– Вы не остались одни, милорд. Ваш старший сын…

– Гайлард... – перебил Дагорма больной. – Где он?

– За ним послали сразу, как только вы пришли в себя.

– Вот и славно, – лорд Стернс закрыл глаза и тяжело задышал.

В комнате вновь повисла мертвая тишина, и даже лягушки, ранее квакающие под окном в пруду, замолкли, словно замерли в предчувствии чего-то нехорошего и страшного.

Сонный полумрак отяготил и веки Дагорма. Но стоило тому лишь на миг прикорнуть в мягком кресле, как еле слышный шепот заставил старика вздрогнуть, приосаниться и внимательно слушать, готовясь отвечать.

– Какими вестями огорчишь на этот раз? Видеть тебя всегда было дурной приметой.

– В последние месяцы вести только радостные, – без какого-либо намека на обиду в голосе сообщил старик. – Ваш старший брат – король Риккард – в добром здравии и по-прежнему успешно правит Нолфортом.

– Он вспоминает обо мне?

– При каждом своём визите в Торренхолл интересуется вашим самочувствием.

– Хитер лис, – еле заметная усмешка стоила больному лорду недюжинных сил, но видно было, что иначе он реагировать не мог. – Ждёт не дождётся моей смерти и вида не подает. А что Гай?

– Вашим сыном и своим племянником король гордится. За этот год Гайлард подарил ему не только несколько мешков с золотом, но и новые земли.

– О каких землях ты бормочешь, старый плут?

При этих словах лицо Дагорма посветлело: умирающий хозяин изволил шутить, как в старые добрые времена. Значит, с лечебными травами было угадано верно.

– Прошлым летом в состав нашего графства вошли западные болота. Их тамошний хозяин взял и одним росчерком пера всё отписал вашему сыну. За собой оставил лишь родовое поместье, но титула лорда лишился.

– Что болота, – поморщился Стернс, – проку от них никакого – один вереск, кислая ягода и комары.

– На этом ваш сын не остановился и пошел дальше, на запад, на королевство Ллевингор. Маленькое, всего на несколько десятков деревень, оно оказалось богато на золото. Ваш сын воспользовался военной слабостью их короля Итора и показал себя талантливым военачальником и завоевателем.

– С ним был Ферран? – прервал старика лорд Стернс и, получив утвердительный ответ, облегченно выдохнул. – Тогда я спокоен. И что же Ллевингор? Уже в составе наших земель и всего Нолфорта?

– Нет, ваша милость. Ваш сын поступил мудрее: помимо золота и военной славы он увёз из Ллевингора кое-что более ценное, – Дагорм выдержал пафосную паузу и с гордостью добавил. – Принцессу Мириан, сестру Итора. И я полностью одобряю его выбор.

Ошеломленный услышанным, лорд Стернс закашлял и затряс руками, призывая на помощь. Дагорм, несмотря на глубокую старость, резво вскочил с кресла, схватил кубок с ещё теплым отваром и поднес его к губам господина. Когда целебные капли снадобья согрели горло и придали ритма слабому сердцу, Стернс перевел дыхание и задумался. Его изношенный мозг, подпитываемый лишь силами трав, усиленно пытался осмыслить сказанное верным советником. Не будучи уверенным, насколько сделанные выводы правильны или нет, Стернс решил промолчать и лишь повторил свой недавний вопрос:

– Где Гай?

Дагорм растерялся. Он ожидал увидеть радость на лице больного хозяина, но обнаружил только волнение. От ответа невпопад его спас безобразный грохот распахнувшихся дверей.

В комнату ворвался высокий мужчина, на вид около тридцати лет, и Дагорм тут же засуетился и неуклюже зашумел одеждами в приветственном поклоне. Но на его приветствие внимания никто не обратил, и уж тем более ничего подобного не последовало в ответ. Следом за стремительным вторжением в спальню старого лорда последовал вопрос, такой же резкий и грубый.

– Как отец?

– Он наконец-то пришел в себя, ваша светлость, – зашевелил тоненькими ссохшимися губами старик. – Я дал ему сердечного снадобья – оно хорошо разогнало кровь и придало сил говорить. Сморите сами.

Дагорм отступил в сторону, пропуская молодого господина к кровати.

Горячая ладонь сына накрыла холодные, бледно-синего цвета пальцы отца. И не пальцы вовсе, а обтянутые тонкой кожей кости, безжизненные и хрупкие, некогда крепко державшие поводья и первенца-малыша, а сейчас готовившиеся превратиться в прах и стать едой могильным червям.

– Дагорм мне всё рассказал, – старый лорд с трудом разомкнул губы. – Ты скоро женишься, и это хорошо.

– Я присоединяю к югу новые территории, отец, и пополняю нашу казну, – перебил Гай, отмахиваясь от слов о своем семейном будущем, как от назойливой мухи. – Военная кампания против Ллевингора закончена, но Ферран ещё держит на рубеже своих самых лучших воинов, и они не уйдут оттуда, пока я не распоряжусь.

Сзади раздался приглушенный кашель.

– Если позволите, милорд...

Гай обернулся и раздраженно кинул:

– Что такое, Дагорм?

– Простите, что прерываю вашу беседу с отцом, но вчерашним днем я получил письмо от Майринда, распорядителя короля Итора из Ллевингора. Что скрывать, мы с ним старые приятели и любим повздыхать о прошлом и даже посплетничать, словно кухарки за чисткой картошки. Так о чём я... Ах, да. В своем письме Майринд любезно сообщает мне, что... Впрочем, позвольте я зачитаю.

Дагорм начал рыться в потертых серых одеждах, бормоча под нос едва различимые слова. Наконец, он вытащил приличной толщины свиток и развернул его.

– Нашел. Позвольте зачитать, – повторил старик, откашлялся, нацепил пенсне и, пододвинув к себе свечу, медленно и нерасторопно начал. – «Приветствую тебя, мой верный друг, и искренне надеюсь, что сие послание найдет тебя в добром здравии и славном расположении духа. Пользуясь случаем, свидетельствую свое почтение лорду Стернсу, нареченному Гайлардом, из рода Стернсов и…»

– Опустим расшаркивания, – грубо прервал старика Гайлард. – Свою родословную я и так знаю. Мне послышалось, или в письме Майринда действительно содержатся важные вести?

– Лишь размышления об увиденном, милорд, – учтивым тоном заметил Дагорм. – Но, смею заметить, эти выводы недалеки от правды.

Гай кивнул.

– Продолжай. Только без лишних подробностей.

– Так. Где же это? – Дагорм прокрутил свиток в поисках нужных строк. – «И хотя несложно было заметить, как сдержанно и холодно смотрелся на переговорах король Итор, после отъезда послов Нолфорта его ликованию не было конца. Маска равнодушия спала, и всем своим видом король давал понять, что нет предела его счастью от заключенной сделки. Сестра Итора, принцесса Мириан, с присущим ей смирением приняла решение своего короля и не произнесла ни слова неповиновения. Напротив, она выразила надежду, что заключенный между королевствами мир будет долгим и прочным, и таким же окажется её союз с наследником престола Нолфорта». То есть с вами, милорд, – от себя вставил Дагорм.