Рабочий день подходил к концу. Арестов мельком взглянул на часы и вновь посмотрел на посетителя. Посетитель, клиент Арестова по последнему делу, невысокий сухощавый старичок с козлиной бородкой, сиял как начищенный самовар, не переставая постоянно кланяться, чем утомил несчастного адвоката.

«Пора бы и гонорар уже получить», – раздраженно подумал Аркадий Александрович, широко улыбнувшись старику.

– Спасибо, Аркадий Александрович! Спасибо вам, милейший, за все, – повторил старичок в двадцатый раз и плюхнулся в кресло. Арестов расстроился, выходило, что клиент покидать его не собирался. А где же гонорар?

Старик устроился удобнее и продолжил свои хвалебные речи сидя. Радовало только одно, кланяться он перестал.

– Не знаю даже, как бы я без вашей помощи избавился от моей драгоценной супруги. По правде говоря, я полагал, что мне придется проститься со всем моим имуществом, которое я нажил, поверьте, честным кропотливым трудом! – сокрушенно заявил старик, несколько раз моргнул для убедительности и наконец-то полез во внутренний карман пиджака.

– Не стоит благодарности, Фридрих Эммануилович. Был рад знакомству с вами и надеюсь, что впредь вы будете более осмотрительны, – улыбнувшись во весь рот, сказал Арестов, убирая пухлый белый конверт с приятно шуршащими купюрами в стол.

– В этом можете не сомневаться, Аркадий Александрович. Как только я найду себе новую жену, то сразу обращусь к вам, чтобы составить брачный договор. Всего вам доброго. – Старик встал, еще раз поклонился и направился к выходу. Арестов вздохнул с облегчением. В дверях надоедливый клиент остановился и обернулся, глаза его застлала поволока, выражение лица приняло мечтательное выражение. – И все же, Аркадий Александрович, если бы вы знали, как она была хороша в постели! Но как только она выползала из-под одеяла… Ах, как жизнь несправедлива. – Фридрих Эммануилович Копейкин тяжело вздохнул и вышел за дверь.

В конторе стало тихо, но ненадолго: спустя пять минут в комнату заглянула помощница с обеспокоенным выражением лица.

– Аркадий Александрович, срочно прячьтесь! Госпожа Копейкина пожаловала.

Арестов мельком выглянул в окно. Госпожа Копейкина, бывшая жена Фридриха Эммануиловича, двухметровая крашеная блондинка, милейшая дама, совершенная во всех отношения, от силиконовых грудок шестого размера до полных сексуальных губ, в которые она при помощи косметологов вкачала пол-литра специального геля, грузно «выпорхнула» из своей машины и решительно направилась в контору. Аркадий отскочил от окна и заметался в поисках укрытия. Взглянув на Копейкину, бесстрашный адвокат сразу понял, что пожаловала она далеко не с мирным визитом. Намерения ее были вполне очевидны – они угадывались по враждебному выражению лица, по мстительно сверкающим голубым глазам и по бейсбольной бите, которую она крепко сжимала в своей «нежной» ручке.

– Я вас прикрою, – успокоила его помощница и выскользнула из помещения, плотно прикрыв за собой дверь.

Арестов, недолго думая, вытащил из шкафа старые дела и юркнул в пропахшее пылью пространство. При нормальных обстоятельствах поместиться в маленьком шкафу было определенно невозможно, но страх сделал тело Арестова на удивление гибким и податливым. Раньше он даже не подозревал о такой особенности своего организма. Втиснувшись между полками, Аркадий Александрович подумал, что, возможно, в нем умер гениальный цирковой артист, и, скорее всего, в юности он выбрал не ту профессию.

В приемной стоял переполох, из чего следовало, что силиконовая девица действительно не на шутку рассержена. Ирочка стойко сдерживала натиск, но силы были явно не равны – дверь в кабинет с шумом распахнулась, и в комнате сразу запахло стойким ароматом дорогих приторных духов, лаком для волос, мятной жвачкой и еще чем-то непонятным, от чего у Арестова нестерпимо зачесалось в носу, заслезились глаза и стало нечем дышать.

