ведьм не сжигают. Однако им необходимо проходить специальное освидетельствование, после чего их забирают на государственную службу. Всё бы хорошо, но на этой службе не платят зарплату, никаких социальных отчислений тебе тоже не положено. Неудивительно, что появились уклонисты, которых с каждым годом становится всё больше и больше. Особо ушлые и отмороженные сбиваются в банды и терроризируют народ. Вот и появился специальный надзорный орган — Инквизиция.

— Законы не действуют, только вот это очень подозрительно выглядит, — мужчина прищурился и звонко цокнул языком.

— Вы со своими подозрениями слишком уж усердствуете — я покачала головой, изображая из себя сердобольную дурочку. — Вам бы отдохнуть.

— Госпожа Коуэлл, — в голосе инквизитора появились металлические нотки. — Я поставлен сюда, чтобы соблюдать закон, охранять порядок. Это моя работа.

— Знаю. Ловите ведьм, бережёте народ. Однако в моей таверне вам делать нечего, окромя ленивого кота и двух бедных сирот, здесь больше никого нет.

“Да и посетителей, кстати, тоже нет” — проворчала я про себя.

Таверну открыла неделю назад. Я её отчистила, отдраила, наняла мастеров починить крышу, но, как оказалось, у этих мастеров руки росли не из того места, и теперь она вновь протекала. Только деньги потеряла. В моём мире — на Земле с выбором мастеров проблем не было, а здесь, двое забулдыг, и только. Самой, что ли, теперь на крышу лезть?

— Госпожа Коуэлл, вы меня слушаете?

Я похлопала глазами, отгоняя от себя великие думы и мило улыбнулась.

— Конечно, господин Хейг, я вас внимательно слушаю. И мы вроде сошлись на том, что название таверны не нарушает никакого закона.

Инквизитор наморщил свой идеальный нос.

— Это ещё не все! — в его взгляде вспыхнул огонь, не предвещающий ничего хорошего.

— Может, вам принести чего? — предложила я, желая затушить этот огонь, а то, чего доброго, подпалит тут все. А мне, ну, никак нельзя потерять таверну. Не меня одну она кормит, ну, то есть, будет кормить, если дела пойдут чуть лучше. — Живёте один, — продолжила я, качая головой, — шныряете, где ни попадя. Наверно, поэтому вас так и тянет сюда. У нас есть наваристый луковый суп с гренками, овощное рагу, могу предложить окорок.

Я перечислила, что лежало в специальном холодильном месте. Правда, всё это приготовлено дня три назад, однако Хейгу об этом знать было необязательно.

— Госпожа Коуэлл, — с нажимом в голосе процедил мужчина. — Я с вами разговариваю о весьма серьёзных вещах.

— Таки да, — я снова взмахнула ресницами.

Наверное, со стороны я выглядела очаровательно… очаровательно глупой.

Николас Хейг сделал глубокий вдох-выдох. Разговаривать ему со мной было так же тяжело, как и мне с ним.

— Примерно неделю назад, — продолжил Инквизитор, — в Глубоких Озёрах видели банду “Тёмные Тени”. Знаете таких?

— Впервые слышу, — я пожала плечами.

— Серьёзно?

— Намекаете на то, что я в своей таверне скрываю кого-то из них?

— Я никогда не намекаю, а говорю прямо!

— Так и я скажу вам прямо. Я законопослушная гражданка, и ни в чём таком не повинна! Хотите, можете обыскать таверну. Мне скрывать нечего.

Инквизитор прищурился, отчего его глаза превратились в узенькие чёрные щёлочки.

— Я за вами слежу, — процедил он сквозь зубы.

— Только, пожалуйста, при слежке не прислоняйтесь к окнам, а то я со вчерашнего дня не могу вычистить жирные следы от пальцев.

Николас Хейг густо покраснел.

Ну, а что он ещё от меня хотел? Не могу задеть силой, то хоть задену словом, а то изображает из себя непонятно кого. Приходит, как к себе домой, и постоянно в чём-то подозревает. Сначала меня это даже забавляло, но неделю спустя стало утомлять и нервировать.

— Хорошо, что у вас с посетителями беда, — мужчина ядовито прищурился, — не мешают мне спать.

Вот же! Спать ему не мешают… И почему он поселился напротив моей таверны? Не нашел другого места? После моего появления в этом городе, в теле этой девушки, я старалась держаться особняком, однако напряг с деньгами заставил меня вновь открыть таверну. Том рассказывал, что это место когда-то процветало, здесь было много гостей. Только вот после постройки новой объездной дороги дело зачахло, да и что могли сделать двое бедных сирот? Родители умерли две зимы назад, других родственников нет. Элизабет еще кое-как пыталась поправить дело, но вот беда слегла с недугом. Бедная девушка умерла, как и я в своем мире, вот только моя душа… моя душа каким-то чудесным образом попала в тело Элизабет. Мне вот до сих пор не вериться в это.

— Быть может, я могу еще чем-то услужить вам? — оторвавшись от мыслей, я натянула на себя слащавую улыбочку.

— Всего хорошего, — вместо ответа, Хейг хищно клацнул зубами и, встав с табурета, устремился к выходу.

— И вам! — напоследок крикнула я.

Моё настроение можно было соскребать с пола. Этот Николас Хейг был самой настоящей занозой! Пройдёт ещё немного времени, и у меня глаз начнёт нервно дёргаться от одного его вида! И чего он привязался?

— Лизи, он ушёл? — мысли о Хейге прервал голос, что донёсся из подсобки. Оттуда на меня смотрели большущие зелёные глаза моего родного братца. Лохматая русая голова была вся в муке. Том снова бегал на мельницу с соседней ребятнёй. А я ведь столько раз предупреждала, далеко от дома не убегать! Но что с него взять — ребёнок.

— Давно ты тут? — я выволокла парнишку и принялась стряхивать с него мучную пыль. Белое облачко тут же поднялось над потолком, оседая на столешнице, табуретах и стульях.

— Минут пять, — шмыгнул носом Том. — А что он от тебя хотел?

— Да, не бери в голову, — я махнула рукой, — просто ему делать нечего, вот и слоняется.

— А тебя он не заберёт? — в голосе паренька появилась грустинка.

— Эй! Эй-эй-эй, — я взлохматила на мальчугане волосы, — откуда такие мысли?

— Просто ты… Когда сестра ушла, я молил всех Богов, чтобы меня не оставляли одного. Сначала мама, потом отец… а потом и Лиза… А у тебя была своя жизнь… — в глазах Тома блеснули слёзы.

— Что я тебе говорила до этого? В моём мире меня ничего не держало и, наверное, поэтому послали сюда, к тебе. Я твоя сестра. Я Лиза,