– Понятно. – Джон Ивэн сохранил дружескую верность Монку, когда тому пришлось нелегко, и он бы не отказал этой женщине, если б действительно мог ей помочь. – Когда вы в последний раз видели вашего мужа или получали о нем какие-либо известия, миссис Стоунфилд? – спросил Уильям серьезным тоном.

На лице посетительницы промелькнула тень легкой улыбки. Возможно, она прореагировала так на изменившееся выражение лица собеседника.

– Три дня назад, мистер Монк, – тихо ответила женщина. – Я понимаю, это не слишком давно, и ему приходилось уезжать и раньше – иногда он не бывал дома по целой неделе. Но сейчас дело обстоит по-другому. Раньше он всегда говорил мне, куда едет, никогда не забывал позаботиться о нас и обязательно передавал указания для мистера Арбатнота – так зовут его делового партнера. До сих пор не было ни одного случая, чтобы муж не явился на назначенную встречу или не оставил доверенности и указаний, как мистеру Арбатноту поступать во время его отсутствия. – Она подалась вперед, похоже не замечая, как соблазнительно приподнялся подол ее юбки. – Он не собирался уезжать, мистер Монк, и он никого не предупредил!

Уильям испытывал немалое сочувствие к этой женщине, однако ради того, чтобы помочь ей наилучшим образом, ему следовало получить как можно больше сведений, которые она могла сообщить.

– В какое время вы видели его в последний раз? – поинтересовался он.

– За завтраком, где-то около восьми утра, – ответила Женевьева. – Восемнадцатого января.

А было уже двадцать первое…

– Он не говорил, куда собирается уходить, миссис Стоунфилд? – продолжил расспросы сыщик.

Женщина тяжело вздохнула, и он заметил, как она еще крепче сжала лежавшие на коленях руки в чистых белых перчатках.

– Да, мистер Монк. Из дома он отправился к себе в контору. Там он сказал мистеру Арбатноту, что собирается навестить брата.

– Он часто бывал у брата? – спросил детектив; впрочем, этот факт показался ему заурядным.

– Он имел привычку навещать его время от времени, – ответила Женевьева и устремила на собеседника пристальный взгляд, посмотрев на него с таким видом, как будто это было для нее настолько важным, что она просто не представляла, как у Монка могло сложиться какое-либо иное впечатление. – С тех пор, как я его знаю, – добавила она более тихим и немного хриплым голосом. – Понимаете, они с братом – близнецы.

– В том, что братья встречаются друг с другом, нет ничего необычного, миссис Стоунфилд. – Уильям сделал это замечание лишь потому, что не понял, почему лицо женщины неожиданно побледнело, а сама она как-то странно напряглась, сидя в неудобной позе на краю стула. – Вы, конечно, связались с братом вашего супруга, миссис Стоунфилд, и выяснили, навестил ли он его в тот день и когда и при каких обстоятельствах они расстались? – Этот вопрос он задал только для очистки совести, заранее зная ответ.

– Нет… – Женщина произнесла это слово совсем тихо, едва ли не шепотом.

– Что?

– Нет, – повторила посетительница с отчаянием в голосе, в упор посмотрев на сыщика широко раскрытыми серо-голубыми глазами. – Кейлеб, брат Энгуса, – полная его противоположность. Это грубый, жестокий, опасный тип, настоящий изгой даже среди подонков, живущих рядом с ним у реки в трущобах Лаймхауса. – Дыхание ее сделалось прерывистым. – Я не раз уговаривала Энгуса прекратить с ним встречаться, но он считал себя не вправе отказаться от брата, несмотря на все то, чем тот занимается. – По лицу дамы пробежала тень. – Наверное, всех близнецов связывает какое-то особое чувство… – Она слегка покачала головой, как будто пытаясь избавиться от преследовавшей ее боли. – Скажите, мистер Монк, вы узнаете, что случилось с моим мужем? Я… – Она прикусила губу, однако взгляд ее сохранял прежнюю решимость. – Сначала назовите мне ваши условия. Мои возможности далеко не безграничны.

– Я займусь расследованием, миссис Стоунфилд, – ответил Уильям, прежде чем успел соотнести вероятные расходы с собственным финансовым положением. – А потом, когда я сообщу вам о результатах, мы сможем соответствующим образом договориться. Для начала мне нужно получить от вас некоторые сведения.

– Конечно. Я понимаю. Извините, что я не принесла вам его портрет. Он никогда не позировал художникам. – Женевьева улыбнулась неожиданно нежной и одновременно исполненной горького отчаяния улыбкой. – По-моему, это занятие казалось ему напрасной тратой времени. – Глубоко вздохнув, она заставила себя успокоиться. – Он был высок… наверное, одного роста с вами. – Миссис Стоунфилд изо всех сил старалась сосредоточиться, как будто проникнувшись горестным осознанием того, что ей уже, возможно, не придется увидеть мужа снова и черты его внешности скоро изгладятся из ее памяти. – У него были темные волосы, цвет лица у него почти такой же, как у вас, только глаза не серые, а с очень красивым зеленоватым оттенком. Правильные черты лица, прямой нос и полные губы. С людьми мой муж обходился вежливо, держался без заносчивости, однако он не принадлежал к числу тех, с кем можно позволять себе вольности.

Монк заметил, что эта дама уже говорила о супруге в прошедшем времени. Комната, казалось, наполнилась преследовавшими ее страхом и тоской. Он обдумывал, стоит ли ему расспрашивать миссис Стоунфилд о делах супруга и о том, мог ли он завести себе другую женщину, однако вероятность услышать от нее достаточно точный ответ, который окажется полезным, вызывала у сыщика сомнение. Этим он только огорчит ее без надобности. Ему, судя по всему, следует искать конкретные доказательства, основываясь на собственных выводах.

Стоило Уильяму подняться на ноги, как Женевьева тут же встала следом. На лице у нее застыло выражение напряженной тревоги, и она высоко вздернула подбородок, словно приготовилась спорить с Монком, умолять его, если потребуется.

– Я займусь расследованием, миссис Стоунфилд, – пообещал частный детектив.

Она тут же успокоилась и даже попыталась улыбнуться, насколько это было возможно при ее теперешнем настроении.

– Благодарю вас…

– Вы не могли бы оставить мне ваш адрес? – попросил сыщик.

Женевьева немного покопалась в ридикюле, а потом протянула Монку затянутую в перчатку руку с двумя небольшими карточками.

– К сожалению, я не позаботилась о доверенности… – Лицо ее сделалось смущенным. – У вас найдется бумага?

Уильям подошел к столу, отпер его и достал чистый лист белой бумаги, перо, чернила и промокашку, после чего отодвинул стул, словно приглашая посетительницу вновь присесть. Пока миссис Стоунфилд писала, сыщик пробежал глазами обе карточки. Ее дом находился на северной оконечности Оксфорд-стрит, неподалеку от Марбл-Арч – респектабельного района, где издавна жили состоятельные люди среднего класса. Контора мистера Стоунфилда располагалась на южном берегу Темзы, на Ватерлоо-роуд, рядом с районом Лэмбет.

Написав доверенность, Женевьева поставила подпись, аккуратно промокнула чернила и протянула бумагу Монку, с тревогой глядя ему в лицо, пока тот ее читал.