– Почему я должна тебе верить? – фыркнула Сэди. – Я тебя почти не знаю.

– Я все объясню, как только ты будешь в безопасности.

Темное безоблачное небо было расцвечено рождественскими огнями. Когда они выбрались за дверь, Сэди увидела на лице Ника странное выражение – как у солдата на передовой.

Он всунул ее в свой грузовик и захлопнул дверь. Щелкнул замок. И она должна ему доверять?

Дверная ручка не поворачивалась. Сэди навалилась на дверь всем телом, но лишь ушибла плечо. Еще раз – и будет огромный синяк. Нет, тут должен быть другой выход. Она забарабанила в окно:

– Эй!

Никто не отзывался. Тогда она повернулась и принялась дубасить в дверь пяткой – вдруг найдется слабое место? Но все было впустую.

Потом Сэди перебралась на переднее сиденье, и тут в переулке раздался страшный грохот. Пекарня запылала. Сэди от ужаса не смогла набрать в легкие воздуха, чтобы закричать. Мир вокруг нее рухнул, желудок свело судорогой. Бумер!

На тротуар сыпалось разбитое стекло, из всех дыр валил черный дым. Входная дверь распахнулась, и, кашляя, показался Ник с ее другом на руках.

Когда Сэди увидела это и поняла, что Бумер спасен, сердце ее сжалось и внутренний голос произнес: уф!

Ник, выйдя из огня и пепла, нес стофунтового пса так легко, будто тот ничего не весит. Открыв заднюю дверь, Ник бережно уложил Бумера на сиденье. Сэди видела, что ему жаль собаку, и это успокаивало ей нервы, помогало бороться с паникой.

– Что происходит? Кто ты такой?

Он молчал, угрюмо сжав челюсти. На потемневшем от копоти лбу залегли решительные морщины.

– Тебе угрожает опасность.

– Что ты здесь делаешь? Откуда ты взялся? – Сэди почувствовала, как ледяные щупальца сжимают ей грудь. – Кто ломился с черного хода?

Ник молча включил зажигание.

– Ответь мне или я закричу! – потребовала Сэди. – Или лучше отвези меня домой.

– Нет, не могу. Ты нуждалась в помощи.

– Черт подери, Ник, меня это бесит! Ты должен объяснить, что происходит, – просила она, глядя в его непроницаемое лицо с решительно выпирающим подбородком.

Он спас ей жизнь. Он пришел не для того, чтобы навредить ей. Но как? Откуда он появился? Сэди ничего не понимала.

– Скажи мне, по крайней мере, куда ты меня везешь, у меня есть право знать, что происходит.

Привычно глядя одним глазом в зеркало заднего вида, Ник вынул из кармана жетон:

– Я федеральный маршал.

Что? У Сэди ум зашел за разум. А где же Чарли? Ведь Чарли ее опекает? Ник – федеральный маршал? Сэди вспомнила, как он не раз приходил в пекарню и заигрывал с ней, и она не без удовольствия ему отвечала. Идиотка. При этом воспоминании жар охватил ее шею. Выходит, он только притворялся, что она ему нравится, а на самом деле вел наблюдение? Надо немедленно позвонить Чарли. Пусть объяснит, что все это значит. А пока она прикинулась простачкой и сказала как ни в чем не бывало:

– Но ты же радиолог.

– Ты мне не веришь? – Губы Ника приоткрылись в сухой усмешке.

– Почему ты раньше молчал?

– Ради конспирации.

Большие зеленые глаза Сэди гневно заметались по сторонам. Она не может позвонить Чарли, своему инструктору, поскольку телефон остался в сумке, а сумка, похоже, сгорела. И Сэди обратила свой гнев на Ника, словно во всем была его вина.

– Жаль, что у тебя пропал телефон, – вздохнул он под ее сердитым взглядом и вынул из бардачка новый.

Когда Сэди протянула руку, он увидел синяк на внутренней стороне ее запястья – след их недавней борьбы. Он вспомнил ее стройное тело в своих объятиях, и как сладко ерзали ее подвижные бедра, когда она пыталась освободиться, и у него возникли совсем неподходящие моменту ощущения. Ладная и загорелая Сэди была в розовом свитере с глубоким вырезом, присыпанном мукой, и узких джинсах. Машину наполнял запах свежего хлеба и лилейный аромат ее духов.

– Я не успел вытащить твою сумку.

Она смотрела на телефон, будто это граната, которая вот-вот взорвется.

– Почему я должна тебе верить?

У Ника не хватало духу упрекать ее, ведь ее мир снова переворачивается с ног на голову, и она это чувствует.

– Извини, но у тебя нет выбора.

Она сжалась, вспомнив, наверное, события в Чикаго двухлетней давности, когда это случилось впервые. Ник знал, что ее жизнь в Крик-Бенде едва-едва стала налаживаться, у Сэди появилась подруга – хозяйка пекарни. И что подруга по имени Клер и ее будущий ребенок заменили Сэди семью. И теперь он увезет ее, и ее жизнь снова рухнет. Пусть ему это не нравится, но делать нечего.

– Куда ты меня везешь? – Страх в ее голосе был словно удар под дых.

– Туда, где ты будешь в безопасности. Чарли мертв.

Сэди сдавленно вскрикнула и дрожащей ладонью закрыла рот.

– Откуда ты знаешь? Это ты…

– Нет, что ты. – Ее предупреждали, чтобы она верила Чарли и никому другому, и теперь непонятно, какой реакции от нее ожидать. Хоть глаз с нее всю дорогу не спускай. – Я знаю, тебе тяжело об этом слышать…

Сэди сжала губы с таким видом, будто сейчас бросится наутек.

– Я не обманываю тебя. Тебе угрожает опасность. Но я тебя выручу.

– Чем докажешь, что он мертв? – Она обожгла его злым взглядом.

– Прямо сейчас? Не выйдет.

– Почему? Разве об этом не писали в газетах? Смерть федерального маршала не могла пройти незамеченной.

– Там все сложно.

– Ничего, я постараюсь понять. – Нетерпение горело в узких от страха зеленых глазах Сэди. Свои волнистые каштановые волосы она собрала в хвост, что делало ее похожей на школьницу на уроке физкультуры. У нее были полные чувственные губы. Ник отвел взгляд. Это его не касается.

– Его нашли в постели с простреленной головой. Начальство пока держит это в секрете.

– О боже. Такой хороший парень… Ник насмешливо фыркнул:

– Хорошие парни не спят с врагами.

– Не может быть. Я тебе не верю. Он привез меня сюда, нашел мне эту работу. Он не стал бы им помогать.

Ник выгнул бровь.

– Если он пару раз сделал тебе одолжение, то это еще ничего не значит.

Сэди, глядя на дорогу, кусала губы. Еще немного – и прокусит нижнюю губу насквозь.

– Не передергивай. Я знаю, что у него была семья. Он любил свою работу. Я знала его лучше, чем ты. Он два года меня опекал, и он бы меня не предал. Какой ему от этого прок?

– Недавно Малкольм Граймс совершил побег из тюрьмы. Кто-то из копов помог ему. За два дня до побега к нему приходил твой инструктор.