Ежедневно, едва лишь лучики ясного утреннего солнышка добирались до резного княжеского престола, как великий князь Свистослав начинал кипучую государственную деятельность.

Глядите-ка, вот уже и солнечные лучики, а значит – что я говорил! – вот и государь, лёгок на помине.

– Встать, князь идёт! – скомандовал Архистрах Плутархович, старший дьяк официального протокола, заслышав скрип двери за княжеским престолом.

Раздались тяжёлые шаги и из опочивальни, насвистывая бравурный марш и позвякивая шпорами, в официальном костюме с бабочкой, расшитом золотыми великокняжескими знаками различия, с эполетами, лампасами и царскодембельскими аксельбантами, вышел князь. Солнечные лучи заискрились на его орденах, медалях и юбилейных значках, заставив зажмуриться придворных от нестерпимого блеска.

Обогнув дубовый постамент, Свистослав Златоглавый торжественно взошёл по ступеням и, кряхтя, опустился в кресло, по бокам которого привычно расположилась колоритная парочка – придворные шут с палачом.

Князь был уже немолод. Будь это сказка, можно было смело молвить, мол, тридцать сороков князь уже «отмотал» на престоле. На самом же деле, только четвёртый десяток его правления разменяла Руния славная, только четвёртый срок его к закату клонился. Да, князь хоть и был немолод, но всё еще держался бодрячком.

Сегодня же, справедливости ради стоит отметить, он выглядел не больно здоровым. Ну (поделюсь государственным секретом, а может даже и военной тайной), просто тут, понимаете, так совпало, что вчера князь закончил сочинять очередной закон «О борьбе с коррозией» и позволил себе немного расслабиться, а тут как назло пожаловало синепянское посольство со своей рисовой аракой и осточертелыми предложениями по пересмотру межгосударственных соглашений после какого-то там давнишнего «сотворения мира в пятизвёздочном храме». Рыться в пыльных архивных сундуках, стоявших на антресолях, в поисках этого самого договора по «сотворению мира» князю ох как не хотелось. По крайней мере, не в этот раз.

В общем уже было глубоко за полночь, когда нетвёрдо державшийся на ногах князь Свистослав, собственноручно подсадил в дупель «синего» синепянского посланца в его «мандариновую» карету и, облобызав «дорогого гостя», ещё раз напомнил ему передать «великому императору Ху Ан Хуэю», дескать «уважаемый Ху-Ху не шибко-ли вы много хо-хо?» (однако, здорово, наловчился по-ихнему «шпрехать», княже). После чего посольство всё ещё дружественной стороны отправилось на ночь глядя, с княжьего двора в обратный (а кто-то, мирно посапывающий в карете, и в последний) путь.

Так, со всей широтой загадочной рунийской души, великий князь вновь отсрочил эти занудные переговоры с настырными синепянцами, и гарантированно обеспечил себя на ближайшее время похмельным синдромом с сопутствующими ему «оттягчающими обстоятельствами», то бишь головной болью и тошнотой. А что вы хотите, международная политика дело тонкое и неблагодарное.

Итак, ещё не подлечившийся с утра князь, взгромоздясь на престол, внимательно осмотрел чинно сидевших на лавках бояр, в глазах которых читались преданность и… угрызения совести.

«Эвон как!» Скажете вы.

Да представьте себе!

Все они уже знали о нелёгкой доле, выпавшей князю прошлым вечером и каждый из них, понимая каково сейчас государю, просто мечтал оказаться на месте князя Свистослава.

Эй! Вы опять всё не так поняли. Не на престол они метили и даже не по прошедшему без их участия банкету сокрушались, а исключительно о том, что лучше бы их твердые черепа раскалывались вместо княжеского.

Опять двадцать пять!

И вовсе не от того они все как один желали этого, потому что князь в такие моменты был непредсказуем и зол. Просто они очень любили своего правителя. Да, по-своему, по-боярски, но любили!

Да что я вам тут доказываю! Просто верьте на слово и давайте больше не отвлекаться. Как сказал один уважаемый товарищ, отправлявшийся туда вторым – поехали дальше!

Князь, тем временем окончил созерцать своих подчиненных. В его тяжёлом взгляде мелькнули озорные огоньки.

– Чегось это все такие неестественно сурьёзные и загадочные? Что не галдим, не сплетничаем, как обычно? – поинтересовался князь, похмельный «обруч» немного разжался вокруг головы, можно было и пошутить, взбодрить сидевший как на – не к вечеру будет сказано – поминках, народ.

– А я знаю почему, – улыбнулся князь. – Не по фэн-шую сидите, руничи!

Князь вновь улыбнулся. Десятки вымученных, заискивающих боярских улыбок, потянулись ему навстречу, словно первые одуванчики к тёплому солнышку. Бояре не могли поверить, что сегодня грозовой фронт прошёл стороной – князь был на удивление адекватен и мил.

– Ладно в молчанку играть! Знаю я вас скромников. Что у нас сегодня из важных мероприятий запланировано? У кого какие проблемы по направлениям? – потирая усыпанные перстнями руки, обвёл князь бояр-трудоголиков, ни свет, ни заря уже накидавших сугубо важные проекты по получению субсидий из казны княжеской.

– Не вели казнить, князь! – введённый в заблуждение любезным княжеским тоном, первым с челобитной подскочил бойкий боярин здравоохранения. – Беда у нас в медицинском секторе. Беда!

– Никак опять «епидемия» неладная приключилась?! – пригорюнился, было, князь; этого ещё на его больную голову не хватало.

– Упаси господь! – перекрестился боярин-медик, трижды плюнул чрез плечо и, не дотянувшись до какого-нибудь дерева, постучал себя по лбу (ну, это, обычная профилактика эпидемий у медперсонала такого ранга). – А у нас тут дело похлеще чумки намечается. Я подозреваю, великий князь, – здравоохранитель перешёл на шёпот, подозрительно позыркивая по сторонам, – налицо, заговор круговой поруки.

– А вот отсюда давай-ка поподробнее, – подался вперёд князь и вновь «обруч» сдавил его виски, понемногу наливая глазные яблоки кровью.

– Народ наш совсем оборзел, ни в какую не хочет лечиться в наших лекарнях, чёрт бы их побрал, – ответил боярин здравоохранения, причём не уточнил, кого побрал, лекарни али народ прихотливый. – Зажрались люди. В последнее время, в основном к неофициальной медицине – ведунам, да знахарям, – обращаются. У тех и ценовой прейскурант гораздо ниже, и эффект от лечения, по недоказанным слухам, аргументам и фактам, гораздо выше. Аптеки в убыток работают, дорогущие иноземные пилюли, присыпки и инъекции, с сертификатами и инструкциями по применению, никто брать не желает. Даже ежели рецепт выписывают, отказываются, привереды, таблетки жрать. Так мы с главврачами скоро по миру пойдём. Надо отрасль модернизировать, чтобы заговорщики вновь к нам потянулись. Изволь, батюшка милостивый, из казны на развитие отрасли здравоохранения немного ассигнований пожаловать.

«Болван! – сверля взглядом боярина, обрадовано подумал князь, что никакого заговора не случилось. – Или как там у них по медицински – дэбил! – только сейчас, сквозь багровую пелену налитых кровью глаз, государь «разглядел» истинную суть верховного медика, – Ничего не поделаешь, для общего урока придётся им пожертвовать».