Конец урокам кладет известие о начавшейся войне. В соответствии с планами гоганов горное племя бириссцев, формально независимое, а фактически подконтрольное казару Кагеты, опустошает Варасту, главную житницу Талига. Расчет прост: регулярная армия бессильна против летучих отрядов, а перенести боевые действия в Саграннские горы, на территорию налетчиков, запрещают условия Золотого Договора, регулирующего взаимоотношения всех подписавших его государств, в числе которых и Талиг и Кагета.

Кардинал Сильвестр понимает, что плодородные пограничные земли придется оставить. Да, это грозит голодом, появлением беженцев и, как следствие, народным возмущением против бессильной власти, но в сравнении с бесконечной, заведомо проигрышной войной с партизанами это меньшее из зол.

Неудивительно, что политические враги кардинала и маршала решают воспользоваться ситуацией. На Совете Меча они предлагают направить для защиты Варасты Рокэ Алву, назначив его Проэмперадором. Проэмперадор на вверенной ему территории обладает королевскими полномочиями, но Проэмперадора, не справившегося с поручением, ждет казнь. Рокэ принимает вызов и обещает к осени очистить Варасту от бириссцев, хотя и его враги, и кардинал Сильвестр полагают эту задачу невыполнимой.

Получив от жителей приграничья информацию о численности и тактике бириссцев, Рокэ начинает с того, что завлекает в ловушку и уничтожает большой бирисский отряд. Следующим шагом Ворона становится заключение союза с племенем бакранов, загнанных воинственными бириссцами в самую глушь Сагранны. Используя прирученных бакранами гигантских горных козлов, Рокэ умудряется овладеть считавшимся неприступным перевалом, что открывает талигойской армии дорогу во внутреннюю Кагету. Во время боя на перевале оруженосец маршала Алвы сталкивается с Робером Эпинэ. Они раньше не встречались, но узнают друг друга благодаря характерным фамильным чертам. Юноша хочет уйти с Робером, но тот напоминает о клятве оруженосца, на три года привязавшего Дика к Ворону.

Рокэ идет к Дарамскому полю, где сосредоточилась армия Кагеты, состоящая из огромного феодального ополчения, и гвардии казара. Численный перевес на стороне Адгемара, но Ворон, умело используя низкую боеспособность ополчения, громит врага по частям. Казар с остатками гвардии и бириссцев отступает в сторону Равиата через бирисские земли. С ними идет принимавший участие в бою Робер и его новые друзья – бириссец Мильжа и племянник Адгемара Луллак. Однако выиграть сражение еще не значит выиграть войну, и Рокэ наносит последний, сокрушительный удар. По его приказу минируют и взрывают берег горного озера, вызванный этим сель проносится по долине реки Биры, сметая все на своем пути.

Адгемар, Робер и часть бириссцев успевают покинуть зону бедствия лишь благодаря «бдительности» ручной крысы Робера. Они добираются до столицы, где их ждет ультиматум. Рокэ от лица бакранов требует от Адгемара прекратить сопротивление, угрожая обрушить новый сель, на сей раз уже на Равиат. Играя на благородстве Робера, Белый Лис вынуждает «дорогого гостя» взять ответственность за разорение Варасты на себя. Эпинэ понимает, что на родине его ждут плен, пытки и казнь и тем не менее соглашается сдаться Ворону. Увы, жертва Робера оказалась напрасной – связанный пленник видит, как Адгемар передает победителям головы Мильжи и Луллака.

Потрясенный чудовищным предательством, Эпинэ не сразу понимает, что затеял Алва, передавший пленника бакранам. Те объявляют о ритуале «Суда Бакры», призванного указать истинного виновника всех бед, каковым по воле то ли Бакры, то ли Ворона оказывается Адгемар. Казар мертв, Робер оправдан и волен идти на все четыре стороны. Алва готов отпустить с ним и своего оруженосца, но влюбленный в королеву Дик предпочитает отправиться в столицу вместе со своим сюзереном. Озабоченные дурными приметами бакраны и варастийцы отговаривают Рокэ от возвращения, но Первый маршал Талига предпочитает очередной раз бросить вызов судьбе.

Как просто умереть красиво,

Как нелегко красиво жить…

А. Городницкий

А время на циферблатах

уже истекало кровью…[1]

Алан Окделл с безнадежной ненавистью смотрел со стен Кабитэлы на человека, ставшего проклятием Золотых земель. Прозванный Бездомным Королем бастард марагонского герцога Франциск Оллар в полном боевом облачении застыл напротив ворот Святого Торквиния, в то время как его герольды, изощряясь в остроумии и витиеватости, предлагали Эрнани Талигойскому решить судьбу страны и короны в рыцарском поединке.

Это было откровенным издевательством. Двадцатидевятилетний Франциск в поединке на копьях считался непобедимым, а Эрнани Одиннадцатый был достойным монархом и первым из Людей Чести, но судьба одарила его хилым телом. Даже в лучшие свои годы Эрнани не числился среди первых воинов Талигойи, теперь же королю было под пятьдесят, а серая горячка навсегда изувечила его суставы. Оллар был прекрасно осведомлен, что талигойский монарх передвигается и то с трудом, но благородство и великодушие для марагонского ублюдка были пустым звуком. Бездомный Король, как никто другой, умел отыскивать у противника слабые места и бил по ним безо всякой жалости.

– Его Величество Франциск Первый, – надсаживались герольды, – вызывает брата своего и предшественника Эрнани и предлагает ему на выбор биться до смерти, или же до первой крови, или же турнирным оружием. Пусть мечи королей рассудят, кому властвовать над родиной Вечности[2]. Если же Эрнани из рода Раканов не желает подвергать опасности свою драгоценную жизнь, Франциск Оллар готов сразиться за честь Талигойи с любым достойным рыцарем.

Окделл с силой сжал кулаки и уставился в землю, пытаясь сдержать никому не нужный порыв. Талигойское рыцарство славилось благородством и отвагой, но каждому человеку отмерен свой предел. Марагонский выскочка родился с копьем в руке, его еще никто не выбил из седла. Алан украдкой глянул на Эрнани, представляя, что тот испытывает, и король ответил быстрым благодарным взглядом. Он жил Талигойей и для Талигойи, ради нее он не щадил не только себя, но и единственного наследника. Эрнани мог отправить королеву и юного Эркюля в Агарис под покровительство Его Святейшества, но счел это недостойным.

Поступок короля стал примером для всех Людей Чести, герцог Окделлский не был исключением – его супруга разделила судьбу мужа и отечества. Алану хотелось верить, что Женевьев не раскаивается в своем поступке, ведь война с Франциском оказалась совсем не такой, как думалось вначале.