Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я понимаю, что Лиска снова грустит. Она реже стала улыбаться и шутить свои идиотские шутки о моём росте. Мы на самом деле не гуляем, потому что эта ненависть к зиме умоляет меня оставаться дома и пить какао за сериалами, но… Но у неё же кроме меня нет никого сейчас. И она грустит поэтому. И что я тогда за подруга такая дерьмовая получаюсь?
— Только с тебя ванильный латте с эклерами, — сказала, закатив глаза, когда Лиска расцвела на глазах и кинулась обниматься. Ладно. Ради этой жопы можно и потерпеть немного.
* * *
— Какой идиот ставит первой парой физкультуру? — ворчу в гардеробной, стягивая с себя все шарфы, шапку и куртку, пока Лиска надо мной смеётся, уже давно повесив верхнюю одежду на место. Ну и что, что у меня в рукава все не вмещается и надо складывать в отдельный пакет? Зато мне тепло.
— Ты лучше спроси, зачем журналистам вообще физкультура нужна, — соглашается Анька. — Требует с нас, как с футбольной команды. Как будто бы нам по полю бегать, а не интервью у этих же футболистов брать.
С постоянным ворчанием настоящих недовольных женщин мы влетаем в раздевалку по звонку. Но препод уже не особо обращает внимание на наши опоздания. Потому что в понедельник на первую пару сам частенько задерживается. И вообще, студенты ещё сонные обычно, так что пара начинается только минут через десять от её фактического начала, поэтому мы спокойно переодеваемся и идём к спортзалу, нахмурившись.
— Что за бурная деятельность? — спрашивает Лиска. Из зала стоит такой шум, словно там не физкультура у спящего второго курса, а баскетбольный матч каких-нибудь всемирных звёзд. — Все после праздников так полны сил? Мало верится.
Верится действительно ничтожно мало, поэтому, хмуро переглянувшись с Лисой, мы входим в зал, застыв: По залу бегает человек тридцать, половина из которых вообще ни капли не похожа на наш второй курс. Что происходит и где наши сонные мухи?
— Явились, — слышится голос преподавателя позади нас, и мы с Лисой одновременно подпрыгиваем, оборачиваясь.
— Максим Леонидович, а что происходит?
— Теперь заниматься будете с юристами с четвёртого. Им поставили дополнительные пары, решили с вами совместить, потому что больше некуда, у них как раз в понедельник и среду было окно первой парой. Так что марш пять кругов по залу за опоздание! — прокричал Максим Леонидович и свистнул над ухом так громко, что мы обе чуть не оглохли, сразу же двигаясь по залу под краткие взгляды всех четверокурсников и смешки наших родных со второго.
— Понедельник не был бы понедельником, если бы не штрафы за опоздание, да, Гаврюш? — рассмеялся наш одногруппник Витя, когда мы с Лисой пробегали мимо него. Этот придурок стал называть меня Гаврюшей из-за фамилии, и вслед за ним так стали делать все, кому ни лень. Убила бы засранца…
— Эти юристы так пялятся, — прошептала Алиса, хмуря бровки.
— Ты свою задницу в этих лосинах видела? Даже я пялюсь, Лис, — смешно, конечно, но эти амбалы и правда рассматривают нас, как музейных экспонатов. Им задание дали, мяч через сетку для разминки бросать, а они смотрят, как будто опоздавших никогда не видели.
— Тебе даже потрогать можно, — рассмеялась подруга, останавливаясь, когда штрафные круги наконец-то закончились.
— А мне можно? — рядом появился какой-то абсолютно наглый парень, улыбаясь так широко, что у него должны были лопнуть щёки от перенапряжения. Он закинул руку мне на плечо, заставляя округлить глаза в удивлении и поднять голову, чтобы рассмотреть наглеца, который возвышался надо мной сантиметров на двадцать, если не больше.
— Ты кто такой? — зло прошипела подруга, окидывая наглеца хмурым взглядом. Ох, зря он решил, что может просто так трогать — а судя по его фразочке, именно это он и собирался сделать — Нежнову. Девочка-колючка.
— Я Тёма, с четвёртого. Мы до пары со всеми вашими познакомились, а вот вас не дождались.
— Можешь познакомиться со своим кулаком в раздевалке, хотя, я уверена, вы с ним и без того неплохо ладите, — ехидно улыбнувшись, я прошипела, включив режим змеи. Терпеть не могу этих чересчур самоуверенных красавчиков-переростков. Обычно, кроме внешности, в них нет ничего нормального. Этот точно хорошей славой не отличался. О нём знали все в универе, как и о его дружках. Спортсмены, хоккеисты, играющие за нашу местную команду. А ещё лютые бабники и любители бросать девчонок на следующее утро после очередной вечеринки. О них не слышали только глухие, серьёзно, местные звёзды, возомнившие себя элитой, разъезжающие на дорогих тачках. Даже в нашей группе из скромных пятнадцати девчонок и трёх парней нашлось три дурочки, которые уже плакали ночами в подушку из-за этого вот «Тёмы с четвёртого». Именно поэтому знакомиться с ним, как и общаться нормально, я не хотела.
— Это что за грозный гномик тут стоит? — он потрепал меня по макушке и звонко рассмеялся, привлекая чересчур много лишнего внимания. А ещё этот придурок слишком долго касался меня, и это тоже раздражало. — Девочка, ты как сюда попала? Тебя родители потеряли?
— Армия гномов велела найти самого мерзкого из великанов и открутить ему яйца. Смекаешь, о ком я?
— Сава, заканчивай, а то и правда без яиц останешься, — рядом появился второй дружок из хоккеистов, Егор. По слухам, от Артёма отличался он только цветом волос. Этот был почти блондин, тогда как у Артёма были густые и каштановые, в беспорядке торчащие в разные стороны. — Милые дамы, — он шутливо поклонился нам с Лисой, — прошу простить моего друга, он сегодня само невежество.
— Цирк какой, — закатила глаза Лиса и схватила меня за руку, уводя в другой конец зала, где стояли наши одногруппники. — Что за идиоты? Что один, что второй. Клоуны.
— Хоккеисты! Гордость универа! — я подняла палец вверх, копируя нашего ректора, который на каждый праздник выступал с речью и расхваливал наших хоккеистов.
— Гордость универа, точно. Хуккеисты они. Один краше другого, ни одной юбки не пропустят, придурки. И как наша Машка вообще могла повестись на этого второго? Как его? Егор. Они же вообще не понимают, что такое нормальные отношения.
Лиса вообще очень злостно относилась к таким вот бабникам после измены Серёжи. А я… да плевать мне на них, в общем-то. Если дурочки сами кидаются к ним в объятия,
