Я спокойно вылез, захлопнул дверцу и отошел на газон. Мимо меня шли машины, а я стоял на газоне и ждал. На заднем сиденье было темно и тихо. Я распахнул дверцу.

Девчонка сидела, закрыв ладонями лицо, бугай скрючился на сиденье, прижав руки к мужскому хозяйству.

– Ты цела?

– А?

– Ты не ранена?

– Вроде нет.

– Уходи отсюда!

Я за руку вытащил девушку из машины. Быстро ощупал ноги-руки – цела. Девчонка стояла в ступоре – сначала затащили в машину, затем попытались изнасиловать – было от чего впасть в прострацию, это не для всякой психики. Я повернул ее за плечи и подтолкнул в сторону метро:

– Иди.

Добредя до палатки, где продавали лаваши, чебуреки, пиво, я устроился за столиком, съел, почти не разбирая вкуса, целую стопку чебуреков, запил холодным «Невским» и почувствовал, как силы возвращаются. Посидел, передохнул и съел еще парочку больших хачапури с сыром. Вот теперь я бодрой походкой направился домой. Спать, спать надо, а не искать приключений.

На работу встал злой и невыспавшийся, но, подъезжая к клинике, уже пришел в норму.

Зазвонил телефон – это Юля, моя девушка обиженным голосом стала жаловаться, что я ее забыл совсем, что работа – еще не повод сидеть дома.

– Хорошо, что предлагаешь?

– Давай на речном трамвайчике покатаемся, мороженого поедим.

Я был не против, уговорились встретиться на речном вокзале. Купили билеты и устроились на верхней палубе небольшого прогулочного теплоходика. Судно тихо, почти незаметно отошло от причала, и мимо нас поплыли набережная, забитые машинами какие-то пустыри, жилые массивы. Экскурсовод по судовому радио давал пояснения:

– Слева от вас…

– Юля, вниз пойдем, в буфет, или сюда мороженое принести?

– Принеси сюда, сверху вид красивый. Мне шоколадного.

Когда я вернулся, неся в каждой руке по мороженому, рядом с Юлей стояли два небритых кавказца.

– Парни, это моя девушка, давайте не будем нам мешать.

– Это кто кому мешает? Ты здесь лишний, видишь – девушка нам нравится.

Тут вмешалась Юля.

– Ребята, я вас не звала, вы сами ко мне подошли. Не мешайте нам.

– Ты что хамишь, э?

Кровь начала закипать в жилах. Ну почему эти жители аулов, едва спустившись с гор, не умея унитазом пользоваться, пытаются устанавливать свои доморощенные порядки исконным жителям? Попробовал бы я где-нибудь в ауле приставать к их девушке. Думаю, меня нашли бы на дне глубокого ущелья.

– Вах, со скалы сорвался! Оступился и упал, и так тридцать два раза.

Я отдал Юле оба мороженых, резко нагнулся, схватил за ноги одного и кинул за борт. Второй попытался ударить, но тоже был выброшен за борт. Охладитесь, кацо.

Настроение уже было испорчено, как ни пытались мы натужно шутить, разговор не клеился.

– Юр, а они не утонут?

– Да здесь до берега тридцать метров, к тому же дерьмо не тонет.

Через полчаса кораблик причалил к пристани, и мы сошли. Юля сослалась на головную боль, перехватила такси и уехала. Тьфу на вас, хороший вечер испортили, понаехали – гости столицы. Ладно бы еще – красавцы были, а то метр пятьдесят, рожи небритые, а понтов на целый аул.

М-да, вечер явно не удался. Впрочем, еще не темно, можно погулять. Я направился в парк, место, не испорченное цивилизацией. Почти нетронутый уголок леса с тропинками, с птицами на ветках, чистым воздухом.

Красота! В душе – умиротворение и полное отрешение от забот. Неожиданно навстречу вывалилась крепко подвыпившая компания парней допризывного возраста. Недорослям явно некуда было приложить силу, хотелось покуражиться, самоутвердиться. От стаи отделился один и подошел ко мне:

– Закурить не найдется?

– Вообще-то я не курю. А тебе закурить надо или кулаками помахать?

Парнишка повернулся к стае, остановившейся неподалеку и с интересом наблюдавшей за развитием событий. Парень радостно заорал:

– Он не курит!

В компании заржали.

– Тогда пусть бабла отстегнет на курево и пиво!

Парень повернулся ко мне:

– Слышал? Гони бабки!

– Ты их заработай сначала, а потом покупай – чего хочешь!

Парень удивился:

– Не дашь?

– Не дам.

Парень махнул рукой, и компания двинулась в мою сторону. Лениво двинулись, рассыпаясь цепью и пытаясь взять в кольцо. Мне стало смешно. Эти недоросли, недоумки пьяные хотят отобрать у меня деньги. Небольшого роста парень, по поведению – явно заводила, переспросил:

– Деньги не дает?

Я решил, что пришла пора кончать этот балаган.

– Ребята, шли бы вы домой, отоспались спокойно, без приключений на свои прыщавые задницы.

– Вадик, ты слышишь?! Он нас не уважает! Ща мы тебя уроем, гнида!

Вожак попытался меня ударить – внезапно, резко, локтем в голову. Но я, поглядывал на его ноги и успел предугадать удар, отклонился назад, почти одновременно со всей силы врезав ему кулаком по печени; очень чувствительный удар, между прочим. Вожак схватился за бок, раскрыл рот: от болевого шока он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Но и я пропустил предательский удар сзади – в плечо ударил кастет, левую руку обожгло болью. Как всегда в таких случаях я вихрем прошелся по стае пьяных недоумков. Отнимать жизнь или калечить их я не стал, у них еще вся жизнь впереди, а поучить следовало. Я наносил очень болезненные удары по стопам, голеням, конкретно выбивал из рук пустые пивные бутылки, кастеты, биту для бейсбола – спортсмен доморощенный, блин.

Пора прекращать. Я остановился. Большинство лежало на земле, держась за ноги, кто мог стоять – держались за разбитые рты, выплевывая зубы.

– Ребята, шли бы вы домой, не мешали приличным людям отдыхать.

Вожак уже успел оправиться от удара, хмель дурил голову, и он, как бык на корриде, бросился в бой. Я отскочил в сторону, ногой врезал ему под колено. Когда он упал, я добавил ему несколько раз по ребрам. Все, стая разбегается, превращаясь в нашкодивших трусоватых подонков. Каждый убегал поодиночке. Такие сильны только стаей – желательно, чтобы жертва была одна, деморализована количественным превосходством стаи и не способна дать достойный отпор. Не на того напали, я сам способен в одиночку справиться с любой стаей; может быть, для них это будет маленьким, хоть и болезненным уроком?

Как всегда после драки навалилась усталость. Я поплелся к выходу из парка, там стояли киоски и павильончики со съестным. Уничтожил несколько шампуров с шашлыком, съел пару порций мороженого и почувствовал, как возвращаются силы.

Уже темнело, и я направился домой. В прихожей сбросил туфли и уже проходил мимо зеркала, как что-то мне показалось странным. Вернулся к зеркалу. В отражении я увидел себя, только вот что меня поразило – я увидел себя в одежде новгородца из средних веков, с русой бородкой. На поясе висела моя – я в этом готов был поклясться – сабля.