спокойно, даже не бегает от двери к двери. Короче, не открыл я ему, конечно. Через полчаса стук прекратился, и я с чистой душой ушёл спать.

На следующий день, тот самый друг Витьки был найден мёртвым у своего крыльца. Дверь была открыта, было видно, что перед смертью он выходил на улицу. Тело было совсем окоченевшим и было ясно, что дело было ночью. Тут уже у меня в мозгу закралась неприятная мысль. Я знал прекрасно, что человек это был совсем не глупый, в своём уме и не имел привычки напиваться. Правда при обыске дома наши мужики нашли пару бутылок крепкого алкоголя в погребе мертвеца, но ничего, что могло бы указать на то, что бедняга был нетрезв, не было.

В деревне начиналась паника, соседи мои всё чаще рассказывали, что кто-то стучался к ним в двери. Раз в неделю примерно тихую ночь разрывали крики ужаса, а на следующее утро в деревне пропадал один человек. Иногда где-то в лесу обнаруживали обглоданный человеческий скелет, но чаще лишь отдельные кости, наполовину закопанные в снег рядом с жуткими, схожими с людскими следами в снегу. Часто в домах бедняг находили разбитые окна и вмятины по всему дому. Мы с соседями пытались как-то изучать этих тварей, но уж слишком это было опасно. Пришли мы лишь к логическому выводу, что существа эти очень даже не тупые, стучатся в двери. Да и нападать то они просто так на дом не будут, силы мрази экономят. Ведь ясно было, что добраться они могут куда угодно, но крушить просто так не будут. Все сразу оповещались о всех наших открытиях, которых, увы, не так уж и много было. Мы даже не знали, сколько всего этих существ есть то. Но те, кто соблюдал правила безопасности, выживали. Почти все.

Иной раз мы все разом слышали крик. Но был он странный, нечеловеческий. Точнее, вроде человеческий, но изменённый какой-то, как будто издаётся он из глубины, откуда-то из низа живота. Звук этот внушал невероятный ужас, словно весь воздух исчезает, а всё вокруг занимает лишь материя чистого ужаса, холодная и колющая. От этого воя хочется проснуться в кровати и с облегчением понять, что всё это лишь жуткий сон. Но нет, это реальность, и никуда ты от неё не денешься, только, возможно, на тот свет. Но вскоре начались перемены.

Кончался апрель, всё реже и реже пропадали люди, всё реже тишину тёмной деревни разрывал морозящий душу и сердце вой этих существ, всё реже поутру мужики находили те самые следы. Всё теплее и теплее становилось на улице, всё дольше шёл день. Вскоре все заметили изменения в жизни. Наконец-то в лучшую сторону. К середине мая было точно доказано, что существ этих нет больше. Или они прячутся. Или выжидают, пока мы потеряем бдительность. В любом случае у меня сохранялось чувство, что они вернутся. Обязательно вернутся. Лето шло, никто не умирал. Некоторые из нас сумели покинуть деревню, добраться до города. Укрепилась связь с окружающим миром, мы узнали, что наша деревня далеко не единственная, где произошла это напасть. На многие километры вокруг люди начали пропадать, сотни людей исчезли без вести. Полиция же старательно скрывала все факты, не выгодно ей было заниматься какими-то деревенщинами. Несколько дел было, но в основном связанные с исчезнувшими городскими. Разумеется, вину скидывали то на зверей, то на пьянство, то просто потерялся по незнанию местности. Но мы-то все знали, что это чертовщина какая-то! Но всё же затишье продолжалось.

Люди отходили от шока, дети уже без страха сами играли на улице, взрослые нередко засиживались на крыльце, в саду, хотя дети, к слову, возвращались домой до темноты. Но всё лето старики до хрипоты спорили, пытаясь объяснить жуткие происшествия зимы 1996-1997 годов. Но холода неумолимо возвращали себе влияние над миром. И слухи о новых встречах с теми существами возвращались вместе с ними. Сначала говорили, что кто-то исчез в мелкой деревне, что расположена ещё глубже в тайге. Со временем паника только нарастала. И вот, в конце октября, после очередного моего похода в лес, я увидел что-то в молодом осеннем снегу. Ночь была холодная и безветренная, выпавший снег до сих пор лежал на земле. И на этом снегу как раз и красовался тот самый, пугающий, огромный след.

Паника снова окутала сердца жителей деревни. Было ощущение, будто она была материальной, холодными щупальцами тянулась по мрачным улицам когда-то полной жизни деревни. Снова с закатом вся жизнь будто по волшебству останавливалась. Уже через неделю тот самый вой снова разрезал морозный таёжный воздух. Снова начали пропадать люди. Снова всё меньше и меньше писем приносили в нашу глушь. Мрачные зимние ночи уверенно вытесняли дни. В драгоценное дневное время, оазис относительной безопасности, у нас происходила любая работа. В ночи же все старались быстрее уснуть, лишь бы снова не услыхать тот демонический клич. Но никакие планы, стратегии не помогали, время от времени всё равно кого-то сжирают у нас.»

Тут дед замолчал, теребя свою белую, испачканную чем-то тёмным недлинную бороду немного искривлёнными морщинистыми пальцами.

⁃ Зря вы сюда приехали, городские, да ещё и под зиму! Скандал-то ещё сильнее после вас разведут!

Репортёр хотел было что-то ответить, но его резко прервал крик. Нет, это был не крик, словно сотня человек одновременно увидела что-то ужасное, что-то не попадающее в рамки их понимания мира! Словно визги лишённых разума людей, искажённые какими-то шумами, лишь добавлявшими жути происходящему. Молодой полный сил мужчина, скептик и атеист, словно сразу поверил во все страшилки. Это было явно что-то, о чём он ещё вчера сказал бы «грязная подделка», чем он и занимался по жизни. Несколько человек из съёмочной группы, что сопровождали ведущего, стояли белые, словно каменные статуи. У хозяина дома лицо было спокойное, он до невозможности тихо взял со стола трубку и всё настолько же тихо закурил. Когда парень пытался что-то произнести, старик подносил ко рту трясущийся палец и смотрел на него глазами, выражавшими смесь раздражения, злобы, просьбы, но главное, истинного ужаса. Вдруг совсем рядом раздался шум. Дряхлая дверь, видевшая уже явно не одно десятилетие, с грохотом, разлетевшимся по ночной деревне, захлопнулась где-то в глубинах дома. У репортёра сжалось сердце. Старик сидел без движений, смотрел в пустоту дверного проёма, откуда, казалось, уже доносились еле слышимые шорохи. Но в этом ничего страшного не было, просто естественные звуки деревенского дома. «Пронесло, ничего не произошло» – мысленно сказал молодой человек. Даже хозяин дома вроде,