А я объяснил, что хотел написать правдивую историю. Я знал разных людей, которые сейчас уже умерли, но я никогда не был знаком ни с кем, кто погиб, за исключением разве что мистера Паулсона, отца Эдварда из нашей школы. Но это было не преступление, а несчастный случай, да и потом, я его почти не знал… И еще я объяснил, что люблю собак, потому что они преданные и честные и некоторые собаки умнее и интереснее, чем многие люди. Например, Стива, который приходит в школу по четвергам, приходится кормить с ложечки, и он даже не способен принести палку. Шивон попросила меня не говорить ничего такого матери Стива…

А потом приехала полиция. У них была униформа и значки, и было ясно, зачем они здесь. Их было двое: женщина-полицейский и мужчина-полицейский. У полицейской женщины на левой лодыжке была небольшая дырка в колготках, а посреди этой дырки — красная царапина. А у мужчины-полицейского к подошве ботинка прилип большой оранжевый лист; он торчал с одной стороны и немного топорщился.

Полицейская женщина обняла миссис Ширз за плечи и повела ее к дому.

Я оторвал голову от травы.

Полицейский мужчина присел на корточки рядом со мной и сказал:

— Не будешь ли ты так любезен объяснить, что тут произошло, молодой человек?

Я сел. И ответил:

— Собака умерла.

— Это я понял, — отозвался он.

Я сказал:

— Я думаю, что собаку кто-то убил.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

Я ответил:

— Мне 15 лет, 3 месяца и 2 дня.

— А что именно ты делал в саду? — спросил он.

— Я взял собаку на руки и так держал, — сказал я.

— А зачем ты держал собаку? — спросил он.

Это был сложный вопрос. Я это сделал потому, что мне так хотелось. Я люблю собак. И мне стало очень грустно, когда я понял, что собака умерла.

Полицейских я тоже люблю, и поэтому я хотел объяснить все как можно точнее, но полисмен не дал мне достаточно времени, чтобы обдумать ответ.

— Так почему ты держал собаку? — повторил он.

— Мне нравятся собаки, — сказал я.

— Это ты ее убил? — спросил он.

А я сказал:

— Нет. Я не убивал.

— Это твои вилы? — спросил он.

Я сказал:

— Нет.

— Кажется, тебя все это очень расстроило, да? — сказал он.

Полицейский задавал слишком много вопросов. И он это делал слишком быстро. Мне это показалось похожим на буханки хлеба с фабрики, где работает дядя Терри. Эта фабрика — такая большая пекарня, а дядя Терри оперирует хлеборезкой. И иногда так бывает, что хлеборезка работает недостаточно быстро, а хлеб продолжает поступать, и получается закупорка. Я иногда представляю свой разум в виде машины, хотя это не обязательно хлеборезка. Но так проще объяснить другим, что со мной происходит.

Полицейский мужчина сказал:

— Ну? Что тут приключилось?…

Я отвернулся от него и снова упал лицом в траву. А потом издал звук, который отец называет стенаниями. Этот звук у меня вырывается, когда из внешнего мира приходит слишком много информации разом. Так бывает, например, когда я огорчаюсь. Тогда я подхожу к радиоприемнику и ставлю его на промежуточный канал между двумя станциями. Из него начинает вырываться шипение, которое называется "белый шум". Если сильно отвернуть громкость, то, кроме него, ничего не слышно. И когда я его слушаю, я чувствую себя в безопасности…

…Тем временем полицейский взял меня под локоть и поднял на ноги.

А я не люблю, когда люди ко мне прикасаются.

И потому я его ударил.

Моя книга не будет смешной. Я не могу рассказывать шутки, потому что я их не понимаю. Вот шутка, например. Одна из отцовских.

Хорошее дело браком не назовут.

Я знаю: предполагается, что это смешно. Я спрашивал. Это потому, что слово «брак» имеет два значения: 1) брак — это женитьба и семейная жизнь; 2) брак — это плохая работа и ее результат, то есть негодные вещи. И кажется, что речь идет о значении 1, а на самом деле — о значении 2.

Если я пытаюсь произнести шутку сам, заставляя слово обозначать две разные вещи в одно и то же время, мне начинает казаться, что я слышу две разные мелодии, которые не сочетаются друг с другом и совсем не так хороши, как белый шум. Или у меня возникает чувство, что два разных человека пытаются одновременно говорить со мной на две разные темы.

Вот почему в этой книге нет никаких шуток.

Полицейский посмотрел на меня. Некоторое время он молчал, а потом сказал:

— Я арестую тебя за нападение на полицейского.

И мне стало гораздо спокойнее, поскольку он сказал то, что полицейские обыкновенно говорят на телевидении и в кино.

Потом он еще сказал:

— И настоятельно тебе советую лезть в машину, потому что, если ты, дерьменыш, еще что-нибудь выкинешь, я окончательно потеряю терпение. Это понятно?

Я пошел к полицейской машине, стоявшей перед калиткой. Он открыл заднюю дверь, и я забрался внутрь. А он сел на водительское сиденье и связался по рации с полицейской женщиной, которая все еще была в доме. И сказал:

— Этот клоп только что двинул мне в морду, Кейт. Ты можешь побыть у миссис Ш., пока я отвезу его в участок? Я скажу Тони, чтобы он заехал и подобрал тебя.

А она ответила:

— Не вопрос. Увидимся позже.

Полисмен сказал:

— Лады. — И мы поехали.

В полицейской машине пахло горячей пластмассой, лосьоном для бритья и чипсами.

Пока мы ехали к центру, я смотрел в небо. Ночь была ясная, и потому я отчетливо видел Млечный Путь.

Некоторые люди думают, что Млечный Путь — это просто длинная вереница звезд, но они неправы. Наша Галактика представляет собой огромный диск размером в 100 000 световых лет, а Солнечная система находится где-то неподалеку от его наружного края.

Когда вы посмотрите в направлении А под углом 90° к диску, вы увидите совсем немного звезд. Но если вы глянете в направлении В, то звезд будет гораздо больше, потому что вы смотрите в центр Галактики. А так как Галактика — диск, то вам видно длинную полосу звезд.

И потом я задумался о том, что ученые долгое время недоумевали, почему небо по ночам темное. Ведь там, во Вселенной, находятся миллиарды звезд. Звезды есть повсюду, куда бы вы ни посмотрели, во всех направлениях. Так что небо должно быть озарено звездным светом, поскольку свет движется очень быстро и рано или поздно должен достигнуть Земли. И мало что может остановить его движение.