— Да.

— Я совсем не горю желанием оставаться здесь еще на две недели.

— Я тоже, — сказал он, и на этот раз его голос звучал устало.

В действительности волнение в этом деле у меня вызывало то, что я знала, почему именно эти жертвы были выбраны. И я точно знала, что убило их. Дело было в том, что я не могу рассказать никому, кроме Эдуарда, потому что если бы я рассказала все, что я знала полиции, то убийцы пришли бы за мной, и за каждым полицейским, которому я рассказала и за всяким кому рассказали бы они. Арлекин был вампирским эквивалентом полиции, шпионам, судом присяжных и палачами. К тому же, они были одними из величайших воинов, когда-либо живущих, или существующих за пределами жизни. Некоторые из них были вампирами, некоторые оборотнями, которые в частности и разрубали сейчас вертигров по всей стране. Тело у наших ног выглядело как человеческое, мужское. До того как умереть, он мог превращаться в огромного тигра, но это не спасло его от Арлекина, впрочем, как и остальных. Если два человека были одинаково быстры, сильны, но один из них умел драться, то, вероятно, в драке он и победит. И так уж вышло, что все эти вертигры были простыми людьми, которые по волю случая оказались вертиграми.

— Мы здесь для того, чтобы поработать на месте преступления, — сказал Эдуард. — Так мы и делаем.

Я вздохнула, расправила плечи и перестала кутаться в тоненькую ветровку. — Половина того, что мы знаем, больше, чем большинству полицейских необходимо знать.

— Мы решили это, Анита… Кто-то, кто не может быть назван… — Он посмотрел на меня, — Меня действительно бесит, что мы не можем даже произносить их имена вслух. Ощущение как будто мы в книге о Гарри Потере, говорим о Том-Кого-Нельзя-Называть.

— Ты знаешь про соглашение, Эдуард, если ты упоминаешь их имя без их приглашения, они выслеживают тебя и убивают за это. Если бы я сказала другим полицейским, каждый, кто услышал их имя, был бы найден и жестоко убит. Боюсь соврать относительно тебя, но эти ребята ужасно хороши, и они, похоже, знают о современной криминалистике.

— Они носят плащи, перчатки, и капюшоны, покрывающие их головы, Анита. Одежда, скрывающая их от других… парней, помогает им не оставлять улики после себя.

— Согласна.

— И Кто-бы-то-ни-был, находящийся на нашей стороне, не знает лиц остальных. Они одевают маски когда встречаются, как и некоторые террористические ячейки, таким образом, они могут шпионить друг за другом, если это необходимо.

— Таким образом, у нас нет лиц, чтобы сдать их, никаких имен, кроме прозвищ, и те соответствуют маскам, которые они носят.

— Я не думаю, что такие убийцы-профессионалы как они, будут носить венецианские маски в центре города Такома, таким образом, прозвища и маски не помогают, — сказал он.

— Итак, мы знаем все и ничего полезного, — сказала я.

— Если бы я принял контракт на убийство Королевы вампиров, то она была бы мертва прямо сейчас.

— Или ты был бы сейчас мертв, а мне пришлось объяснять Питеру, почему он лишился второго отца.

Эдуард выдал мне полный вес своего холодного пристального взгляда: — Ты знаешь, насколько я хорош в работе.

У меня были годы практики встречающей этот холодный пристальный взгляд. Я встретила его сейчас. — Ты не понимаешь, Эдуард. Она — тьма, сама ожившая ночь.

— Я не только бы взорвал бы ее тело и назвал бы работу сделанной, — сказал он. — Чтобы навсегда убить нечто такое сверхъестественное — нужна магия.

— Так что ты, привел бы ведьму?

— Нет, но я пошел бы к ведьме и получил бы зачарованное, освященное оружие, что-то в этом роде. Наемники, которых совет вампиров нанимал, чтобы убить ее, рассматривали ее как просто еще один заказ и теперь мы все в дерьме из-за этого.

Я не могла поспорить с ним, он был совершенно прав. Арлекин был законом совета вампиров в Европе в течение тысяч лет, но их настоящей работой было охранять их Темную Королеву. Половина из них разорвала отношения с советом вампиров и стала снова подчиняться Матери Всея Тьмы.

— Они думали, что огонь уничтожит ее, — сказал я.

— Ты бы предположила такое?

Я подумала об этом: — Нет.

— Что бы ты сделала?

— Я бы сама увешалась освященными предметами, еще больше освященных предметов разбросала на ее тело, чтобы ее дух не смог покинуть тело, отрезала бы голову, вырезала сердце, сожгла их по отдельности, а пепел от головы, сердца и туловища развеяла бы в трех различных проточных водах.

— Ты действительно думаешь, что она может вернуться, если поместишь пепел в ту же самую воду?

Я пожала плечами, — Она пережила сожжение своего тела и смогла отослать свой дух, чтобы завладеть телами других членов совета вампиров. Я бы не стала думать, что она чего-то не может.

— Таким образом, даже если мы найдем Морт д'Амур, Любовника Смерти и уничтожим его, она просто перейдет к другому носителю.

— Она может выжить как бесплотный дух, Эдуард, я не уверена, что она вообще может быть убита.

— Все умирает, Анита. Вселенная умрет, в конце концов.

— Я не собираюсь волноваться за то, что произойдет через пять миллиардов лет, Эдуард, вселенная может позаботиться о себе сама. Как мы можем им помешать убивать невинных вер-тигров, и более важный вопрос, как мы можем остановить ее?

— Ты некромант, я просто скромный убийца, — сказал он.

— Это означает, что ты тоже не знаешь.

— А почему твой бой-френд не знает? Жан-Клод Мастер города Сент-Луис, и те, кто остались от европейской структуры власти пытаются сделать его главой нового совета вампиров здесь в Штатах. Почему бы вампирам и всем другим оборотням, с которыми ты общаешься, не помочь тебе остановить это?

— Остальные…, кто-бы-то-ни-был охотятся на этих парней. Они начнут приезжать, как только узнают о телах, но они все равно отстают от нас, Эдуард. Мы были первыми на территории последних трех городов.

— Для сверхъестественных существ, которые должны бы были быть самыми великими шпионами и убийцами, от них нет ни хрена пользы.

— От нас толку не больше, — ответила я.

— Так вампиры не могут нам помочь. Мы копы, давай будем копами, — сказал он.

— Что это значит?

— Мы работаем на месте преступления. Это-место убийства. Это то место, где мы можем узнать новые подробности об этих ублюдках. Подробности, которые являются не легендами, а уликами, оставленными лишь несколько часов назад. Они помогут нам поймать их.

— Ты действительно веришь в это?

— Я должен верить в это, впрочем, как и ты.

Я глубоко вздохнула и сразу же пожалела об этом. Возник слабый, горький запах, потому что мы стояли близко к нижней части туловища. Смерть не опрятна и не симпатична, и не чиста, это — все сортирные запахи, так как ваше тело делает все, что оно может сделать, все сразу, в последний раз.