– Вон бросили мехкорпуса навстречу Клейсту, – проигнорировал я замечание комфронта. – И что? Сколько дошло после немецких штурмовок?

– Делать-то что, стратег?! – Понятно, что Кирпонос считает наш разговор какой-то игрой, больше себя слушает. Кто же всерьез будет воспринимать советы старлея, у которого стратегического мышления ноль целых хрен десятых?

– Если брать стратегию, то играть от обороны. Умно играть. Дайте приказ войскам, особенно танковым подразделениям, действовать из-за засад. Не пробиваться в случае окружения строго на восток, а бить по железнодорожным станциям, перерезать дороги, взрывать мосты… Партизанская тактика, понимаете? Слабое место немцев – коммуникации. Если не можем в воздухе, надо действовать на земле. Посмотрим, как их танки будут рвать нашу оборону без бензина и дизельного топлива.

– Ну, это дельно, впрочем, обсуждалось уже. – Михаил Петрович заинтересованно посмотрел на меня. – НКВД работает над созданием отрядов диверсантов.

– Этого мало. Вы можете своей властью формировать такие подразделения. Там ничего сложного. Один снайпер, пулеметчик, радист, сапер. Плюс командир группы. Пять человек. Десять дней – боевое слаживание; грузят на себя взрывчатку, патроны – и в немецкий тыл отправляются. Даже выбрасывать не надо – фронт еще не устоялся, пройдут и так. Понятно, это людей на смерть посылать, а только что еще делать в такой ситуации?

– Снайперских винтовок мало, раций и того меньше… Ладно, подумаю. Хороший совет, Петр Николаевич. По делу. Может, и сработает.

Кирпонос помолчал, потом внимательно на меня посмотрел, поинтересовался:

– Что еще?

Ладно, раз сегодня день советов…

– Нужен дешевый штампованный автомат. ППШ не подходит, слишком сложный, дорогой. Да и редкий он.

– Это еще зачем?

Затем, что я всю войну прошел с ППС. Отличная машинка, то, что нужно в окопах.

– Как немцы атакуют? Сначала артналет. Выбивают станковые пулеметы. С пятисот-восьмисот метров подключаются наши ручные пулеметы. Но их мало. Решающая дистанция – две сотни. На ней надо создать высокую плотность огня. Но как? Не из «мосинок» же…

– Короче, нам нужен аналог немецких MP. – Кирпонос уже забыл, что перед ним старлей, мои советы у него отторжения не вызывали, видать, слишком близко к его мыслям пришлись.

– Да. Делать их как можно больше. Как и минометов. Это будет основное оружие пехоты.

– А что по танкам? Ты же бился на броде у Христиновки…

– Тут тоже Америки не открою. Война долгая будет. И мы, и немцы будем наращивать толщину брони и калибры пушек. Гонка меча и щита. Необходимо уже сейчас требовать новую пушку для T-34: с тем обрубком, что у танка есть, много не навоюешь. Пока поставят, испытают…

Мы еще долго говорили, гуляя по пустынной набережной. Даже обед пропустили.

В какой-то момент Кирпонос спохватился, посмотрел на часы, бросился назад к машине.

– Опаздываем! Гони на Лубянку!

* * *

Вот уж не думал, что в один день увижу и Сталина, и Берию. Последний, в отличие от хозяина Кремля, был благодушен и гостеприимен. Нам налили чаю, принесли бутерброды с колбасой. Нарком молчал, пока накрывали на стол.

– Знаю вас, военных, – улыбнулся нарком. – Все в делах да заботах. Даже поесть некогда. Профессиональная болезнь – язва желудка. У чекистов, впрочем, тоже.

Грузинский акцент в голосе Берии был практически не слышен – говорил он чисто. Не так, как Чхиквадзе, тот по разговору совсем русак был, а как диктор на радио. Понятно, что русский для него неродной, слишком правильная речь. Улыбался Лаврентий Павлович тоже вроде искренне. Хотя из-под очков нет-нет да сверкнет что-то острое, опасное. Будто змея рядом притаилась и вот-вот ужалит.

Пока пили чай, я увидел на столе наркома раскрытую папку. А в ней те самые документы, что я взял с трупа эсэсовца под Шепетовкой.

– Как раз на эту тему и хотел переговорить. – Берия заметил мой взгляд, полистал бумаги. – Документы очень важные, я бы даже сказал, взрывоопасные для немцев. Мы тут с товарищами обсудили. Хотим их обнародовать.

– А мы для чего нужны? – поинтересовался Кирпонос, прихлебывая чай вприкуску с сахаром. – Петра я вам не отдам. Да и не стоит ему светить свою личность перед иностранными корреспондентами. Ведь вы и их хотите пригласить?

– Только их – пусть англичане, да и американцы, взглянут с другой стороны на монстра, которого взрастили.

– Евреев надо срочно эвакуировать из города, – не выдержал я, отложил бутерброд. – Вы же читали планы немцев насчет них.

– Значит, вы не верите, что мы удержим Киев? – тут же встрепенулся Берия, нехорошо улыбнулся.

Кирпонос чуть не поперхнулся чаем, закашлялся. Я стукнул его по спине, один раз, другой…

– Прошу не задавать таких провокационных вопросов! – твердо сказал комфронта, после того как отдышался. – У нас есть директива Ставки, город никто не сдает!

– Насчет Минска тоже много было приказов, – пожал плечами нарком. – Только некоторые военачальники их по какой-то причине не выполнили. Ну ничего, мы скоро выясним почему…

– Не надо нас пугать! – набычился Кирпонос.

– Что вы! – всплеснул руками Берия. – Даже мысли не было. Тем более у нас у самих в наркомате есть резервный план на случай падения Киева. В городе будут работать несколько групп наших товарищей, которые заминируют все важные объекты. От военных нам требуется координация и взрывчатка. Это указание Ставки.

– От нас все координировать будет старший лейтенант Соловьев, – тут же нашелся Кирпонос. – Тем более что он и сам из военинженеров. Ему, так сказать, и карты в руки.

– Знаем, знаем. И о подвигах его слышали. Боевой старлей, – покивал нарком. – Это решили, тогда надо обсудить мероприятие для журналистов. У нас есть очень талантливые актеры в штате, которые сыграют роль Петра. Но их нужно ввести в курс дела, так сказать, проконсультировать. В этом и будет заключаться ваша помощь.

– Это можно, – согласился комфронта. – Оставлю вам Соловьева, он все обскажет.

– Вы как, кстати, наградили его за документы? – Берия постучал рукой по папке с бумагами. – Там же еще и крупная сумма в немецких марках была захвачена, уничтожено командование зондеркоманды.

– Я не один их уничтожил, – пришлось опять вклиниться в беседу руководства.

– Я знаю, читал рапорт. – Нарком задумался, побарабанил пальцами по столу. – Ладно, этот вопрос мы решим. Представление я сам подам вашему начальству.

– Я его начальство, – хмыкнул Кирпонос. – И Петр совсем недавно получил «Красное Знамя». Мерецков не поймет, если подряд сразу два высших ордена дать.

Я сочувственно посмотрел на Кирпоноса. Ни для кого не было секретом в Киеве, что наш комфронта конфликтует с главой Генштаба. Поэтому и не хочет подставляться.