Мой костюм — длинная черная юбка и ярко-красная блузка. Я танцую королеву-интриганку в постановке нашей преподавательницы мисс Линард. Она довольна моей техникой, но не моей игрой. Она вновь и вновь настаивает, чтобы я поглубже покопалась в себе и нашла в характере какие-то темные стороны. Мне непонятно, откуда она взяла, что у каждого должны быть в жизни темные стороны. По крайней мере, я таковых у себя найти не могу.

Мы собираемся в зале, и мисс Линард здоровается с нами. При этом вид у нее несколько отсутствующий. Она мне кажется человеком, который одновременно находится в двух разных местах. Интересно, что это за второе место?

— А-а-а, девочки, прекрасно... давайте я проверю ваши костюмы. Энджи, почему костюм на тебе болтается? Марлен, отлично. Майкл, все в порядке...

В нашей группе два мальчика, и один из них — Питер — очень талантлив. Он танцует короля.

— Так, Миранда, — инструктирует она меня перед началом. — Постарайся подумать о самом неприятном и обидном, если кто-нибудь тебе когда-либо говорил.

Я копаюсь в памяти, однако самое обидное, что удается вспомнить — это дурацкие шутки про блондинок.

— Миранда! — начинает сердиться мисс Линард. — У каждого в жизни бывали какие-то неприятные моменты! Ну там обидел хулиган в школе или обманула подруга. Соберись. Это нужно для твоей роли. Пока что ты для нее слишком положительная.

Я вновь пытаюсь вспомнить что-нибудь плохое, однако все мои воспоминания приятные. Если со мной и случалось что-то ужасное, то я об этом напрочь забыла. Я качаю головой.

— Извините, мисс Линард. Боюсь, у меня было очень счастливое детство.

В отчаянии она всплеснула руками:

— Ну тогда используй свое воображение. Представь, как надо разозлиться на кого-нибудь, чтобы захотеть ему навредить. Ты должна это почувствовать.

— Постараюсь, — обещаю я.

— Отлично, тогда начинаем.

Она идет к столу и ставит кассету.

— По местам!

Мисс Линард хлопает в ладоши. Мы занимаем каждый свое место. Звучит музыка. Принцесса — Рейчел и принц — Майкл открывают первую сцену. Я стою в стороне, жду своего выхода, пытаясь разозлиться.

Эта шутка про блондинку отвратительна, убеждаю я себя. Наконец ощущаю легкую злость. С другой стороны, думаю я, можно себе представить, сколько насмешек приходится ежедневно терпеть Келли. Наверно, ей так хотелось бы расквитаться с обидчиками, но она боится, что ей тогда придется еще хуже. А про меня она знает: я не стану отвечать. Поэтому... И тут я чувствую, что больше ничуть не сержусь на нее.

Я вздохнула. Мама зовет меня маленьким психологом. Еще когда я была совсем маленькой, я уже тогда могла объяснить, почему люди ведут себя так, а не иначе. А когда мне было пять лет, и мои родители устроили вечеринку, и дядя Роб напился, я объяснила папе с мамой, что у дяди Роба испортилось настроение из-за того, как хорошо мы живем, он же такой богатый и удачливый. Я помню, мои родители удивленно смотрели на меня, а мама сказала: «Знакомьтесь, мисс Фрейд». Я не поняла и потребовала, чтобы мне объяснили, кто такой этот Фрейд. И с тех пор они постоянно твердят, какая я умная.

Мой выход приближался, а я по-прежнему не могла заставить себя разозлиться. Я начала считать про себя, внимательно наблюдая за Рейчел, поскольку с моим первым па я должна была вступить сразу после нее. Вдруг ее фигура расплылась у меня перед глазами. Я поморгала. Не помогло. Все вокруг затуманилось, потеряло очертания.

— Миранда! — мисс Линард остановила кассету. — Ты пропустила свой выход.

— Знаю, — прошептала я. — Но...

— Что случилось?

— Что-то со зрением. Я плохо вижу.

И только теперь я почувствовала страх. Сколько я ни моргала и ни трясла головой — это не проходило. Все вокруг меня было неясно и расплывчато.

Мисс Линард усадила меня на стул.

— Я сообщу твоей маме, — сказал она, явно обеспокоенная.

— Пожалуйста, скорее, — попросила я. — Я вижу все хуже.

Мама решила, что мне попала в глаз ресничка или песчинка. Я смирно сидела, а она оттягивала мне веки, пытаясь их обнаружить, но ничего не увидела.

— Надо отвезти ее к врачу, — сказала она мисс Линард.

Мама отвела меня в раздевалку, помогла переодеться и усадила в машину.

— Старайся не моргать и закрой глаза, — предупредила она меня. — Если там что-то есть, это может поцарапать роговицу.

Я старалась подавить овладевавшую мной панику. Дело в том, что я никогда не болела. Правда. То есть иногда у меня бывал легкий насморк или немного болело горло, но это были сущие пустяки. Однажды я подхватила желудочную инфекцию — и тогда все было ужасно. Правда, это произошло всего один раз. Эмма называет меня Супервумен, потому что, какая бы зараза ни гуляла в нашей школе, я никогда не заболевала, а она — каждый раз.

— Мама, что со мной? — жалобно спросила я. Перед глазами по-прежнему висела дымка.

Словно в парной в нашем спортивном загородном клубе. Все в тумане.

— Это случилось внезапно? — спросила мама. — Да.

— Я не знаю, что это, Мира, — ответила она. Так мама называет меня в особых случаях,

например, когда она беспокоится. Сейчас она явно была встревожена.

По возрасту я все еще числюсь на учете у педиатра, и нам пришлось пробираться в его приемную через ораву кричащих ребятишек и кучи игрушек. Меня провели в кабинет почти сразу — потому что эта больница принадлежит моим родителям. Собственно, у них больницы по всей стране — Конгломерат Кобурн. Назван так в честь моей бабушки, поскольку на ее деньги отец создал свою империю.

Доктор Корн поздоровался со мной. Он был серьезен, как всегда. Другие педиатры обычно шутят и, кажется, никогда не перестают улыбаться. Но только не доктор Корн. Не помню, чтобы я когда-либо видела улыбку на его лице. Он не брюзга и не зануда — просто он серьезный.

— Давай посмотрим, Миранда. Тебе что-то попало в глаз?

— Не знаю, — ответила я. — Я была на репетиции, ждала своего выхода. И вдруг все расплылось перед глазами. И до сих пор все, как в тумане.

Он посветил мне в глаза маленьким фонариком. Затем заглянул в мою больничную карту.

— В последний раз ты была у меня почти год назад. И со здоровьем у тебя все было в порядке.

— Да, — кивнула мама.

Он вновь осмотрел мои глаза.

— Миранда, мы должны тебя обследовать. И вдруг, так же внезапно, как это случилось, все прошло!

— Доктор Корн! Я опять хорошо вижу! Все в порядке! — воскликнула я.

— Подожди здесь немного, Миранда, — сказал врач и кивком предложил маме выйти с ним из кабинета.