Вечер завершался на радостной ноте. Незнакомец, отличавшийся настолько дурным вкусом, что позволил убить себя за моим столиком, естественно, оставался проблемой – но Гвен, похоже, так и не узнала о неприятном происшествии, и я сделал зарубку в памяти, намереваясь разобраться с этим позже. Если честно, я был готов к тому, что меня в любой момент могут тронуть за плечо… но пока что наслаждался хорошей едой, хорошим вином и хорошей компанией. Жизнь полна трагедий, и если постоянно думать о них, ты не сможешь просто наслаждаться невинными удовольствиями жизни.

Гвен знала, что моя нога не выдержит долгих танцев, и, как только музыка смолкла, направилась к столику. Я знаком велел Моррису принести счет, и тот извлек его словно из ниоткуда. Набрав свой кредитный код, я добавил чаевые, в полтора раза больше, чем обычно, и подтвердил оплату отпечатком пальца. Моррис поблагодарил меня.

– Еще рюмочку на ночь, сэр? – осведомился он. – Или бренди? Может, дама хочет ликера? За счет «Конца радуги».

Владелец ресторана, древний египтянин, считал, что следует быть щедрым, по крайней мере к постоянным клиентам. Сомневаюсь, что к туристам с шарика относились так же.

– Гвен? – обратился я к даме, думая, что та откажется, – обычно она ограничивалась одним бокалом вина. Всего одним.

– Если можно, «Куантро». Мне бы хотелось остаться и послушать музыку.

– «Куантро» для дамы, – записал Моррис. – Доктор?

– Пожалуйста, «Слезы Марии» и стакан воды.

– Мне нужно поговорить с тобой, Ричард, – тихо проговорила Гвен, когда Моррис ушел. – Хочешь сегодня переночевать у меня? Не бойся, ты можешь спать один.

– Я не настолько люблю спать один. – Я мысленно перебрал возможные варианты. Гвен заказала напиток, которого ей не хотелось, чтобы сделать мне предложение, выглядевшее несколько странно. Обычно она достаточно прямолинейна, и если бы хотела спать со мной, так бы и сказала, а не ходила вокруг да около.

Итак, она пригласила меня переночевать в ее жилом модуле, считая, что спать в собственной постели для меня будет неразумно или небезопасно. А значит…

– Ты видела?

– Издали. Подождала, пока все не успокоится, и только потом вернулась к столику. Ричард, я не очень понимаю, что случилось, но если тебе нужно залечь на дно, будь моим гостем.

– Спасибо, дорогая! – (Вот бесценное сокровище: друг, который готов помочь, не требуя объяснений.) – Не знаю, соглашусь я или нет, но я перед тобой в долгу. Гм… Гвен, я тоже не очень понимаю, что случилось. Незнакомца убивают, когда он пытается что-то тебе сказать, – до чего избитое клише! Если бы я в наше время захотел написать об этом рассказ, меня с позором изгнали бы из гильдии. – Я улыбнулся Гвен. – В классическом варианте убийцей оказываешься ты… и это выясняется постепенно, пока ты притворяешься, будто помогаешь мне в поисках преступника. Искушенный читатель понимает все с первой главы, но я, как детектив, не заметил бы того, что выпирает, словно нос на лице. Уточнение: на моем лице.

– Ну, у меня не такой уж выдающийся нос – мужчины в основном запоминают мой рот. Ричард, я не собираюсь помогать тебе повесить это на меня, я всего лишь предлагаю тебе убежище. Его в самом деле убили? Я так и не знаю в точности.

– Гм? – От поспешного ответа меня уберег Моррис, который принес напитки. Когда он ушел, я сказал: – Другая возможность мне даже в голову не приходила. Гвен, его точно не ранили. Либо он умер почти мгновенно, либо все это – инсценировка. Возможно ли такое? Конечно. Головидео в реальном времени, с минимумом декораций. – Я задумался. Почему персонал ресторана так быстро и исправно убрал все следы? Почему я не ощутил пресловутого прикосновения к плечу? – Гвен, я принимаю твое предложение. Если я нужен прокторам, они меня найдут. Но мне хотелось бы подробнее обсудить то, что случилось, а здесь это невозможно, как бы тихо мы ни говорили.

– Хорошо. – Она встала. – Я ненадолго, дорогой.

Она направилась в сторону туалетов.

Когда я поднялся, Моррис подал мне трость. Опираясь на нее, я последовал за Гвен. На самом деле я могу обходиться без трости – как вы уже знаете, я могу даже танцевать, – но с ней моя чертова нога меньше устает.

Выйдя из мужского туалета, я сел в вестибюле, чтобы подождать Гвен.

Я ждал и ждал ее.

Когда все это вышло за пределы разумного, я отыскал метрдотеля.

– Тони, ты не попросишь кого-нибудь из женщин заглянуть в дамский туалет и проверить, что с госпожой Новак? Возможно, ей стало плохо или у нее какие-то проблемы.

– Вы про свою спутницу, доктор Эймс?

– Да.

– Но она ушла двадцать минут назад. Я сам ее проводил.

– Вот как? Похоже, я неправильно ее понял. Спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, доктор. Ждем вас снова.

Выйдя из «Конца радуги», я немного постоял в общественном коридоре снаружи – кольцо номер тридцать, уровень с половинной силой тяжести, недалеко от радиуса двести семьдесят по часовой стрелке. Петтикоут-лейн[3] – достаточно оживленное место даже в час ночи. Я осмотрелся в поисках прокторов, подстерегающих меня, почти ожидая, что Гвен уже сидит в камере.

Прокторов нигде не было видно. Как и Гвен.

Я помню все старые шутки о женщинах и о погоде, «La donna è mobile»[4] и так далее, но считаю их неудачными. Гвен не могла внезапно взять и передумать. По какой-то причине – и весьма серьезной – она ушла одна и теперь ждет меня у себя дома.

По крайней мере, так я сказал сам себе.

А потом я пришел домой, и… трам-тарарам!

Гвен мирно спала в моей постели.

Тихо отойдя от кровати, я бесшумно разделся, вошел в ванную и запер за собой дверь. Хотя она не пропускала звуков – жилище было роскошным, – я все же старался не слишком шуметь, принимая душ. У меня имелись сомнения насчет звуконепроницаемости. Когда я стал настолько чистым и благоуханным, насколько самец безволосой обезьяны может добиться этого без хирургической операции, я тихо вернулся в спальню и осторожно забрался в постель. Гвен пошевелилась, но не проснулась.

Проснувшись ночью, я выключил будильник, но утром все равно встал в обычное время: мочевой пузырь не выключишь. Я встал, сделал свои дела, принял душ и, решив, что мне хочется жить, натянул комбинезон, неслышно прошел в гостиную и открыл кладовку, изучая свои запасы. Особому гостю подобает особый завтрак.

Я оставил дверь в комнату открытой, чтобы видеть Гвен. Думаю, ее разбудил аромат кофе.