удалось как следует отдохнуть. Но Вадим промолчал, а Юля так и осталась сидеть на кухне, ковыряясь в телефоне с таким видом, будто решает вопрос вселенской важности.

Утром, едва Вадим взялся за яичницу, на кухню вплыла Юля, всё так же погруженная в поиски. Она села напротив мужа и сунула телефон ему под нос.

— А вот такие тебе как?

— Во-первых доброе утро. — прожевав, недовольно пробубнил Вадим. Меньше всего сейчас хотелось возвращаться к этому вопросу.

— Ну, милый. Посмотри, а то я не знаю, какие выбрать.

Вадим смирился, отложил вилку и взял Юлин телефон. С первого взгляда стало понятно, что панелей, на которых остановились вчера, в списке нет. А из новых многие выглядели очень даже неплохо и выбрать что-то одно было сложно. В итоге Вадим сузил список до пяти штук и вернул телефон.

Время уже не оставалось. Про яичницу пришлось забыть, а остывший кофе Вадим выпил без всякого наслаждения в несколько больших глотков.

Отвратительное настроение медленно и уверенно выровнялось сначала благодаря любимому радио, потом после беседы с коллегами. И жизнь снова показалась вполне приятной штукой.

А потом, не дожидаясь обеда, позвонила Юля:

— Может на кронштейнах повесим? — без лишних предисловий спросила она.

Вадим растерялся. Он слишком увлёкся написанием отчёта и не только не понял, о чём речь, но даже не сразу сообразил, что такое кронштейн.

— Дорогая, я полностью доверяю твоему мнению и поддержу любое твоё решение. — механически проговорил он.

Не сработало. Голос Юли отвердел, стал строгим:

— Ты меня вообще слушаешь?

— Да, слушаю. Ты хочешь поставить другой кран.

— Ну, как всегда! Про кран вообще речи не было. Я говорила о том, что раковину можно не на тумбу положить, а на кронштейны повесить.

— Послушай! — Вадим с силой нажал на Enter и отвернулся от монитора. — Это всё здорово, но я сейчас работаю, и мне совсем не до кранов, а уж тем более кронштейнов.

— Ага, ну всё понятно! — возмутилась в ответ Юля. — Ты, значит, работаешь, а я бездельничаю? Я, между прочим, для нас обоих стараюсь.

Вадим решил не накалять:

— Юлька, не злись. Просто мы вроде всё уже выбрали, а ты продолжаешь чего-то там искать и выкапывать.

— Да я и не злюсь. — смягчилась Юля. — Так что мы будем с раковиной делать?

— Если хочешь кронштейн, то пусть будет кронштейн.

Вадим повесил трубку и вернулся к работе. Даже пообедать успел нормально. А потом опять позвонила Юля. На этот раз поводом стало зеркало. Она решила, что вокруг него непременно должна быть подсветка. Вадим согласился и с этим, хотя смысла в дополнительном освещении не видел никакого.

Домой Вадим ехал долго, будто специально выбирая самые глухие заторы. Он предчувствовал очередной разговор о том, что больше нравится и как это уложить в семейный бюджет. Но ждало его кое-что новенькое.

Стоило открыть дверь, как навстречу в коридор выскочила Юля. Раскрасневшаяся от гнева, с растрёпанными волосами, в распахнутом халате поверх пижамы. На секунду у Вадима мелькнула мысль, что жена сошла с ума, и лучше сбежать, пока она не ухватилась за вилку.

— Эти кретины вообще ничего не знают. — прошипела Юля.

Громко топая, она прошла на кухню, но там не задержалась и вернулась в коридор. Распахнула дверь в ванную и продолжила говорить, обращаясь туда:

— Что ни спросишь, всё «не знаю», да «не знаю». Можно ли поставить на кронштейны? Не знаю. Какое расстояние между пазами? Не знаю. Можно ли…

— Юль. — прервал её Вадим. — Успокойся. Что случилось? С кем ты разговаривала?

— С консультантами в магазинах. Лучше бы с автоответчиком поговорила, и то мозгов больше.

— И что они?

— Ты ещё спрашиваешь? Они только представиться могут, не заикаясь. А всё остальное они не знают!

Долго, до позднего вечера, а потом и до полуночи, Юля рассказывала о том, как раковину можно установить, как нет и какие в этом есть тонкости. Оказалось, что нюансов в этом деле едва ли не как в хирургической операции.

На утро Юля пообещала, что немного отвлечется и приведёт нервы в порядок. Вадим даже поверил, что по крайней мере половину дня не будет вспоминать про ремонт. Но уже по дороге на работу позвонил телефон.

— Панели. — произнесла Юля так, будто этим всё сказано.

— Панели?

— Да. Они не подходят. Я почитала отзывы. В общем все жалуются, что у них плохое качество.

— Так выбери что-нибудь сама. — огрызнулся Вадим и повесил трубку.

Через час Юля позвонила и сообщила, что брать надо раковину с тумбой. Ещё через два часа выяснилось, что она категорически недовольна напольной плиткой, которую они вовсе менять не собирались. Ещё через два часа оказалось, что лампа, пусть и красивая, но недостаточно мощная. А вместо ужина, доведённый до невменяемого состояния, Вадим что-то из чего-то выбирал и не соображал, что делает.

К полуночи, которая теперь не была таким уж поздним часом, остановились на панелях с рисунком южного провинциального городка, раковине с тумбой в стиле кантри и напольной плиткой с ромбовидным узором.

Засыпалось мучительно сложно. Кровать казалась слишком жёсткой, а тихое сопение жены исключительно громким. И когда это всё же получилось, а первые неспокойные сны уже появились перед глазами, Юля растолкала Вадима с вопросом:

— А тебе парусник совсем не понравился?

— Чего? — резко вырвался тот из кошмара и не сразу понял, где находится.

— Ну, панели с парусником, помнишь?

С помощью не самых приличных богатств русского языка Вадим высказал всё, что думает о парусном судоходстве, особенно в рамках ванной комнаты. А утром Юля всем своим видом показала, насколько не согласна с этим мнением. Сидела напряжённая как струна и сверлила непримиримым взглядом.

— Ну что опять-то случилось? — спросил Вадим, когда понял, что под таким взором он не сможет проглотить ни одного куска бутерброда. — Ты из-за того, что я ночью сказал? Это же не со зла, ты же знаешь.

— Да потому, что тебе ничего не надо! Я уже всю голову с этим ремонтом сломала, а ты даже помочь не хочешь.

— Мы же вчера выбирали… — попытался оправдаться Вадим.

Но Юля его резко оборвала:

— Видела я, как ты выбирал. Я что не предложу, ты со всем согласен!

— С чего ты это решила?

— Почему тогда тебе парусник не понравился?

Проследить логику Вадим не смог, так же как и решить, что на этого ответить. Если согласится, то лишь подтвердит слова Юли, а если нет, то Юля обидится ещё сильнее. Дилемма, от которой хотелось поскорее сбежать на работу.

Но Юля как-будто всё яростнее сверлила взглядом в ожидании