– Что… поехать в Нью-Йорк? – Вид у Джеймса стал встревоженный.

– Не волнуйся, я отказалась. Я бы тебя не бросила.

Джеймс улыбнулся и похлопал ее по руке.

– Если бы ты действительно захотела поехать, я бы не возражал. – Он помолчал, а потом поднес ее руку к губам. – Но я бы ужасно скучал по тебе, дорогая. Мне бы очень не хотелось, чтобы ты уезжала.

Встав, Софи обошла стол и обняла его сзади за плечи, радуясь, что не слишком поверила лести Анджелы. Она бы с удовольствием посмотрела Нью-Йорк. Может быть, они с Джеймсом поедут вместе. Возможно, в медовый месяц.

Джеймс повернулся и уткнулся носом ей в шею.

– Ляжем пораньше? Я без сил. Возвращаться на машине из Корнуолла – сущий ад.

– Мне нужно прибраться.

Софи быстро оглядела заваленную посудой кухню, жалея, что учинила такой беспорядок. Джеймс всегда так устает, что она едва ли могла просить его о помощь, ведь он проехал больше двухсот миль. И ей действительно не на что жаловаться. У скольких людей ее возраста такая кухня? Сколько из них живут в роскошной квартире в Кенсингтоне? На этой квартире настоял папа. Было бы подло сказать «нет». Она любила отца до безумия, но это не означало, что она позволила ему помочь ей найти работу (замолвить словечко в совете директоров) или отправить ее в дорогую частную школу (она сама записалась в местную общеобразовательную), и уж совершенно неправильно пользоваться титулом.

К тому времени, когда она все убрала и вошла в спальню, в комнате было темно, а Джеймс уже крепко спал. Впрочем, он никогда не забывал оставить для нее ночник включенным. Софи тихо разделась и скользнула в постель, прижалась к нему, но никакой реакции не последовало. Бедняжка очень устал. Спит как убитый. Она улыбнулась и смахнула с его лба мягкую челку. Он был хорошим человеком. Не жалуясь, ухаживал за матерью. Софи закрыла глаза. Ей так повезло. Кому нужен Нью-Йорк?

«Опаздываю, увидимся на месте. Выходной сегодня, конечно, у меня, но так здорово, что ты добрая. Целую, K.»

Софи улыбнулась, прочитав сообщение. Кейт была совершенно невыносима: она даже больше, чем сама Софи, пыталась втиснуть в свой график столько дел, что ей нужны были дополнительные часы в сутках. Софи готова была поспорить на последний фунт, что Кейт осталась на ночь у своего бойфренда Бена, что и послужило причиной ее опоздания. Они все еще находились в той фазе отношений, когда страсти кипят и невозможно не прикасаться друг к другу все время. А вот у Софи с Джеймсом ничего подобного не случилось. Они скорее мягко приземлились, чем упали с обрыва. Софи сомневалась, что сумела бы справиться с такими сексуальными страстями. Это было совсем не в ее духе, и временами она задавалась вопросом, не ведет ли она себя чуточку эгоистично. Разве любовь не должна быть нежной, всеобъемлющей и дарующей тепло? Чем-то, что расцветает при необходимой подпитке и заботе? Хотя она не могла отрицать, что счастье и жизнерадостность Кейт были заразительны, и когда Бен вдруг щурился, глядя на Кейт, от его пристального взгляда у Софи мурашки бежали по коже.

Пока она ждала свой капучино, прислушиваясь к деловитому шипению кофеварки, за которой орудовала девушка, подменявшая по субботам бариста, Софи еще раз оглядела датские слоеные улитки. Нет, нельзя. Но они выглядели так аппетитно. Бесполезно. Совершенно невозможно устоять перед этими улитками или булочками с корицей.

Балансируя между столиками с тарелкой в одной руке и чашкой в другой, стараясь держать плечи ровно, чтобы сумка не соскользнула и не снесла посуду с какого-нибудь столика, Софи пробралась к своему любимому месту в углу, откуда открывался вид на оживленную улицу.

К несчастью, за ее любимым столиком сидела усталого вида женщина с маленькой девочкой, которая негодующе хныкала. Большие голубые глаза ребенка вспыхивали от возмущения, пока она тянулась пластиковой ложкой к стаканчику йогурта, который ее мать держала на расстоянии вытянутой руки. Софи поняла, почему стаканчик оказался подальше от опасной зоны. Маленькая девочка уже успела размазать бо́льшую часть его содержимого по волосам, и мать пыталась оттереть с них белую жижу салфетками. С того места, где стояла Софи, казалось, что происходит борьба двух осьминогов.

Она села за соседний столик, с нежной улыбкой наблюдая за этой борьбой, и уже собиралась отвернуться, когда молодая женщина подняла голову и бросила на нее злобный взгляд, плотно сжав губы в презрительной усмешке.

Слишком поспешно отпив горячего кофе, который обжег ей горло, Софи отвела взгляд, потрясенная этой бурной, неприкрытой ненавистью, которая заставила ее почувствовать себя так, словно ей дали пощечину. Она сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Бедной женщине, вероятно, тяжко приходится, и тут нет ничего личного. Выдавив любезную улыбку, она сделала более размеренный глоток кофе и посмотрела на соседку, надеясь, что ободряющее, дружеское лицо поможет женщине почувствовать себя немного лучше.

Ух ты, она все неправильно поняла! Если уж на то пошло, лицо у женщины сделалось еще более злобным, губы сморщились, как древний грецкий орех, и мордашку девочки она теперь вытирала сердито, салфетки в ее руке развевались, как простыни на ветру.

Ее страдания и расстройство казались почти физически ощутимыми. Софи на секунду заколебалась. Она не могла игнорировать бедную женщину, которая явно была очень несчастна.

– Все в порядке? – спросила Софи с робкой улыбкой, чувствуя себя так, словно пытается урезонить львицу.

– В порядке? – рявкнула женщина, но тут маленькая девочка ударилась в рев, и лицо ее матери мгновенно расслабилось, а гнев и злоба сменились откровенным страданием. – Ох, Эмма, детка. – Липкими от йогурта руками она подхватила девочку и прижала к себе, растирая ей спину. – Ну же, ну же. Мама извиняется.

Софи почувствовала легкий укол зависти, что-то у нее внутри едва заметно екнуло. Однажды… когда-нибудь…

Девочка крепко прижалась к матери и, перестав плакать, с внезапным ликованием бросилась к стаканчику с йогуртом. Мать улыбнулась, смирилась и покачала головой.

– Ах ты, егоза! – Она нежно поцеловала мягкие, как сахарная вата, кудри девочки и посадила ее к себе на колени, поставив перед собой на стол стаканчик с йогуртом и протянув дочке ложку.

На Софи женщина посмотрела спокойно и не мигая, хотя в ее взгляде все еще сквозил гнев.

– Вы спросили, все ли у меня в порядке? – В ее глазах заблестели непролитые слезы, она вызывающе вздернула голову.

– Да. Вам нужна помощь? Похоже, у вас уйма хлопот. – Софи улыбнулась девочке, которая теперь казалась вполне довольной. – Она просто чудо. Хотя этому беспорядку не позавидуешь. Хотите принесу еще салфеток или еще чего-нибудь?

– Да, она чудо, и она моя, – откликнулась женщина и встревоженно обняла девочку за плечи, чтобы защитить ее.

– Да, – осторожно ответила Софи. Неужели эта женщина считает ее похитительницей детей или что-то в этом роде?