Прямо к нему в лапы.

Шорох мертвых листьев прозвучал подобно раскату грома.

Пожалуйста. Пожалуйста, не дай ему поймать меня!

Слезы застилали ей глаза. Проведя рукой по лицу, она стерла их и медленно потрусила вперед.

От большого дерева отделилась какая-то тень. Она попыталась остановиться, но изношенные подошвы кроссовок предательски заскользили по земле.

Когда она подняла на него глаза, ее тело пробирала дрожь. Его дыхание было ровным, а на лице не было ни капельки пота.

И тут она поняла. Правда была хлесткой, как пощечина.

Настал ее смертный час.

Паника завладела ею, обвив горло и сжав его так, что казалось, она вдыхает воздух через тонкую соломинку.

– Ты в самом деле думала сбежать от меня? – Он покачал головой.

Она повернулась и побежала, слепо продираясь сквозь ветви деревьев. Но бежать быстрее него не могла: она уже очень устала, в то время как он оставался полон сил. Она не дышала, а судорожно втягивала в легкие порции воздуха, а его шаги позади были ровными и уверенными.

Она вырвалась из леса. Прямо перед ней тускло поблескивала гладь озера. У кромки темной воды колыхались на ветру густые заросли камыша. Чуя под ногами болотистую почву, она бросилась к камышам. Сознанием владела одна мысль:

Спрятаться!

Влажный грунт липнул к подошвам кроссовок, и хлюпанье выдавало ее. Догнав, он схватил ее рукой за плечо и притянул к себе.

– Нет! – Она рванулась в сторону и упала на спину.

Как она и думала, сопротивление оказалось тщетным.

Она открыла рот и испустила страшный вопль.

– Заткнись! – Он ударил ее быстрым и точным движением руки.

Его кулак пришелся точно в челюсть. Она заморгала, и камышовые заросли расплылись в глазах.

Она была права. Темнота ей не помогла, не спасла. Это черная дыра, из которой не выбраться. Никогда.

Это конец.

Она упала на топкую почву. Камыши над ней трепыхали своими головками на фоне ночного неба. А потом к ней склонился черный силуэт. В лунном свете блеснуло что-то металлическое, и боль разорвала ее на куски.

Мир вокруг угас и превратился в холодную, вселяющую ужас тьму.

Он выбрался из камышей и уставился на свои руки.

Перчатки и нож были в темной, маслянистой крови. Он повернулся к воде и присел на корточки у кромки озера. Отложив в сторону нож, сунул руки в перчатках в воду и стал тереть ладонью о ладонь, стараясь смыть кровь, насколько это возможно. Затем содрал с себя перчатки и кинул их рядом. Все запястья были в запекшихся капельках крови. Он зачерпнул ил со дна и попытался с помощью него отскрести эти капли.

Слишком много крови. Ни за что не отмыть.

Он взглянул назад, в заросли камыша. Что он наделал?

Этого уже не изменить.

Его взгляд упал на лежавший рядом нож. К горлу тут же подкатила тошнота, и он быстро отвел глаза в сторону.

Он не помнил, сколько раз всадил в нее нож. Ярость заполнила сознание, будто в мозгу случилось короткое замыкание, и последние двадцать минут прошли как в тумане.

В тумане исступленного безумия.

Он и сейчас продолжал слышать крики, мольбы, плач, звуки боли и ужаса. Он прижал ладони к ушам – но звуки не кончались: они были внутри головы.

Хватит!

Окровавленный нож поблескивал на земле, уличая его в преступлении.

Ты ведь понимаешь, что наделал.

И ведь придется теперь с этим жить. Но как?

Завесу паники вдруг прорезала мысль.

Надо бежать!

В тюрьму ему нельзя. Там не выжить. Да даже если не сдохнешь, жизнь будет кончена. К тому же никакой пожизненный срок ее уже не вернет. Она не воскреснет.

Что делать с ножом? Каждому, кто хоть раз смотрел детективный сериал, ясно: полностью удалить с него все следы крови не удастся. От ножа и перчаток нужно избавиться. И от одежды тоже – на ней наверняка кровь. Но как это сделать?

Он перевел дух.

Думай!

Он не хотел ее убивать, но ярость взяла верх. Какое-то животное чувство, что она принадлежала ему.

Но он знал, что это неправда, всегда знал. Она никогда не была его. Он просто взял, что хотел, ни у кого не спрашивая.

У него в голове все время бродили темные мысли. Почти всю жизнь он сражался с тьмой внутри себя, прятал ее так глубоко, чтобы никто не увидел. Но Тесса разрушила его хрупкий баланс…

С первого взгляда на нее он перестал нормально соображать.

Ее красивые глаза, казалось, всегда смотрели на него. С первой их встречи ее неотвратимо потянуло к нему, как бы она ни пыталась это отрицать. В этом он был уверен. Но ее больше нет. Ее улыбка никогда больше не осветит его мрачные дни.

Люблю тебя.

Мне так жаль.

Его сердце наполнила острая боль от осознания, что ее сердце больше не бьется. Он видел, как жизнь уходит из глаз Тессы, чувствовал, как ее душа покидает тело.

Он поддался импульсу и взял с собой нож. Себе и ей на погибель.

И теперь этот чертов импульс стал огромной проблемой.

Он поднялся на ноги, повинуясь другому стимулу – надо уносить ноги. И нужно кое-что сделать. Он подобрал перчатки, с которых теперь капала вода, а не кровь. Надев их, взял нож за самый кончик рукояти. Его нужно спрятать.

Где-нибудь.

Но сначала нужно отдать последнюю дань уважения. Посмотреть на нее в последний раз, увидеть деяния рук своих. Только после этого он сможет оставить эту ночь позади и жить дальше.

Возвращаясь к камышовым зарослям, он подобрал с земли пластиковый пакет с остатками чьего-то пикника, сунул нож в пакет и туго свернул его. Он решит, что с ним делать позже.

После того, как попрощается с ней.

Он подошел к ее телу. Упав на колени, посмотрел на ее лицо – только на лицо. О масштабах свершившейся жестокости думать было тяжело. Словно кто-то другой вселился в его тело на те двадцать минут – не мог же он сам такое сотворить! Он любил ее…

Однако у любви есть темная сторона – чувство собственности и ревность.

И одержимость.

Когда он подумал о том, что больше никогда не увидит ее, по щеке покатилась слеза.

Я люблю тебя.

Мне так жаль.

Как мне жить без тебя?

Морган Дейн вяло поковырялась в салате, поданному к заказанному стейку, но тяжесть решения, которое необходимо было принять, притупила чувство голода.