прямо мне навстречу. Из авто выскочила женщина и попыталась достать из багажника что-то очень большое и тяжелое. Она сопела, материлась и плакала.

— Труп?

— Да.

— Гонишь!

— Нет, это действительно был труп, Сим. В покрывале, весь обмотанный бечевкой. По ступням — они торчали — я поняла, что мужской. Я подошла и встала как вкопанная. Женщина рыдала и озиралась. Меня она словно не видела. Неожиданно для самой себя я спросила «Вам помочь?»

— Идите к черту! — ответила она.

Я пожала плечами и пошла дальше, размышляя, должна ли я позвонить в полицию или следует забыть об этом и дать ей шанс уйти от правосудия, какая бы там предыстория ни случилась. Вдруг меня окликнули.

— Да, помогите. Девушка. Девушка! Помогите мне, — и снова рыдания. Мимо проехала машина и опять всё затихло. На черно-изумрудном небе тревожно качались верхушки сосен.

«Помогите мне избавиться от этого…», — взмолилась женщина и протянула ко мне руки. На одной из них блеснул браслетик Пандора, и сердце моё сдалось без боя.

— Это фетишизм, ма!

— Ты или слушаешь, или идёшь учить сольфеджио.

— Слушаю! — испуганно выпалила Симона.

«Я не виновата, — продолжила дама, и шармики на ее запястье позвякивали от дрожи. Даму по-настоящему трясло. В ее дыхании, надо сказать, доминировали алкоголь и табак. «Он сам меня довёл, — лепетала она, — Я не хотела его убивать! Не знаю, как это получилось. Я не хотела, правда! Но в руке был утюг. Не понимаю, как я… Помогите, я не смогу одна его вытащить!..»

И вот знаешь, Симона, я ненавижу мужчин, которые заставляют женщин страдать. Я поняла, что помогу ей, чем только смогу. Да, это было опасно. Но в тот момент боль от подлости Родиона заслонила мне здравый смысл. Я поняла, что ради себя и ради всех брошенных и обиженных женщин нашей страны… Да не только страны, всего мира. Короче, я решила, что помогу ей зарыть этого павиана.

Мы выгрузили его тушу на песок и поволокли. Труп весил как рояль. Мы вдвоём с трудом затащили его вглубь кладбища. Всё это время я благодарила небеса, что его голова замотана в покрывало: увидь я мёртвое человеческое лицо со следами утюга, чего доброго начала бы сомневаться, ударилась бы в гуманистические сопли и возможно, вышла бы из игры. А тут просто покрывало — и из него босые ноги.

Наконец мы добрались до весьма забытого, судя по виду могил, участка кладбища. Доскакав зайцем до бабушкиной могилы, я достала из-под лавочки сапёрную лопатку, вернулась к трупу и жене трупа и, выбрав максимально заброшенный холмик, начала копать. Лопаткой сняла слой дёрна и аккуратно отложила в сторону.

— Для дальнейшей маскировки раскопок?

— Правильно. Дальше было физически тяжело, но морально на удивление просто, знай себе копай. Дама тем временем бессильно плюхнулась на соседний холмик и едва слышно причитала всякую околесицу. Толку от нее не было никакого. Она говорила про троих детей своего мужа от прошлого брака, оставленных ее мужу женщиной, которую тот бросил ради нее, и теперь оставшихся на ее шее. О том, что теперь неясно, как с ними быть, это ведь не ее дети, они ей не нужны. Своих она ему так и не родила. Помимо отца они, вероятно, лишатся и частной гимназии, потому что одной ей такие траты не потянуть да и на кой ей это всё. Причитала она и о том, как он любил смотреть хоккей, жуя куриные крылышки в соусе тартар. Как храпел, словно чёртов боров. Как обожал кошек и терпеть не мог собак, а она — наоборот. Как заботился о своей мамаше, а о ней, супруге, не заботился совсем. Как засматривался на молоденьких. Как то и дело после работы пованивал женскими духами, и как ей приходилось притворяться слепой и слабоумной, чтобы ненароком не разоблачить его измены и не схлопотать развод. И что так и не свозил ее в Италию, помешанный на своем дурацком Египте. Она говорила и говорила, помочь мне копать ей, по-моему, и в голову не приходило, но я сделала скидку на ее нервы и продолжила рыть песчаную почву одна.

И тут вдруг покойник в покрывале замычал.

Потом зашевелился.

Дама тихо, но истерично заверещала, — и не понимая, что делаю, я мгновенно рубанула котолюбивого собаконенавистника лопаткой по голове. Удар, еще удар, я рубила, и черное пятно крови разливалось по покрывалу. Сима, ты грызешь ногти, прекрати, или я перестану рассказывать! Наконец покойник затих… Я в ужасе смотрела на него, судорожно пытаясь определить, убийца я — или просто уборщица, зачищающая довольно неряшливое убийство, совершенное до меня.

Потом я снова стала копать. Дама сидела молча, в ее глазах тем временем явственно наметилось сумасшествие. Я же в тот момент соображала на удивление хладнокровно.

Когда яма была готова, я любовно обстучала лопаткой края и утерла пот. Знаешь, даже в тусклом свете луны результаты моего труда не тянули на гробницу фараона, только на временный приют внезапного покойника. Знаешь, эдакую койку в хостеле для нежданно «рипнувших». Но помню, я гордилась своим шедевром. Вырыть яму в одиночку саперной лопаткой — это тебе не… В общем, неважно. Сразиться со мной в могильном мастерстве всё равно было некому. Дама тем временем докуривала пачку сигарет и сверкала отчетливо бесноватыми стеклянными глазами.

«Я отпишу тебе эту машину, — нервно выпалила она, глядя на меня абсолютно безумным взглядом, — Хочешь? Новая!»

Я стояла и смотрела на нее как истукан. Слов не было. Мне казалось, это всё сон.

«Не надо мне ничего, — ответила я, — Особенно машину не надо!»

При мысли о всё еще стоящей у ворот кладбища импровизированной труповозке мне стало дурно. Потом вдогонку озарило, что на этом Мерседесе я без вариантов — зато с большой помпой — меньше чем за сутки въеду прямиком за решетку. От этой мысли стало еще хуже.

«Ок, — сказала дама, — тогда я переведу тебе деньги! Ты меня спасла. Моя астролог говорит, что долги надо оплачивать сразу, иначе они повисают на карме»

«Не надо мне ничего! — начала было я, но она властно спросила: «У тебя Сбер? Привязан к телефону?»

«Не надо ничего…»

«Диктуй номер!» — рявкнула она. Лопатка оставалась у меня, но аффект был явно не на моей стороне. Пытаясь избежать конфликта, я назвала свой телефон.

«Какой простой», — удивилась дама, набирая цифры, и вдруг подняла на меня глаза. В них были шторм, буран и сам сатана, — «У меня уже есть твой номер!» — прошипела она.

«В смысле?»

Она показала экран.