на свалках, где покоится техника, великое благо для любого рабочего, ведь здесь можно было найти полезные вещи, которые могли пригодиться в быту. Куда хуже работать среди гниющих отходов, под карканье ворон и нескончаемый смрад гниения. Тони так не считал. Работа для него была адом – каждая минута, проведённая в кабине и за её пределами, тянулась целую вечность. Каждый звук он уже некогда слышал, каждое его действие уже когда-либо совершалось в прошлом. Он работал на свалке с десяти лет, с первого дня, как только активировал свой ПАЧ. Здесь был его дом, который он ненавидел – каждый закоулок был для него привычен и противен.

Тони вытер вспотевший лоб ветошью и поглядел на механические часы на панели, которые он вытащил из-под груды мусора пару лет назад. Часы в форме странного персонажа – чёрного мышонка в красных шортах – показывали 19:59, а это означало, что пришёл конец очередной смены. Последняя партия мусора отправилась в Яму, и погрузчик на гусеницах медленно поплёлся в сторону стоянки. Десятки жёлтых машин стягивались к месту парковки с разных участков работы. Тони припарковал свой погрузчик среди прочей техники, которая мирно покоилась, ожидая начала следующей смены. Белые андроиды суетливо сновали туда-обратно, делая свою работу без устали – подбирали мелкий мусор, переносили какие-то предметы, пылесосили, утрамбовывали металл. Тони бодро спрыгнул со ступеней, встретившись взглядом с Майком, специалистом второго класса. С надменной физиономией он осмотрел Тони с ног до головы, оценивающе заострив взгляд на рейтинге.

– Хило работаешь, братец, – ухмыльнувшись, пропел он. Крепкий, басовитый, наглый. Типичный представитель общества, где первую скрипку играла сила, а все остальные качества уныло плелись где-то позади. – Так далеко не уйдёшь. Я на пятую грамоту в этом квартале нагрузил. Не хвастаюсь, не подумай, – он сплюнул на пол и подтянул спадающие джинсы. – Просто засиживаться в специалистах до двадцати двух – примета не очень себе. Глядишь, на днях меня в бригадиры перекинут, и тогда, сам знаешь, коэффициент позволит мне дойти до девяноста за каких-то полгода, а там и Остров не за горами.

– Видал я этот Остров, – тихо пробубнил Тони, отряхиваясь. – Вместе с твоими коэффициентами.

– А чё ты кислый такой? – Майк стянул белую каску, протёр платком лысину. Пахнуло потом и луком. – Какой смысл горевать? Работай и работай, пока здоровье есть.

– Вот и работай, – буркнул Тони, захлопнув дверь погрузчика. – А советов я не спрашивал.

– Ну и дуй лесом, – фыркнул Майк. – Со своими тридцатью пятью и рожей вечно недовольной.

Тони не ответил. Общаться с рабочими он не любил – разговоры такие обычно начинались с цифр – сколько тонн, сколько человеко-часов, сколько дней… Когда меряться становилось скучно, они, как правило, переходили на обсуждение дел в цеху – что сказал босс спецу из третьей бригады, кто из троих рабочих положил глаз на новую бухгалтершу, как престарелый бригадир добился своего авторитета… Изо дня в день в пивных и на лавках рабочие мусолили одинаковые темы. И под занавес начиналось самое интересное – выплёскивались тайные эмоции – злоба, зависть, ненависть и презрение. Обычные человеческие чувства, таящиеся где-то в глубине, пробуждались алкоголем или провокациями. Часто подобные сборища заканчивались драками. Драка – это хорошо. Так говорится в кодексе рабочих от две тысячи шестьдесят шестого года, третья редакция. «Драка – удел мужчин, посредством которой выясняются отношения, снимается напряжение и решаются не разрешаемые путём диалога вопросы и проблемы». Точка. Тони покачал головой, вспоминая цитаты из регламентов, уставов, положений, инструкций… Похоже, их писали для дураков. Или для рабочих.

Угрюмая серая масса тянулась в сторону выходов, чтобы покинуть территорию цеха. Одинаковые с виду, рабочие мало чем отличались и внутри. Тони влился в эту толпу, следуя по дорожке к пункту досмотра. Процедура была простой – рабочий проходит через детектор. Первый этап безопасности – выносить ничего не разрешается, хотя единственное, что было на территории цеха, – это мусор. Тони прошёл через металлодетектор, и лампа сделалась зелёной. Всё чисто, хотя он знал пару способов, как пронести через детектор вещи даже внушительного размера. Второй этап – зачисление баллов за рабочий день. Баллы начислялись с учётом сотни параметров, особенности которых постоянно совершенствовались с помощью нейросетей. Среди таких параметров были математические – количество заходов, вес переработанных отходов, время, проведённое на участке; физические – усталость, настрой, состояние здоровья; а также субъективные – рекомендации бригадиров, менеджеров и начальников участков. На основании калькуляции и сложных вычислений алгоритм позволял заработать за день от трёх десятых до одного балла. Тони приложил запястье, куда был вшит микрочип, к считывателю. На экране высветились цифры: «0,96». Рейтинг на его лбу тут же сменился на «36». Третий этап – самый сложный. Нужно было пройти по коридору к выходу из здания. Коридор этот был полон рабочих – они собирались вместе, чтобы покурить, обсудить день прошедший и посплетничать. Эта дистанция, длиной в сто метров, каждый раз казалась Тони непреодолимым марафоном. Он двинулся вперёд, начиная свой забег. По обеим сторонам коридора стояли работяги – сотни дымящих ртов, беспрерывно болтающих о какой-то ерунде. Он старался смотреть в пол, чтобы не встретиться взглядом со знакомым или соседом. На лбах мелькали рейтинги – «сорок шесть», «пятьдесят один», «семьдесят» … Его скромные цифры – тридцать шесть баллов – были чуть ли не самыми низкими среди всех, кого ему довелось сегодня встретить. В этот раз всё прошло гладко – ни соседей, ни знакомых ему на пути не попалось, чему он был несказанно рад. Сэкономленные полчаса времени грели душу. Тони покинул здание, вырвавшись на свободу.

Служебные автомобили развозили домой руководящий состав – менеджеров, директоров и бухгалтеров. Чёрные отполированные машины одна за другой отъезжали от служебного входа, успевая подхватывать выходящих лиц: говорящих по телефону боссов, несущих тяжёлые сумки счетоводов, доделывающих на ходу работу управленцев. Прочие сотрудники, в основной массе рабочие, медленно тянулись вдоль по улице. Лица их были грубыми, движения топорными, а глаза померкшими. Всё, чего они желали, – это побыстрее оттарабанить свою смену и вернуться в затхлую конуру, чтобы посмотреть очередной выпуск шестьдесят третьего сезона развлекательного шоу «Битва талантов», а затем провалиться в сон. Так было день за днём. Так будет всегда.

* * *

Тони двигался в сторону остановки, где его, как и других мусорщиков, живущих в северных районах, подбирала электричка. Улица была грязной – жёлтая пыль с неба покрывала всё вокруг. Обрывки газет, банки и пакеты кружили, вздымаемые редкими порывами тёплого ветерка. По обе стороны дороги шёл бетонный забор, прикрываемый сверху колючей