своем. Он – Мозг, мы его так еще с девяностых называли. Он в политику пошел – помню, он еще с чеченами как то на базаре съехал, что никому не удавалось. Я больше по бизнесу. Хотя группировка наша существует, общак – существует. Просто мы уже давно не трем с чеченами и не обираем людей на рынках.

Почему?

Мозг по-умному говорил – но я и без Мозга понимал, что то как мы жили в девяностые – так нельзя. Нельзя просто раз за разом приходить к человеку и отбирать у него. Раз отобрал, два, три. Рано или поздно – даже заяц возбухнет. Все это получалово с рынка, с ларьков, с точек – все это от лукавого. Так можно сколотить первоначальный капитал – но жить так нельзя.

Мозг как то давно сказал – когда нам по полтиннику будет, мы так же будем получать? Или уже не сможем?

Мозг правильные вопросы задавал. И ответы на них мы нашли – правильные. Те, кто такие вопросы не задавал – кто сбухался, кто только вышел, пятнаху отмотав, и ищет где себя приткнуть. А мы – вот мы. Мы – здесь. И это наша земля…

…

У Медведя нас встречал сам хозяин, Гиви. Просто карикатурный грузин, но готовит хорошо. Он давно еще с Тбилиси бежал, там война была, прямо в городе. Его в милиции током пытали. Здесь – он открыл точку, одна из первых точек с которых мы получали. Но теперь у него ресторан и две гостиницы. И мы с него больше не получаем. Точнее, получаем, но иначе. Потому что времена сейчас иные. Не девяностые…

Мозг сразу прошел к лестнице на второй этаж, где кабинеты, я тормознулся

– Как дела, Гиви? Работаешь?

– Работаю мало-мало. Раньше конечно лучше было.

– Дебиторку когда закроешь?

– Так не с чего пока закрывать, клиентов сами видите…

– Гиви, друг, я тебя своими проблемами не гружу, так? И стопотгрузки пока не делаю. Но всему есть предел, верно?

– Но мы платим…

– Ты не наращиваешь, это верно. Но все равно – надо уменьшать. Отзвони в офис, составьте график. Давай, хотя бы половину закрой для начала. Потом поговорим…

Вот так вот. Раньше мы так не говорили. Но раньше и время другое было.

…

Наверху, на втором этаже – есть кабинеты. Есть покушать, есть для тех, кто с телкой желает уединиться – я и сам пару раз сюда ездил. Но сейчас – как я понимаю, иметь будут нас. Потому что Москва всегда права – это первое правило. А правило второе – если Москва не права – см. правило первое.

Но мне пофиг. Я все-таки не зря в Италию ездил. Как сказал мне мой друг, синьор Винченцо (или дон Винченцо, но так только за глаза) – если тебя заставили поклониться, поклонись очень и очень низко. И помни об этом до тех пор, пока не получится отомстить.

Старые, но действенные правила.

Игорь проскочил первым, я поднимался не спеша – не стоит показывать всем, что ты голоден, не стоит проявлять слишком большой интерес к тому, что тебе интересно – вообще, вести себя надо солидно. В кабинете – дверь была прикрыта, шторы опущены, негромко играла музыка – Гиви постарался, классическую поставил. Правда Бетховен это не совсем то под стол – но сойдет, наверное в интернете нашел, а больше ничего и не знает. Стол был накрыт правильно – дорого, но без кабацкого шика. И – по-русски, блюда правильно подобраны. Гиви хоть грузин, но он русскую кухню любит, у него даже придуманные им блюда есть…

– Добрый день.

– Добрый.

Это, похоже, и есть Леонидов. Сорок с чем-то, одет дорого, но без понтов. На руке какие-то часы, с турбийоном, Швейцария. Дождется он визита прокуратуры – хотя, может, ему то не грозит. Какие-то прилипчивые глаза, похожие на глаза нашего районного прокурора во времена моей далекой юности – он потом сильно поднялся, уже в Москве за взятки загремел. Еще и гомик был…

Кстати, знаете, почему чиновники так любят дорогие часы? Есть часы, которые стоят миллион долларов. Это реальная цена без шуток. Нет ничего, что бы весило так мало и стоило так дорого. И если надо сваливать, даже если ты просто схватил несколько коробочек с часами – уже голодным не останешься.

Правда и тут – засада. Я когда был в Москве, краем уха слышал – вскрыли какую-то группу у часового дилера. Они подсовывали клиентам дорогие подделки. Хорошую подделку, которую не отличишь от оригинала – можно купить от шестидесяти штук. Это рублей. Вот, один из них работал в часовом салоне. Туда приходили часы, этот шнырь сверял номера и сообщал сообщникам. Те гравировали такие же номера на подделках и в нужный момент часы подменяли. У дорогих часов есть индивидуальные номера, по ним можно удостовериться, действительно ли это оригинал – но фишка в том, что номер то совпадал. Номер совпадает, часы продаются у официального дилера, с гарантией – что еще надо? Вот и выкладывали по двадцать, по тридцать, по пятьдесят штук грина за галимое палево…

Но со мной такого не прокатит. Я разбираюсь в часах.

А этот… может и у него на руке – фуфло. Вот, смеху было бы…

– Леонидов Савелий Яковлевич.

– Ломов, Александр Иванович

Леонидов зачем-то задержал свою руку в моей, но отпустил. Пальцы у него были слабые.

– Александр Иванович… времени не так уж много, вечером я должен быть в Москве, поэтому сразу к делу…

…

– Не думайте, что из Москвы не видно, что вы делаете для города и области. В последнее время вы на хорошем счету, а прошедший визит показал, что дело обстоит даже лучше, чем мы себе представляли. Ваши успехи заметны, особенно на фоне предыдущего, совсем не блестящего… управления регионом. Потому – хотелось бы поблагодарить вас…

– Это не мои заслуги. И не Игоря Ивановича. Наш вклад невелик, это общая работа.

Леонидов явно такого не ожидал. Сказал как-то неопределенно.

– И скромный еще. Это хорошо.

– Почему вы решили, что я скромный?

Леонидов кивнул на руку

– Часы, например. Наши, не то, что некоторые Ролекс нацепят, потом какой-нибудь блоггер это заметит.

Я покачал головой

– Это коллекция.

– Коллекция?

– Да. Хобби такое. Коллекционирую часы, советские и российские. Механические часы хотя бы время от времени надо заводить, надевать, иначе они деградируют.

– Много часов уже?

Я пожал плечами

– Не считал. Сотни две, наверное, уже есть.

– Хорошее хобби.

…

– Давайте откровенно. В