Но я уже и без него вижу припаркованную поперёк дороги старую газель. Продуманные черти.

- Только не уезжайте, - прошу его и выхожу из машины.

Оглядываясь на каждый шорох иду вперёд. А вдруг я ошиблась? И сейчас просто приду непонятно куда? По спине прокатывается озноб. Колени трясутся.

Темень, старые железяки, какие-то железные ящики… Но пульсирующие звуки басов говорят мне о том, что приехала я верно. Ускоряю шаг.

Из-за длинной шеренги бытовок уже гораздо отчетливее начинают доносится музыка и развязный шум толпы. Добираюсь до них почти бегом, заворачиваю и на мгновение зажмуриваюсь от яркого света прожекторов, бьющего прямо в глаза.

Привыкнув к освещению, замечаю около десяти крутых тюнингованных тачек, из открытых дверей которых рубят клубные треки. Вокруг каждой собрано человек по пятнадцать. Остальные люди просто курсируют между ними. На асфальте стоят запайки с сомнительными напитками и энергетиками, разбросаны пачки от чипсов и орешков. В воздухе витает запах жженой резины, который напроч отбивает все остальные ароматы.

Пытаясь найти сестру, пробираюсь сквозь толпу.

Девушки здесь все, как на подбор. Яркие, высокие, фигуристые и разодетые кто во что горазд. Красные кожаные юбки и ботильоны, колготки в сетку, короткие топы и цветные косухи.

Засмотревшись, ощутимо врезаюсь в кого-то плечом.

- Эй, смотри куда прешь, овца! - раздаётся над ухом брезгливое и злое.

- Извините… - оборачиваюсь и вижу девушку, которая держит в руках жестяную банку с колой.

Сладкая жижа стекает по ее юбке и ногам.

- Извините… - шепчу, холодея. - Ради Бога. Я не специально.

- Больная… - шипит она. - Очки купи, раз не видишь нихрена!

- Тачки на исходную! - раздаётся громкий голос откуда-то сверху.

Я замечаю слева яркую красную машину. Слепну и теряюсь от неловкости. Толпа ржет.

Девушка откидывает банку в сторону и делает шаг к открытой двери машины.

- Э, не… - вдруг от толпы отделяется парень и перегораживает ей рукой путь. - В таком виде в салон не пущу. Тачка отца.

Я делаю несколько шагов назад, искренне надеясь сбежать, но понимаю, что толпа образовала круг и теперь с интересом наблюдает за представлением.

- Арс, ты попутал? - стервенеет девушка от унижения. - С кем ты ещё поедешь?

- Да вот хоть с ней, - угорает парень, поворачиваясь ко мне лицом. - Эй, ты, ближе подходи. Не бойся.

Кручу головой. Но тут меня с улюлюканием подхватывает сзади сразу несколько рук и буквально волной сносят к машине, засовывая на переднее пассажирское сидение.

- Отпустите! Послушайте, нет! - пытаюсь я вывернуться. Но меня почему-то уверяют, что все этого хотят, и советуют кончать отыгрывать идиотку.

Дверь хлопает. Я вцепляюсь пальцами в ручку двери. Не открывается!!

- Эй, вы чего! - стучу в стекло. - Откройте!

Парень обходит капот машины и невозмутимо падает на водительское.

- Пристегнись, - бросает мне небрежно.

- Послушай, Арс, да, кажется? - начинаю говорить скороговоркой. - Я сестру искала. Я не хочу с тобой на заезд. Я боюсь. Меня вообще в машинах укачивает.

- Я тебя захотел, - вальяжно отзывается он и втыкает передачу. - Расслабься… И если хочешь, чтобы мы ни во что не вмазались, не отвлекай.

Шокировано несколько раз глотаю воздух и на всякий случай действительно дергаю ремень безопасности, вставляя его под пресс.

Машина медленно подкатывается к стартовой линии.

Различаю, что толпа парней и девушек скандирует что-то из серии «Арс! Арс!»

Мамочки…

Перед капотом появляется парень в кислотно-зелёной шапке и что-то на пальцах показывает водителям. Справа и слева от нас к стартовой линии подкатываются другие тачки. Перед нами зажигается огнями длинная взлетная полоса.

От адреналина у меня холодеют руки и начинают шевелиться волосы.

Я оборачиваюсь на парня, чтобы оценить свои шансы выжить.

Серьёзен, сосредоточен. На губах застыла циничная ухмылка, ноздри периодически вздрагивают, на шее возле ворота чёрной кожанки часто пульсирует венка. И вообще, парень очевидный баловень судьбы. Богатый, неприлично красивый. Одни ресницы чего стоят. Он же себя любит? Правда?

Парня в зелёной шапке сменяет эффектная девушка и начинает медленно снимать розовую ветровку, оставаясь в одном тонком топе на бретелях. Тачки одобрительно рычат, заставляя стрелки спидометров дергаться до неприличных цифр.

Девушка эффектно поднимает ветровку вверх, на мгновение замирает и даёт резкую отмашку. А в следующую секунду наша машина, шлифуя асфальт, срывается с с места…

Алиса.

Сердце колотится в горле, мешая дышать, мокрые пальцы постоянно соскальзывают с кожаного сидения, за которое я инстинктивно пытаюсь ухватиться. Рев двигателей заставляет внутренние органы вибрировать.

- Мама, мамочка… - шепчу, прикрывая глаза от первобытного ужаса, когда машина входит в занос и, резко разворачиваясь, едет обратно. От скорости закладывает уши.

Впав в нервный анабиоз, я просто жду, когда это издевательство закончится. Всего несколько секунд и…

- Даааа! - довольно рычит парень. - Аааа! - захлёбывается своей эмоцией.

Машина начинает замедляться и, снова уходя в занос, тормозит.

- Эй, живая? - он толкает меня в плечо. - Выдыхай. Приехали.

Я открываю глаза и на несколько мгновений впиваюсь взглядом в его лицо. Парень откровенно смеется и кайфует, не понимая, какой шок я только что перенесла.

Эгоист, хам, моральный урод - одним словом, золотой.

Возле машины уже слышатся восторженные крики поклонников моего мучителя. Двери открываются рывками снаружи.

- Аааа! - кричат парни. - Арс - мужик! Зачётно!

«Не мужик он… Недоразумение одно…» - думаю про себя и просто молча опускаю ноги на асфальт, расталкивая лезущих в салон людей.

- Эй, а поздравить? - меня борзо перехватывают за руку и дергают обратно в салон, вжимая в спинку кресла. - Я вообще-то первый, - самодовольно ухмыляется Арс. - Давай, детка, не стесняйся… - он наклоняется, сближая наши лица.

Делаю глубокий вдох аромата дорогой туалетной воды и чувствую, как меня начинает накрывать праведным гневом. Да что этот золотой осел с папиной машиной и одеколоном вообще о себе возомнил? Размахиваюсь и хлёстко прижигаю свободной рукой ему по щеке.

- Поздравляю! - огрызаюсь. - Сердечно!

Толпа ошарашено замолкает.

Секунда, вторая этой тишины, и я уже сама осознаю, что натворила. Но не извиняться же!