В следующие часы меня поглощает работа. Мне вообще нравится ставить себе дедлайны, ведь они хорошо организуют мой день. «Необходимо привести в порядок хотя бы два эпизода в предстоящих книгах, которые планируют издать стандартным тиражом», — прикидываю я, размышляя о том, насколько же эти тексты непохожие друг на друга. Мне вспоминается, как Маргарет часто говорит о том, что мой нюх на остросюжетную литературу заслуживает похвалы. Мол, что произведения, которые выходят в свет из-под моей редактуры, всегда хорошо скупаются читателями. Вот только мне интересен сам процесс редактирования, а не слава, что наступает после. И пускай те книги, в которые я вкладываю душу, силы и время — не бестселлеры по мировым стандартам, но всё же я люблю их. Каждую букву, строчку и запятую. Каждый час, проведённый с авторами в чатах или в разговорах по телефону.

К примеру, на данный момент меня занимает история про серийного маньяка, что скрывается под носом у полиции. Вторая же является психологическим триллером, где героиня теряет память и не понимает, что давно связана с криминальным миром. Оба автора ещё новички, попавшие мне на глаза совершенно случайно. Шерстя страницы на литературном портале, я просто зацепилась за одну аннотацию, а когда опомнилась, то уже была на середине истории. Другую же мне подсунула Роуз, которая частенько натыкается на рекламу в Инстаграме. Точнее, она отыскала любовный роман, а вот когда я перешла по предложенной ссылке, то меня заинтересовала другая книга, привлекая внимание обложкой.

«Не все могут сразу писать хорошо, ведь мастерство на голову не свалится, и с ним вы тоже не родитесь. Это я знаю по своему опыту. Нужен твёрдый характер, огромное желание и стальные нервы, чтобы написать хотя бы одну сносную книгу. И не столь важно, что все истории уже давно рассказаны. Нужно писать, писать, писать и писать. Каждый месяц я отбираю лучшие тексты, которые скидывают мне незнакомые авторы. И эта сторона работы требует куда больше сил и энергии, чем редактирование книги», — частенько говорю я, общаясь с писателями на специализированных форумах.

Уже практически заканчивая со второй половиной задач по отбору черновиков, я подпрыгиваю из-за того, что чья-то рука хлопает меня по плечу.

— Ой! — восклицаю я, оборачиваясь.

Мой взор падает на чудовищный клетчатый пиджак со значком «Star Wars» на лацкане. Подняв глаза выше, я натыкаюсь на кривую улыбку и каштановые кудрявые волосы. Несомненно, это оказывается Фредди, что стоит практически вплотную ко мне.

«Господи, ну почему он не может как-то по другому подходить, а не вечно ко мне подкрадываться? Это же персонаж из тех мужчин, которые не умеют эффектно появиться перед женщиной. Любая попытка этой «эффектности» заканчивается либо комедией, либо трагедией», — думаю я, окидывая его взглядом и в который раз понимая, что он совершенно не в моём вкусе.

Средний рост и худощавая комплекция, клочковатая щетина, большие голубые глаза и курносый нос, что жирной точкой выделяется в его внешности — всё это лишь отталкивает меня. Я знаю, что Фредди имеет репутацию местного бабника, который часто хвалится в курилке другим мужчинам о том, с какой женщиной вчера отжёг в ночном клубе. Впрочем, больше всего меня раздражает в нём запах духов. Эдакое сочетание древесины и плесени, со шлейфом ванили и сигаретного дыма. Уже от одного упоминания последнего мной ощущается тошнота. «Райт работает в издательстве дольше меня на три года, и его придурковатость в поведении с каждым годом растёт всё больше и больше», — понимаю я, не ожидая от него ничего хорошего.

— Олливия, как ваши дела? — спрашивает он.

— Как видите, я работаю, — отрезаю в ответ и отворачиваюсь от него, чтобы уткнуться взглядом в монитор ноутбука. Я испытываю явный дискомфорт, находясь рядом с ним.

Фредди же подкатывает ко мне рядом стоящий стул и садится настолько близко, что его коленка касается моего правого бедра. «Это ещё что за выходки?» — мысленно возмущаюсь я, пока стараясь держать себя в руках.

— Я вижу, что вы сегодня не очень общительны?

— А я заметила, что отдел поэзии опять без работы.

— Вам кажется, что работы нет, — отвечает он и ложит руку рядом с моей, по всей видимости, в надежде дотронуться до той. — Но возможно, что она и есть. Я же главный редактор, — добавляет коллега, выделяя последнее слово и явно гордясь своим статусом, а затем продолжает: — И это значит, что могу работать тогда, когда сам захочу.

В какой-то момент тот начинает напоминать мне типаж петушиного героя, который вечно и при любой возможности пытается рассказать всем о том, какой же он важный. «Интересно, а у него всегда такой недостаток внимания, или этот пижон просто хочет потрахаться?» — задумываюсь я, недовольно сдвигая брови и спрашивая:

— Мистер Райт, вы ведь уже не так молоды, не правда ли?

— Разве? Взрослые мужчины более опытные, вы об этом не думали? — отзывается Фредди, склоняясь ко мне так, что я чувствую его дыхание на шее.

«Мне нужно что-то сделать, чтобы избавиться от назойливого собеседника и этого мерзкого ощущения», — приходит ко мне понимание, и я спешно оглядываюсь по сторонам. Первое, что попадается мне на глаза — это тяжёлые папки с рукописями, которыми можно легко и убить кого-то. Впрочем, я почему-то машинально хватаю самую тонкую и резко встаю, отчего спинка стула неожиданно разворачивается на девяносто градусов и впечатывается в скулу мужчины. Тот, взвыв от неожиданности, быстро прикладывает ладонь к покрасневшей коже. Что до меня же, то я лишь сдерживаю победоносную улыбку, радуясь возможности отплатить ему за навязчивость. «О, как же я довольна этим моментом!» — понимаю про себя, но повернувшись, изображаю удивлённый взгляд и обеспокоенно спрашиваю:

— Ой, мистер Райт! Как же так вышло?

— Кажется, спинка стула ударилась о мою скулу, — бормочет он, всё ещё потирая ушибленное место ладонью.

«Как жаль, что твоё слабоумие ничем нельзя травмировать!» — зло думаю я в ответ.

— Серьёзно? — повысив голос на последнем слоге слова, едва ли не хохочу от своей же наигранности.

— Олливия, не переживайте! Я в порядке.

— Ну и славно, а то я подумала, что вы захотели добавки.

Смотря на Фредди, я всё гадаю, когда же ему надоест устроенный цирк. Просверлив его взглядом и не добившись понимания, пожимаю плечами и направляюсь в библиотеку издательства. И, что самое неприятное, отдаляясь от мужчины, я с каждым шагом ощущаю, как его взгляд буквально пожирает меня. «Вот же чёртов извращенец!» — с отвращением ёжась, мысленно ругаюсь про себя.

***

Майкл

Застегивая ширинку на брюках, я пытаюсь перевести дух.

— А ты был неплох, — говорит Эрика, вытирая салфеткой рот.

Я молчу. «Молчание — золото. Тем более, в наше время», — проговариваю про себя, ведь мне не хочется ни о чём думать в эту минуту. Пожалуй, я желаю лишь одной тишины, но эта женщина явно со мной не согласна.