь пошла в гору. С недавних пор Василий Архипович в чине майора возглавлял службу сверхэнергетической защиты вновь созданного Особого зарубежного корпуса, который базировался в Джунгарии, ныне — союзной нам Джунгарской народной республике.

Диверсия на источнике-девять и последовавшее за той наступление республиканских сил вынудили нихонских империалистов пойти на серьёзные уступки, и я по праву гордился своим участием в столь судьбоносных для страны событиях. Взрыв экспериментального заряда не только до предела осложнил дальнейшее использование аномалии, но и вызвал кратковременную энергетическую судорогу, а уже та в свою очередь заставила вражеских операторов упустить контроль над удерживаемыми в активном состоянии конструкциями. Тогда-то наши и перешли в наступление.

И пусть широкая общественность о моей роли в прорыве линии фронта не знает и не узнает ещё лет пятьдесят, обделённым я себя отнюдь не полагал. Не в наградах дело. Совсем не в них. Всё верно тогда Городец сказал: эта акция была в кровных интересах республики. А исполнители… Исполнители остались в тени, но отнюдь не внакладе.

— Они уже уехали? — спросил я. — Барчук с приятелями, в смысле.

— Вчера ещё, — вновь продемонстрировал Митя свою осведомлённость. — Им на экспресс литеры выдали.

— Ну и чудненько, — усмехнулся я совершено искренне.

Всякий раз, когда случайно встречался с Барчуком в учебном центре ОНКОР, так и чесались руки свернуть поганцу шею. Иногда столь лютая злоба накатывала, что самому боязно становилось, ну а теперь пусть Василь ходит да оглядывается. Ничего, он большой мальчик, всё прекрасно понимал, когда к Машке клинья подбивал.

«Но телеграмму ему послать определённо стоит», — подумал я, и тут распахнулась дверь, в комнату вошёл Максим Бондарь — светловолосый, среднего роста и спортивный, донельзя элегантный в своём пошитом на заказ костюме.

— Привет физикам! — с порога объявил он. — А вас, дамы, с первым днём весны! Извините, что без цветов.

Близняшки заулыбались, а Митя отсалютовал пятернёй и в тон ответил:

— Привет химикам!

Уж не знаю, какой острослов нарёк оперативников Бюро химиками — то ли аббревиатура БОР свою роль сыграла, то ли намекалось на склонность оперов «химичить» с доказательствами, но словечко пошло в народ. Ну а сотрудников управления физической защиты сам бог велел физиками именовать, тут всё ясно и понятно.

— Вы вот сидите и понятия не имеете, какие дела в столице творятся! — изрёк Макс, воздев к потолку руку со свёрнутой в трубочку газетой. — Не читаете свежую прессу и напрасно!

Сергей Клевец с демонстративным видом расправил «Пролетарский листок» и отгородился им от Бондаря. Илья Полушка презрительно фыркнул:

— Всё мы читаем! В курсе новостей, не сомневайся!

Макс откровенно расстроился и кинул газету на стол.

— А чего не обсуждаете?

— Давно уже всё обсудили, — заявил в ответ Илья.

— Да как — давно? — удивился парень. — Номер только из печати! Бумага ещё остыть не успела!

Митя Жёлудь немедленно сцапал пахший типографской краской выпуск «Столичных известий», а Сергей Клевец презрительно бросил:

— Буржуазным борзописцам никогда не сравняться в оперативности со свободной прессой!

— Чего-о-о? — протянул Макс. — Это подпольный-то листок, который вы через третьи руки получаете, оперативный источник информации?

Приятели-пролетарии разом напряглись.

— А какие у тебя политические убеждения, а? — спросил Сергей. — Вот мы принципиальные…

— Кто бы о принципиальности говорил! — немедленно влезла в разговор Рая. — Фая, ты слышала? У этих кобелей, оказывается, принципы имеются!

— Врут и не краснеют! — отметила её сестрица.

Но нет — покраснели. По причине возмущения, полагаю. Достали их близняшки, как пить дать достали. За живое зацепили.

Я приготовился вмешаться, но тут присвистнул Митя.

— Ну ничего себе! Вот это новости!

— Жёлудь, ты с дуба рухнул? — немедленно окрысился Сергей Клевец. — Ты же с нами был, когда мы отказ в реструктуризации республиканского долга обсуждали!

— Да отстань ты со своими долгами! — отмахнулся Митя. — Пишут, патриарх воцерковленным под угрозой отлучения инициацию запретил!

— Чего?! — опешил я, выдернул газету и глянул на заголовок передовицы.

Но да — всё так и есть. Запретил.

Да это же просто вредительство какое-то!

Ой, что сейчас начнётся…

— Я же говорил! — подбоченился Максим Бондарь. — А вы…

— Да что ты говорил?! — рявкнул я, поднимаясь из-за стола. — Повышенная готовность! Лев, подрывайся! Матвей, не спи!

Номер только-только в продажу поступил, но такая новость со скоростью лесного пожара по студгородку разнесётся. А ещё ведь радио есть! Сейчас начнётся, если уже не началось…

— Всё потом! Вооружайтесь! — распорядился я, обрывая расспросы. — Полная экипировка!

— Да какая муха тебя укусила?! — удивился Лев. — Ну запретил и запретил, что с того?

Он то ли от медитативного транса вот так сразу не отошёл, то ли за последние два года успел позабыть, сколь сильно влияние церкви на общество, а вот я не сомневался, что новость прокатится по Новинску самым настоящим цунами. Операторы такого не стерпят, наверняка горячие головы глупостей натворят. Без провокаций точно не обойдётся.

— У нас уличные беспорядки на носу, — буркнул я. — Живей собирайтесь!

Горький опыт прошлогоднего нападения на институт был учтён, и на вооружении команды немедленного реагирования помимо шоковых дубинок и пистолетов состояли два автомата, снайперский карабин, несколько ППС и даже