Жизнь продолжалась.

Но только без меня.

Я не знал, что так бывает:

Любовь и счастье нечаянно нагрянет…

Татьяна Михаль

* * *

ЭРИК

Сквозь сон услышал какой-то шум с улицы, который вторгся в моё сознание.

Через короткий промежуток времени, я уже открыл глаза. Снаружи что-то было не так.

Уже который день не могу нормально выспаться. Скорее бы уладить все дела и уехать на юг, чтобы отдохнуть от всей этой рабочей суматохи.

Лежащая рядом очередная любовница, перевернулась на другой бок и засопела.

Я хмыкнул.

Завидую ей. Мне бы иметь такой крепкий сон.

Шум не прекращался.

Кажется, где-то заплакал ребёнок. Не просто заплакал, а заревел с надрывом, будто его режут.

Вдруг раздался стук в дверь — яростный и какой-то нетерпеливый.

Со злостью скинул с себя одеяло и, ёжась от прохлады, накинул тёплый халат.

Выглянул в окно — моросил колючий дождь, порывы холодного ветра кидали в окно обнажённые ветви деревьев, которые и вызывали неприятный шум.

Нужно завтра же обрезать это проклятое дерево!

Я дошёл до входной двери и мысленно уже приготовил ругательства для ночного гостя. Резко распахнул дверь и натурально удивился.

Никого не было.

Но вдруг, раздался какой-то писк снизу.

Опустил глаза и чуть не заорал!

Что?! Мне подкинули ребёнка?!

Я, наверное, сплю и мне приснился кошмар. Потому что наяву такого просто не могло быть. Только не со мной.

Младенцу, очевидно, было холодно и некомфортно под осенним дождём. Ребёнок закричал.

Я моментально оглох. Как такой маленький комок может издавать такие жуткие звуки?!

Я заозирался по сторонам, даже вышел на лужайку — никого. Вышел на дорогу, но ни одной живой души не было и в помине. Район, в котором я живу, был престижным и тихим. Правда, сейчас тишину разрезал нереально громкий крик младенца.

Мои босые ступни стали замерзать. Колючий холод пробирал до костей.

Я вернулся к дому и брезгливо посмотрел на орущий комок.

На крыльце моего дома стояла старая люлька, в ней и находился небольшой свёрток с младенцем.

— Проклятье! — выругался с чувством.

И что мне делать с этим крикливым чудовищем?

В первую очередь, наверное, не стоит оставлять ребёнка на холоде.

Поднял люльку за ручку и внёс подкидыша в свой дом.

Взъерошил волосы и даже прикрыл уши.

— Пожалуйста, замолчи… — попросил я ребёнка.

Но вопреки моей просьбе, он стал орать ещё громче, практически захлёбываясь своими хрипами.

Каким бы мерзавцем я не был, но стало ясно, что ребёнка нужно вынуть из сырой люльки и перепеленать в сухое.

Я взял на руки младенца и тот сразу же замолчал. Ощутил рукой, что снизу у него всё мокро.

Мне стало противно. Этого ещё не хватало. Положил ребёнка на диван и вернулся в спальню.

Начал будить спящую девушку.

Не помню её имени…

— Проклятье… — выругался снова. — Проснись.

— Эрик? Что с тобой? — прошептала сонная красотка.

— Твоя помощь нужна. Вставай.

Девушка тут же довольно улыбнулась и погладила себя по пышной груди.

— Я готова оказать помощь сию секунду, — промурлыкала она.

Мною овладело раздражение.

— Другого рода помощь. Нужно сменить ребёнку пелёнки… Не знаю, может ещё что ему нужно… — пожал плечами.

Глаза девушки изумлённо округлились.

— Какому ребёнку? — захлопала она ресницами.

На её вопрос тут же раздался оглушительный плач.

— Пошли, — поторопил её.

— Подожди! Эрик, ты же говорил, что у тебя нет ни жены, ни детей! — в её голосе послышалось недовольство.

— Ребёнка мне подкинул кто-то. Он весь мокрый. Его нужно запеленать в сухое. Пока займись им, а я свяжусь со службой поиска и заявлю о подкидыше.

Девушка подошла к кричащему несчастному малышу и неуклюже развернула пелёнки. Ребёнок был укутан в несколько слоёв. И вдруг, из одной пелёнки выпал измятый и влажный конверт.

— Эрик, здесь видимо письмо! — сквозь плач ребёнка крикнула девушка.

Я вернулся из спальни, надевая на руку смарт-браслет с проектором. Снова поморщился от этого чудовищного крика.

И когда этот ребёнок замолчит? Ведь невозможно же так орать!

Девушка протягивала мне конверт.

— Держи, его положили между пелёнок младенца.

В груди тут же возникло ощущение крупных неприятностей. Взял конверт двумя пальцами, словно мне протянули какую-то заразу и нехотя начал его распаковывать.

Плотная и влажная бумага поддавалась легко и я быстро выудил на свет несколько исписанных и пропечатанных листов.

Развернул первый лист и начал читать.

От этой информации душа моя ушла в пятки. Кажется, я забыл, как дышать. Даже в глазах на мгновение потемнело.

Так не бывает… Не бывает! Только не со мной! Это какой-то розыгрыш!

Снова перечитал письмо, но уже более вдумчиво.

«Эрик, прости меня за такой поступок, но по-другому я поступить не могла. Две недели назад я родила ребёнка, мальчика. Это твой сын. Если помнишь, я обращалась к тебе за помощью и говорила, что беременна, но ты не поверил мне и сказал не показываться тебе на глаза, иначе ты засудишь меня. Но ты, наверное, даже не помнишь меня. Мы встречались с тобой пару недель, а потом ты меня бросил. Я не знаю, как так получилось, ведь мы оба предохранялись. Но случившегося не вернёшь. Делать аборт я не стала — я ведь не убийца. Но воспитывать ребёнка и растить не имею возможности и если честно, не имею никакого желания. Я ещё слишком молода для этого. Но и отдавать ребёнка в детский дом или чужим людям не хочу. В конверте ты найдёшь результаты анализа крови ребёнка. По базе банных, его кровь совпала с твоей на 99,9 %. Также я написала отказную от него. Сейчас у мальчика есть только отец — это ты. Имя дашь ему сам. И не ищи меня, Эрик. Желаю вам счастья. Эмили Рокс.»

Эмили Рокс… Это имя мне ни о чём не говорило. Я не помню, кто это. Но помню, что какая-то девица приходила в мой офис и даже к дому, и что-то кричала о своей беременности. Я не придал этому значения и решил, что это провокация очередной брошенной любовницы или моей тайной воздыхательницы. Ведь я всегда предохраняюсь.