– Это что, на лето задали? – спросила Янка, перегнувшись через спинку кровати.

Кира разбирала свои вещи и раскладывала их в тумбочке.

– Папа подарил, – коротко ответила она.

Янка откинулась на подушки.

– Я-ясно. Нет, а всё-таки интересно, что с нашим полем случилось?

Кира не знала, что случилось с полем. Она посмотрела на Янку, отрешённо уставившуюся в потолок.

– Слушай, – сказала она наконец. – Наплюй ты на этих футболистов, сдались они тебе!

Янка очнулась.

– Если бы сдались, я бы не переживала, – она потянула вверх простынку. – Подняли бы они белый флаг над полем, посмотрели бы на меня вот так, – Янка подняла брови, сделала несчастные глаза – взгляд побитой собаки. – Сдаёмся, Янка, выбирай, кого душа твоя пожелает!

– И стояли бы перед тобой, выстроившись в шеренгу, а ты бы говорила, качая головой: «Ну не знаю, мальчики, все вы какие-то… не айс!»

Янка от смеха свалилась с кровати, да так здорово грохнулась, что Варвара Александровна из-за стенки обеспокоенно спросила:

– Чего там у вас такое делается?

– Ничего, бабуля, – отозвалась Янка, давясь от хохота. – Это Кира свою книжку уронила.

А Кира добавила:

– Футбольную энциклопедию.

– Яночка, сходили бы вы к Вертухиным, а то неудобно как-то, – сказала бабушка за обедом.

Янка скривилась.

– А кто это? – поинтересовалась Кира. – Ты про них ничего не говорила.

Девочки сидели на веранде и лениво ворочали ложкой в тарелке с окрошкой.

– Прекрасные люди, и сын у них просто золото, – продекламировала Янка, возведя глаза к потолку. – Бабуля, ну неужели это так необходимо? Они ведь нас не трогают.

Варвара Александровна покачала головой:

– Зря ты так. Марк хороший мальчик, вы с ним всё детство…

– … в одной песочнице играли, – закончила за неё Янка. – Не надо мне каждый раз об этом напоминать. Мы же с ним куличи делали, а не ребёнка.

Кира, сдержав смех, уставилась в тарелку. Варвара Александровна нахмурилась:

– Я им обещала сапоги резиновые отдать, которые у нас в сарае стоят. Сходи и отнеси.

С этими словами она вышла из-за стола и зашаркала тапочками по деревянному полу.

– Ты чего? – спросила Кира шёпотом.

– Да ну их! – Янка плюхнула ложку в суп, да так, что брызги снова заляпали скатерть.

– Ты мне про Марка ничего не говорила, – сказала Кира разглядывая капли. – Совсем ужас?

– Ещё хуже, – Янка вытянулась по струнке и, сделав жест, будто поправляет на носу очки, сказала гнусавым голосом: – «Здравствуйте, Яна Валерьевна! Как ваши дела? А я сегодня огурцы посадил».

– Действительно ужас, – Кира подхватила чуть было не слетевшую со стола ложку. – Он что, садовод?

– Хуже, – Янка села и отломила кусок хлеба. – Отличник.

Послышались шаркающие шаги, и девочки срочно принялись доедать окрошку. В дверях появилась бабушка с полной миской клубники.

Нельзя сказать, чтобы Кире уж очень не нравились отличники. Она и сама хорошо училась, а вот Янка редко получала пятёрки.

– Чего плохого в тройке? – пожимала она плечами. – Это же «удовлетворительно». Значит, родители должны быть удовлетворены.

Кира так не считала. Но никогда не перечила подруге.

Однако, когда они подходили к дому Вертухиных, держа в руках зелёные резиновые сапоги, Кира представляла себе Марка-отличника каким-то уж совсем противным типом. Он-де и страшен как смертный грех, и волосы у него на пробор расчёсаны, как у мальчика из воскресной школы, и шепелявит, и очки носит толстые, в роговой оправе. В общем, тот ещё красавец. К тому же, по словам Янки, Марк влюблён в неё с самого детства и каждое лето забрасывает цветами, глупыми открытками и плюшевыми медведями.

Короче говоря, к тому моменту, как девочки постучали в дверь, в голове у Киры сложился отчётливый и далеко не самый привлекательный образ.

Открыла им симпатичная молодая женщина в переднике с вышитыми вишенками.

– Здрасьте, тёть Тань! – отчеканила Янка и улыбнулась во весь рот.

– Марк! – позвала тётя Таня. – Смотри-ка, кто пришёл! – и обратилась к Янке: – Как ты выросла! Просто красавица! А это, должно быть, твоя подруга?

Кира поздоровалась, и Янка представила её:

– Кира, моя одноклассница. Мы с ней вместе…

– Учитесь вместе. Это я поняла, – тётя Таня заправила за ухо растрепавшиеся локоны.

Янка протянула ей пакет:

– Мы вам сапоги принесли. Резиновые.

– Вот спасибо! Да что же мы на пороге-то стоим? Проходите, я как раз клубнику собрала.

Янка икнула.

– Ой, спасибо, мы только что…

Но тётя Таня уже не слушала. Она кричала откуда-то из глубины дома:

– Марк, к тебе гости! – и потом в сторону двери: – Девочки, ну где же вы там застряли?

Янка пожала плечами и взяла Киру за Руку.

– Держись, – сказала она и склонила голову набок. – «Здравствуйте!»

Тётя Таня расставляла тарелки.

– Марк сейчас спустится, он на чердаке. Чинит что-то.

Кира с Янкой сели на угловой диванчик и огляделись по сторонам. Ярко освещённая кухня была вся увешана картинами. На одной городской пейзаж с портом, на другой пионы, на третьей лодка у пристани.

– Это всё Марк нарисовал, – пояснила тётя Таня.

Янка многозначительно кивнула и ткнула Киру локтем. Кира вздрогнула.

– Здорово, – похвалила она.

– Он в художественное училище собирается поступать, – гордо сообщила тётя Таня. – Весь в деда. У него дед художником был. Помнишь, Яночка, как Марк тебя в детстве рисовал?

Яна покачала головой. Но тётя Таня не обратила на это внимания.

– А как вы с ним…

– …в песо-о-чнице играли, – протянула Янка и улыбнулась. – Помню, конечно, тёть Тань.

Женщина посмотрела на девочек и вздохнула:

– Кажется, недавно это было, а вон вы уже как выросли.

Она хотела сказать ещё что-то, но тут в дверях показался Марк.

– Здравствуйте – поздоровался он.

Янка снова толкнула Киру локтем. Марк стоял против солнца, опершись плечом о дверной косяк. Ни очков, ни пробора – в общем, совсем не такой, как описывала Янка. Светлые, чуть вьющиеся волосы, высокий лоб, тонкие черты лица… Кажется, Янка и сама не ожидала.

Марк подошёл и протянул руку:

– Привет, Яна, хорошо выглядишь.