Без сомнения, данный промежуток времени во многом заложил, сформировал и определил особенности поведения Хрущева как лидера государства. Однако до сих пор этот период жизни Никиты Сергеевича остается наименее изученным.

Данная монография призвана, хотя бы частично, заполнить имеющийся пробел. Впервые в отечественной историографии, на основании широкого круга источников (в т. ч. неопубликованных документов РГАСПИ, РГВА), комплексно рассмотрена политическая деятельность московской партийной организации под руководством Н.С. Хрущева. Известно, что Москва стала для него хорошим стартом в партийной карьере, приведя в итоге на пост руководителя государства. За короткий срок в столице он прошел путь от первого секретаря районных комитетов – Бауманского и Краснопресненского (1931–1932) до второго секретаря (1932–1934), а затем первого секретаря (1934 – февраль 1938) городского комитета ВКП(б). С марта 1935 г. Хрущев почти три года был первым секретарем областной партийной организации. На этой должности, за несколько дней до назначения секретарем ЦК КП(б) Украины, он был избран в январе 1938 г. кандидатом в члены Политбюро.

В книге дается характеристика Н.С. Хрущеву как политическому руководителю 1930-х гг., рассматриваются личные и деловые качества, исследуется степень его участия и роль в деятельности Московского комитета партии и Политбюро, а также отношения с людьми, благоприятно повлиявшими на карьерный рост, – Л.М. Кагановичем и И.В. Сталиным.

Для понимания особенностей работы московской парторганизации в рассматриваемый период и лично Хрущева в 1937 г. проанализированы центральные политические кампании 1935–1936 гг. и одно из скандальных событий второй половины 1936 г. – самоубийство кандидата в члены бюро МК ВКП(б) В.Я. Фурера, осмелившегося написать предсмертное письмо в адрес Центрального комитета партии. Февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б) 1937 г. определил основные направления деятельности партийной организации, на которых сосредоточено внимание в исследовании. В частности – кампания по выборам в партийные органы, а также особенности кадровой политики по исключению, набору, обучению и выдвижению партийных кадров в 1937 г. Кроме того, показано участие парторганов в репрессиях, их взаимоотношения с военными и внутренними органами власти, чьи представители всегда входили в состав бюро Московского комитета партии.

Автор попытался воссоздать атмосферу, в которой работали московские большевики, через партийные организации взглянуть на процессы одного из труднейших периодов советского государства. Вот почему Хрущев является здесь центральным, но отнюдь не единственным действующим лицом.

Слова признательности автор хотел бы сказать многим людям, чьи советы, консультации и помощь благоприятствовали появлению этой книги в свет. В РГВА это были руководители – к. ф. н. А.Р. Ефименко, В.И. Коротаев, В.А. Миронов, к. и. н. Н.А. Мышов, а также сотрудники отдела использования и публикации – И.Ю. Кублановский, А.Д. Силаев, Д.Г. Узенков, И.В. Успенский, А.В. Шереметева. В РГАСПИ – это руководство и сотрудники читального зала, в первую очередь И.Н. Селезнева, М.В. Страхов. Автор весьма признателен Н.Е. Старостенко, П.В. Тарутину, терпеливо разъяснившим отдельные нюансы прочтения англоязычных текстов.

Особую благодарность хочется высказать д. и. н. Н.С. Тарховой, к. и. н. О.В. Головниковой, к. и. н. С.С. Войтикову, А.А. Войтиковой, Я.С. Войтикову, В.А. Богданюку. Каждый из них (не всегда воочию, не всегда осознанно) помогал автору в творческих изысканиях, помогал ему не утратить интереса к работе. Общение с ними на самые разнообразнейшие темы зачастую давало пищу для ума, подвигло автора искать новый материал, систематизировать явления и процессы 1930-х гг.

* * *

Моей дорогой замечательнейшей маме, Татьяне Ивановне Абрамян, многие силы отдавшей тому, чтобы сын не вырос хулиганом, научился ценить общение и читать интересные книги, – посвящаю.

Историография работ, освещающих политическую деятельность Н.С. Хрущева, работу московской партийной организации в 1930-е гг. и репрессии 1937 г. довольно обширна. Но обобщающих данные темы исследований по сей день мало. И тому имеются объективные исторические причины.

С момента смерти И.В. Сталина и вплоть до конца 1980-х гг. официальные отечественные исследования касались лишь одной из вышеперечисленных тем – деятельности московской партийной организации в 1930-е гг. Основы такого подхода были заложены еще в 1930-1940-е гг. пропагандистскими изданиями о Москве и области[5]. Рамки данной темы теоретически позволяли говорить о работе Н.С. Хрущева секретарем Московского комитета партии и затрагивать репрессии отдельных членов парторганизации. Но фактически закрытый доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС 1956 г. уже ставил ограничения отечественным исследователям. Во-первых, официально в СССР его текст долгое время не публиковался[6]. Вплоть до 1989 г.[7] о содержании доклада отечественные исследователи могли судить по двум опубликованным в 1956 г. официальным документам. Ими являлись постановление XX съезда КПСС «О культе личности и его последствиях» и постановление Президиума ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий». Во-вторых, из политических соображений в докладе полностью отсутствовали материалы о репрессиях в московской парторганизации за время руководства ею Н.С. Хрущевым.

Хотя в официальных выступлениях 1950-1960-х гг. Никита Сергеевич часто вспоминал свой московский опыт работы в 1930-е гг., книги и публикации той поры затрагивали лишь отдельные стороны этой деятельности. Примером такой осторожности может служить один из томов «Истории Москвы»[8], изданный в конце 1950-х гг. и освещающий период 1930-х гг. Здесь имеются отдельные упоминания о Хрущеве, приводятся выдержки из его речей, эпизоды организационно-партийной работы в МК-МГК ВКП(б). Однако хозяйственная сторона этой работы Хрущева, четко показанная в книге, все же не дает возможности охватить весь спектр его деятельности. И хотя факты политических репрессий в пропагандистской литературе тех лет не замалчивались, но вопрос об участии в них Хрущева тщательно обходился стороной[9]. Никита Сергеевич изображался честным коммунистом, который с трудом противостоял беззакониям «в условиях культа личности Сталина»[10].