Он кликнул по зеленым стрелочкам и увидел то, что ожидал: азиатские грузовые суда на заполярном маршруте. Он кликнул пару из них наобум: «Хао Пужень» шел из Роттердама в Шанхай, а «Чжэн Хэ» следовал другим курсом – из Даляня в Алжир. И еще пара других – все двигались плавно.

Затем Лонг изучил пунктирные голубые стрелочки круизных лайнеров. Теперь, когда Северный полюс, лишившись льда, стал таким же морем, как и другие, и фотографировать там было нечего, в летнее время великолепная береговая линия Шпицбергена была забита судами. Все капитаны старались проложить маршрут так, чтобы как можно реже оказываться в бухтах с узким входом, но из-за почти полного отсутствия примечательных видов с животными туроператоры заключили соглашение обмениваться информацией на частоте 16-го канала, предназначенной для подачи сигнала бедствия, хотя это вызывало гонки круизных лайнеров за лакомой добычей. Береговая охрана делала все возможное и была рада, что вилла «Мидгард» была в состоянии осуществлять поисково-спасательные операции, хотя все знали: рассчитывать на ее участие можно было только в крайнем случае.

Вот – Лонг это увидел. Голубая стрелочка пересекала неофициально закрытую область Мидгардфьорда. Он кликнул по ней. Это оказался пассажирский лайнер «Ванир», Дэнни Лонг его знал. Первоклассная команда и первостатейные пассажиры, однако судно вопреки обыкновению отклонилось от обычного курса. Наверное, ищут медведя. Недавно неподалеку проходил здоровенный самец, Лонг видел его силуэт на выступе фьорда.

Он доложит о правонарушении команды судна позже, а сейчас протокол требовал убедиться, что перед виллой все чисто и спокойно. Продолжая следить за передвижением «Ванира», он нажал кнопку быстрого набора номера на спутниковом телефоне, который всегда держал под рукой. Через секунду телефон мигнул ему. Сообщение получено: не вмешиваться до дальнейших указаний. Затем Лонг позвонил на стойку и убедился, что все в порядке. Он перевел взгляд обратно на экран: мигающая голубая стрелочка, медленно обходившая мыс, приближалась.

Когда этот медведь был молодым, снег еще был чистым и белым, и медвежий мех казался на его фоне кремовым, даже с отливом в желтизну. Теперь же, когда снег приобрел сероватый оттенок, белый мех сиял ярче. На массивных передних лапах медведя отросла длинная остевая шерсть, усиливая впечатление мощи, и, когда солнце светило сквозь нее, вокруг возникала золотистая аура. Он отчетливо уловил следы медведицы, прошедшей здесь не так давно, но остановился при виде приближавшегося к узкому устью фьорда корабля, шумно вспенивавшего воду и вонявшего топливом.

Палуба была заполнена людьми, их безволосые лица с черными и блестящими, как у насекомых, глазами были повернуты к нему. Запах человеческих тел смешивался с запахом еды, металла и топлива. Звук двигателей смолк, бурление воды замедлилось и прекратилось. Голоса стихли.

Черные края фьорда хранили арктическую тишину, медведь приподнял свою белую морду, похожую на наковальню, и потянул носом воздух, изучая обстановку. За каждым его движением следовали щелканье и стрекот на корабле, и очередной порыв ветра привел его в неистовство, так что он повалился на землю и стал кататься по следам медведицы.

На капитанском мостике капитан и руководитель группы расслабились – так их порадовал восторг пассажиров. Медведь был здоров, как ни посмотри, к тому же все это происходило на наиболее красивой, левой стороне ледника Мидгардбрин, где лед по краю отливал голубым и образовывал выступ над водой. На другой стороне черного выступа скалы ледник был моложе, там его открытый белый склон довольно плавно опускался к каменистому пляжу. Туроператор неожиданно заметил серебристо-серый сруб, вдававшийся в гору.

– Это хибара того англичанина? – спросил он. – Я слышал, ее продали. Что здесь теперь?

Ни капитан-норвежец, ни ледовый лоцман не ответили ему. Они пересекли границу, чтобы дать пассажирам их медведя. На Шпицбергене полно таинственных сооружений. Без комментариев.

Сгрудившись вдоль перил, возбужденные, точно школьники, пассажиры «Ванира» и думать забыли о коллективном иске и деловито меняли объективы, восторженно восклицая. Медведь был как раз таким величавым гигантом, какого они мечтали увидеть, настоящим королем, в нем было порядка трех с половиной метров, а вес, наверное, с тонну, если не больше. Они видели через мощные телеобъективы его шрамы, полученные в брачных схватках с другими медведями, и, когда он вставал на задние лапы, его шкура по краю отливала золотом. Он смотрел прямо на них своими умными черными глазами, и они испытывали эйфорический страх. Он ведь мог убить их.

Внезапно белый бог опустился на четыре лапы и, как испуганный зверь, побежал за край ледника. Пассажиры в изумлении смотрели, как он двигался вперевалку, забираясь под неровную тень зазубренного горного хребта. Они разочарованно застонали и стали осматривать окрестности, пытаясь понять, что напугало их мишку, но высококлассные объективы, способные видеть в темноте, нацелившись под утесы, сосредоточенно обшаривая светлые скальные борозды, что отсвечивали всевозможными оттенками, не улавливали никакого движения. Все разглядывали выступавшие скальные породы, силясь оценить увиденное – сама история Земли обнажилась перед ними. Но они в этот миг сердились, чувствуя свою ничтожность.

Кто-то выкрикнул: «Вон!» Та шапка снега, выше по леднику – конечно, слишком далеко, и они не видели, чтобы он бежал, – однако они стали всматриваться в надежде. У них перехватило дыхание, когда сотня скрытых под поверхностью расселин выдала облако мерцающей ледяной крошки. Воздух сжался, и море вздохнуло. «Ванир» покачнулся, когда по воде прокатилась огромная волна давления.

И тут началось. Сначала послышался отдаленный рокот, что-то загрохотало в глубине ледника и стихло на несколько долгих секунд. А затем раздался оглушительный рев и треск, и время как будто замедлилось, когда голубой выступ ледника сполз пластом с ледяной шапки и со стоном выступил над водой – голубая глыба льда, полная мощи, – и вдруг она взорвалась по всей поверхности с громоподобной канонадой, выбрасывая в воздух ледяное крошево и посылая сквозь воду толчки, так что вибрация прошла даже по корпусу «Ванира» из арматурной стали.

Облако мерцающей ледяной пыли парило над водой. Пассажиры хватались друг за друга, когда «Ванир» поднялся на волнах и снова опустился, а ледяное крошево, еще более мелкое, чем прежде, обернулось айсбергами, возникшими перед фьордом, соперничая по высоте с кораблем.

Вслед за тем на глазах пассажиров произошло нечто немыслимое.

Перед продолжавшим содрогаться ледником словно невидимая рука взялась за край моря, как за скатерть, и подняла его высоко в воздух строем водопадов. Из глубин поразительного водоворота возникло нечто ярко-сине-бирюзовое: огромный сапфировый замок с башнями и минаретами, выбрасывающий мерцающую пену и туман, высвобождаясь из воды в течение одной долгой умопомрачительной секунды.

Все пассажиры «Ванира» закричали и завизжали, когда их глазам предстало чудо: кто-то увидел золотую прожилку, мерцавшую в глубине ледяной синевы, кто-то орнамент минаретов и лица горгулий во льду; но все голоса заглушил рев, раздавшийся, когда это видение завалилось и пропало, оставив после себя огромную воронку в море – в ней оно извивалось, крутилось, и его облик совершенно исказился.