class="p1">Лиза включила какую-то заунывную восточную мелодию и отдернула цветные дешевые шторы, впустив в небольшую, но чистую и уютную комнату, несмелые утренние лучи. Я не слежу за ней. За пару месяцев, что мы делим в общаге одну комнату на двоих, я выучила все ее движения наизусть. Иногда мне кажется, что Лизе нужно было поступать в институт гимнастики или хореографии, а не в нашу Академию. Я искренне восхищалась плавностью ее движений и грацией. Вот бы и я хоть чуть-чуть была на нее похожа…

Я делаю вид, что сплю, хотя не свожу с нее глаз сквозь свои длинные темные ресницы. Обожаю релаксирующую йогу, а особенно того, кто придумал делать ее топлес!

Водопад волнистых ярко-рыжих волос огненной рекой сбегает между лопаток по загорелой спине до стройной талии. Она поднимает обе руки вверх, будто взмахивает крыльями, вытатуированными опытным мастером на ее плечах. Одно — легкое и светлое, как у ангела, второе — черное и острое, словно у демона. На мое счастье Лиза стоит, повернувшись ко мне именно ангельским крылом. Как символично!

Мы безумно разные: она — дизайнер-модельер, я — будущий маркетолог-пиарщик, но отлично поладили и живем не разлей вода в одной комнате вот уже второй месяц. Еще бы, когда нужно я умею быть такой лапочкой, что аж самой тошно!

— Ани, вставай! Смотри, что происходит во дворе!

— Тони! Зови меня Тони! — протестую я. Лиза спешно задергивает шторы, хотя на втором этаже в глубине комнаты ее вряд ли кто-то заметит с улицы. — Именно Тони сокращенно от Антонина!

— Тони сокращенно от Антон! А Ани — от Антонина! — снова поправляет Лиза, подозрительно сощурив свои колдовские зеленые глаза цвета ушедшего лета. — Мисс Эванс не пытайся выглядеть опаснее и хуже, чем ты есть на самом деле!

Да, меня зовут Антонина Эванс, но я предпочитаю Тони. Как это вышло? Почему? Отчего? Словно меня должны были отправить в ад, но передумали и скинули к смертным на Землю, что оказалось гораздо хуже!

Я живу в своем теле, как в клетке, уже восемнадцатый год. Я знаю, что оно совершенно мне не подходит: слишком слабое, слишком беззащитное. И все вокруг пытаются сделать из меня стереотипизированную идеальную девочку-конфеточку, чтобы я заплетала косички, делала губки бантиком и реверанс, и носила розовые юбочки с каблучками. Я не имею права на свои мысли, на свои чувства…

От размышлений меня отрывает громкий душераздирающий визг. От неожиданности я едва не падаю с кровати.

— Ани! Я скинула 276 грамм! — кричит Лиза, стоя на напольных весах. Тех самых, что были вчера подкручены моими собственными руками ровно на эту цифру. — Релаксирующая йога действует! Я похудела!

— Вот и славненько, рыжая! — вздыхаю я, снова закрывая глаза. — Шоу должно продолжаться…

И сейчас мне положено скрежетать зубами от зависти, глядя первую красотку нашей Академии, с которой я живу, а не улыбаться от уха до уха. Ведь она похудела, а я — нет. Впрочем, мне и не надо. Меня и так все устраивает по ту и эту сторону зеркала.

Из сильных моих сторон — жизнь и мир отлично научили меня врать, как другим, так и себе…

— Ани! Смотри, какая классная серебряная машинка без верха! — буквально пищит от восторга Лиза, выглядывая из-за шторы во двор. Затем она замирает, прищуривается и добавляет на выдохе шепотом. — Смотри, какие парни… Вон тот длинноволосый — просто нереальный, как из кино, высокий и накачанный! О, какой красавчик темненький, такой худенький душка, в зауженных джинсах пошел… прямо в наш корпус! Ани, ты только посмотри! Это и есть, наверное, тот самый богатенький Фараон, что живет с дружками в самом дальнем корпусе у озера и закатывает нереальные вечеринки. Ани! Ани?!

При слове «Фараон» я резко сажусь в постели и хлопаю себя ладонью по лбу. Черт! Он уже здесь! Мне нужно было сегодня после первой пары отдать ему флэшку с файлами и получить деньги! Но я совсем забыла! Блин! Это все из-за проклятой зарядки!

— Ани? Что с тобой? Ах ладно, не ревнуй! Я не планирую ни в кого влюбляться и водить сюда как минимум еще три года. У меня служебный роман с учебой — мне нужно получить бакалавра, — утешает меня Лиза, параллельно собирая вещи в ванную. — Так что ты будешь кушать по утрам мои сырнички, пока я не получу диплом. Не скучай, я буквально на пять минут!

Лиза хихикает и убегает в ванную. А я начинаю действовать: лихорадочно вскакиваю с кровати, быстро натягиваю свою мятую темно-голубую футболку с выцветшей надписью про спорт. Наизнанку! Блин! Переодеваться некогда. Рваные синие джинсы, стоптанные кеды-вансы. Мельком смотрюсь в большое зеркало, что висит на двери шкафа. Ну ладно, сойдет, бывало и хуже.

Поправляю свою неимоверно длинную, выгоревшую на солнце челку, прищуриваю ярко-голубые глаза. Пытаюсь придать холодно-деловое выражение своему мальчишечьему загорелому лицу. Смотрю на битый экран старенького Самсунга и вижу «09:34» сквозь паутину трещин. Я опаздываю, и очень сильно!

Слетая вниз по центральной лестнице, я прикидываю на ходу, что будет звучать правдоподобнее: «Мне пришлось сидеть над твоими цифрами всю ночь, Фараон!», или «В нашем корпусе вырубали свет», или просто «У меня полетел ноут…».

Я выбегаю на улицу и с размаху влетаю во что-то огромное, твердое, но теплое. Точнее, в кого-то.

— Да чтоб тебя! Блин!

Я отскочила назад, на ходу оценив незнакомца: он был выше меня на две головы и шире раза в два. Наглаженная белоснежная, как в рекламном ролике, рубашка, идеально подчеркивала мускулистый торс и рельефные бицепсы.

— Это женская общага, чувак! — грубо бросила я, — че надо?

— Ниче, пацан! Как ты сам-то сюда пролез? — здоровяк быстро схватил меня за плечи, словно сжав в железных тисках. Но тут его янтарно-карие глаза под длинными и густыми ресницами, каким бы позавидовала сама Лиза, расширились от удивления. — Да ты… ты же девчонка!

— Да ты же… идиот! — едко передразнила я, лихорадочно пытаясь вырваться из его рук. На мое счастье, здоровяк так удивился, что ослабил свою железную хватку. — Отпусти меня, придурок!

Но он пялился на меня, широко улыбаясь, словно увидел кенгуру в балетной пачке. Что ж, придется ответить ему тем же. Тем более, что посмотреть есть на что: вылитый Кристофер Хемсворт в молодости! Большие выразительные глаза с черными, будто искусно подкрашенными, ресницами. Ухоженные темные брови, пухлые, как у капризного ребенка губы и ровная гладкая кожа, покрытая красивым бронзовым загаром. На его широких скулах не было ни одной волосинки. Обалдеть! Он что, делает эпиляцию?