София немедленно взялась за работу, чтобы превратить холодные стены в истинный приют Макфарлинов. Они с отцом скребли и терли, стучали молотками, чистили и прилаживали, и дом постепенно приобрел достойный вид. Заброшенное строение стало их настоящим домом на целых одиннадцать лет.

Вид у Софии был решительный. Рыжий смотрел на дочь с надеждой.

— Нельзя просто сидеть тут и дожидаться нового хозяина! — Взгляд девушки быстро обежал гостиную. — Да у меня сердце разорвется, если мы допустим такое!

Рыжий тоже оглядел комнату. Панели деревянной обшивки мягко блестели, а натертый деревянный пол устилал толстый восточный ковер. Камин украшала прихотливая резьба. На обширной каминной полке красовались позолоченные часы и пара очаровательных медных канделябров, украшенных хрусталем. Перед камином выстроились изящные стулья с малиновой, в золотую полоску, обивкой. По бокам — чудесные чиппендейловские столики. В углу гостиной — маленький секретер, инкрустированный на французский манер. Слева и справа от секретера — старинной работы горки с фарфоровой посудой и безделушками. На окнах — красные гардины. Струящийся сквозь алую ткань солнечный свет ярко вспыхивал на нагретых деревянных панелях, источающих аромат воска и лимона.

В камине разожгли небольшой огонь, чтобы разогнать весеннюю прохладу. Невозможно представить себе более красивую, уютную комнату!

Но самое красивое в этой гостиной — его дочь София, сидевшая напротив. Золотые кудри, красивое лицо, совсем как у матери. Единственное, что у Софии от отца, — глаза, бледно-голубые в окружении густых завивающихся кверху темных ресниц.

В годы трудного и неприкаянного детства Рыжему пришлось выдержать немало сражений с мальчишками постарше, имевшими неосторожность посмеяться над этими ресницами. Кулаки у Рыжего стали крепкими уже к восьми годам. Так что никто не осмеливался смеяться дважды. Вот бы сейчас дело решилось так же просто! Нет, для этого нужен ум, и более острый, чем его собственный. Поэтому он сказал твердо:

— Если кто и может найти выход, то это ты.

София улыбнулась, но ее сердце екнуло. Отец так верит в нее! Девушка бросила взгляд в окно. В саду шелестел ветерок, раскачивая стебли роз. Вымощенная совсем недавно дорожка вилась меж розовых, красных, желтых и белых кустов, уводя к зеленым деревьям и выложенному белым камнем фонтану. На краю огромной чаши фонтана расположился розовый мраморный ангелок, навеки опустив пальцы в журчащую воду. Неужели кто-то другой скоро станет наслаждаться здесь мирным покоем сада? Кто-то другой, не она!

Эта мысль разозлила девушку. Да как смеет кто-то там сидеть в ее саду, без ее разрешения! Особенно после того, как она положила на это столько труда. Должен же быть какой-то способ… Пальцы Софии барабанили по подлокотнику. Нужно обмануть злую судьбу. Но как? У них нет денег. И в долг никто не даст. Помощи ждать не от кого. Единственный их богатый знакомый — сквайр — все деньги вкладывает в свое имение.

Нет, если они хотят вернуть дом, значит… Она замерла, пораженная внезапно пришедшей идеей.

— У нас нет собственных денег, в долг взять нельзя, поэтому дом не выкупить. Но у нас есть талант и везение. Раз ты проиграл дом в карты, я должна отыграть его — вот и все.

— Ты?

— Ну да. Никому не придет в голову, что я играю не хуже тебя.

— Это так, — задумчиво протянул Рыжий.

Едва она подросла, Рыжий стал учить дочь ловко прятать карту в руке, сдавать со дна колоды, незаметно помечать рубашку карты шпилькой для волос. Мелкие уловки, правильно использованные, почти всегда позволяли выиграть.

Главный козырь, однако, ум Софии, знавшей, когда и с какой карты пойти. Она могла просчитать карты на руках у противников. Талантами отличного игрока девочка в совершенстве овладела уже к двенадцати годам.

Отец учил ее и философии игры. То, что означает победа для одного игрока, для другого может значить совсем иное. Он учил дочь умению читать душу игрока, видеть, когда соперником овладело отчаяние и он вот-вот может совершить роковую ошибку. Жажда выигрыша любой ценой обычно лишает человека осторожности, и тогда он теряет все.

— Может, и так, девочка, только опасное это дело. Мужчины вроде Дугала Маклейна выглядят ягнятами, да только не дай Бог, если они поймут, что их надули! Да и маме вряд ли понравилась бы твоя игра по-крупному.

У Софии сжалось сердце. Нельзя допустить, чтобы дом Макфарлинов — единственное, что ей осталось от мамы — достался другому.

Она взяла себя в руки и спокойно спросила:

— А что ты знаешь об этом человеке?

— Дугале Маклейне? Немного. Главным образом слухи. — Рыжий взъерошил волосы. Когда-то ярко-рыжие, теперь они были скорее каштановыми с вкраплением седины. — Говорят, он повеса, каких мало, красавчик, что твой ясный день. Не потерять бы тебе головы.

— Что я, красавцев не видела? — София была твердо уверена в себе, тогда как Рыжий явно сомневался.

— Разумеется, но тут несколько иное. К тому же он гордец. Вся семья у них такая. И вспыльчивый, кажется.

— Откуда ты знаешь?

— Как-то граф Стирлинг во время игры сказал что-то нелестное про одного из братьев Маклейн. Я видел, как загорелись у этого парня глаза!

— Что он сказал?

— Ничего, потому что вдруг сверкнула молния, ветер распахнул ставни, мы все повскакали с мест, чтобы закрыть окно и не дать картам разлететься. — Рыжий фыркнул. — Граф пытался и это поставить в вину Маклейну. Ходит слух, что семейка их проклята. И если разозлить кого из них, так сразу и гроза.

— Что еще ты знаешь про Маклейна?

— Он, кажется, кичится своим положением. Ездит в карете восьмеркой, лошади у него — лучше не сыщешь, хоть всю страну обойди.

Неплохо. Тщеславного можно подцепить на крючок.

— Думаешь, он приедет сюда?

— Он сказал, что хочет подарить этот дом племяннику или еще кому и хочет сначала приехать посмотреть.

София кивнула:

— Отлично. А еще что-нибудь помнишь?

— Одевается, что твой француз. Манжеты и все такое.

— Денди?!

— И да… и нет. Карета, тряпки, а еще ловок и чертовски хорошо умеет скрывать чувства. На этом я и попался! Следует хорошо подготовиться к встрече с ним, девочка. — Голос Рыжего зазвучал предостерегающе. — Ты долго не держала карты в руках, а он слишком умен.

— Значит, попрактикуемся, пока он не явился.

— У нас по меньшей мере неделя. Скачки не закончатся раньше. И тебе понадобится пара новых платьев.

София взглянула на свой утренний наряд из розового муслина.

— Почему?

— Мужчина поставит на кон больше, если посчитает, что тебе совсем не нужны его деньги.

— Хорошо. Я закажу портнихе несколько новых нарядов. Она как раз закончила с приданым для дочки барона. Еще понадобятся стразы. У него не будет возможности рассмотреть мои бриллианты поближе — и не разберет, что они фальшивые. Если повезет, отыграю и дом, и мамины драгоценности.