– Я же сказала вам, что его нет. Час назад он уехал домой, – настойчиво повторила помощница.

– Не пудри мне мозги, дорогуша. Машина его здесь, значит, он еще на работе. Где он? – взвизгнула блондинка, цепким взглядом осмотрела комнату и, не обнаружив его в кабинете, треснула бейсбольной битой по рабочему столу Арестова. Удар был таким сильным, что у Аркадия заложило уши и страшно заболел затылок.

– Прекратите безобразничать, а то я вызову милицию, – нерешительно пропищала Ирина. – Аркадий Александрович уехал домой, а машина его здесь, потому что сломалась.

– Ха-ха-ха! – выдавила из себя иронический смех блондинка. – Где это видано, чтобы новенькие «Тойоты» ломались? Сказки будешь шефу своему рассказывать о причинах опозданий на работу. А мне можешь лапшу на уши не вешать! Ты бы лучше порядок в кабинете навела, а то все дела по полу раскиданы… – Неожиданно блондинка замолчала и во все глаза уставилась на шкаф, в который залез Арестов, затем решительно подошла к нему и распахнула дверцы. Аркадий, сложенный вчетверо, широко улыбнулся.

– Здравствуйте, уважаемая Аграфена Ивановна, – сказал адвокат, когда его легко, как пушинку, вытащили из шкафа и подняли над полом. – А я вот тут документы в порядок приводил, пыль протирал… Чем обязан столь позднему визиту? Вы вроде не записаны на сегодня? Но все равно я очень рад!

– Рад он, – сквозь зубы процедила блондинка. – Разорил меня – и рад!

– Поставьте Аркадия Александровича на пол! Немедленно! – закричала Ирина, взволнованно прыгая вокруг.

– Исчезни, пигалица толстозадая. Нам с Аркадием Александровичем поговорить надо, – проворчала госпожа Копейкина, но тем не менее поставила адвоката на пол.

Аркадий, обретя под собой твердую почву, почувствовал себя более уверенно. Он поправил галстук, откашлялся и жестом показал Ирине, чтобы та вышла. Ирина тяжело вздохнула, окинула прощальным взглядом своего шефа, как бы невзначай подхватила бейсбольную биту, по неосторожности оставленную дамой на столе, и удалилась.

– Аграфена Ивановна, присаживайтесь, будьте любезны. Не знаю, почему вы так недовольны? Мне удалось отбить у вашего мужа отступные для вас: квартиру, машину и даже дачу.

– Квартиру?! – вытаращила глаза Копейкина. – Да ты видел эту квартиру: халупа трехкомнатная на окраине города! Да мои сиськи стоят дороже, чем эта квартира!

– Ну, не такая уж и халупа, и не совсем на окраине города. Опять же – машина, дача…

– Дача-срача – сарай на трех ногах! Ни одна приличная женщина не будет проводить свой отдых в подобном месте! – Копейкина тряхнула наращенными волосами и плюхнулась на стул, оголив свои толстые колени. С минуту она враждебно смотрела на адвоката, затем успокоилась, Арестову даже показалось, что она немного уменьшилась в размере, сдулась, как резиновый шарик. Ее по-боевому размалеванное лицо приняло печальное выражение, из ярко накрашенных глаз потекли крупные разноцветные слезы, и она лихорадочно захлопала ресницами. – Сволочь ты, Арестов! Разорил меня! Лишил надежды на будущее! Думаешь, я с этим старым засранцем целый год в постели кувыркалась просто так? Все его капризы и прихоти выполняла, мое роскошное тело давала лапать семидесятилетнему козлу ради этого сарая? Я ведь о домике на Кипре мечтала и о квартирке в центре Москвы. Вот была бы жизнь: летом – там, зимой – здесь… А ты взял и все мои мечты обломал!