— Следующий!

* * *

В коробке имелись две смены безразмерного белья, оранжевый комбинезон с цифрой 3 на спине, полимерные сандалии с толстой подошвой, полуторалитровая бутылка воды, семь явно съедобных батончиков с надписью «PEMMICAN», гигиенические принадлежности типа зубной щетки, куска мыла и коробочки с зубным порошком, вафельное полотенце, пара рабочих перчаток и рулон туалетной бумаги.

Натянув на себя белье, парень столкнулся с тем, что комбез был категорически узким в плечах, а руки и ноги торчали из него сантиметров на десять. Плюнув, он завязал рукава на поясе и подтянул все резинки — стало более-менее удобно. Отрегулировав лямки сандалий, напившись и жуя один из батончиков, Гай почувствовал, что уверенность потихоньку к нему возвращается.

Назойливым рефреном в мозгу билась мысль о друзьях-соратниках, оставшихся в подземельях Дюплесси — но там, на орбите, был «Одиссей», за штурвалом которого сидела умница-Эби, так что если существовал хоть малейший шанс на спасение — Мадзингу, Заморро и Карлоса вытащили. Или они были где-то здесь, рядом с ним, в таких же условиях? И еще одна мысль: сколько времени он провел в криокапсуле? Это по-настоящему пугало, потому что он представлял себе, какие немыслимые траектории порой выписывало «мороженое мясо» по галактике. С другой стороны — свое попадание на явную каторгу Гай никак не мог считать случайным…

Батончик на вкус был отвратительным — как перележавшее вяленое мясо. Но желудок отзывался благодарным шевелением — с белками, жирами и углеводами тут было всё в порядке. Гай присел на пластиковую лавочку, которая стояла у стены, сложил нехитрые пожитки обратно в коробку, осмотрелся — и вдруг в комнате стало тесно.

В дверном проеме появилась массивная фигура: огромный волосатый мужчина прикрывал свои чресла картонной коробкой и широко улыбался. Его взгляд горел желтизной, улыбка напоминала звериный оскал — клыки были явно чуть длиннее нормы, а седоватые волосы покрывали практически всё тело. Косматая шевелюра и бакенбарды — точно такие же, какие Гай видел у своего соседа по капсулам — дополняли облик этого гиганта.

— Доброго и приятного дня! — сказал великан баритоном, напирая на букву «р».

— Да-да, приветствую, — ответил Кормак. — Только день этот пока не кажется ни добрым, ни приятным…

Трусы-боксеры с горем пополам налезли на седого, а вот майка тут же разошлась по швам. Он был на голову выше и килограмм на пятьдесят тяжелее совсем не маленького Гая — и это пугало. Комбинезон и вовсе смотрелся на нем как шорты — потому двумя мощными движениями мужчина разорвал его на две части, еще двумя — оторвал рукава.

— Жилетка! — сказал он.

Сандалии отправились в коробку за ненадобностью — подошвы звероватого товарища по несчастью были твердыми и ороговевшими, как будто он никогда не носил обуви.

— Дядя Миша, — протянул он свою когтистую лапищу для приветствия.

— Гай Кормак, — кивнул парень, отвечая на рукопожатие.

Мужчины оценивали друг друга — желтые глаза с вертикальными зрачками и поблескивающий изумрудной зеленью взгляд на некоторое время пересеклись, но потом дядя Миша снова ужасающе широко улыбнулся.

— А я было подумал ты тоже из медвежаток… А ты — нет!

— А я — нет, — подтвердил Гай.

— Ну, ты держись к нам поближе. Нас наверняка прописывать будут, да и вот это вот, — он вскрыл батончик и целиком запихал его в рот, смачно жуя. — Вот это вот тоже ценность представляет немалую. Спуску никому давать нельзя- особенно сразу!

— Не дам, — кивнул Гай.

Он чувствовал, что сила тяготения здесь близка к стандартной, и это придавало ему уверенности в себе. С другой стороны — настораживали слова надменного эльфа о коротких сроках жизни в Разломе и какие-то тревожные обрывки информации о Жмыхе и этом мумиё. Но с этим еще предстояло разобраться — когда мозг немного восстановится после пребывания в криосне.

Один за другим в комнатушку входили «медвежатки»: уже знакомый чернявый, и еще двое — рыжий крепыш и молодой румяный блондин. Гай отметил — все они были звероваты и волосаты. Явно — земляки или родственники. Может быть — одна партия модификантов, а может — аборигены с какого-нибудь отдаленного мира, например…

— Дядя Миша, можно вопрос? — прочистил горло Кормак.

— Да-да… — мужик жевал уже второй батончик.

— Вы — рашены?

— Yob tvoyu mat', kakoj umnik! — воскликнул рыжий и хлопнул себя по ляжкам. — Нет, мы экзотические танцовщицы с Сарасвати!

Звука не получилось — слишком сильно он зарос шерстью.

— Кондопога, — сказал дядя Миша. — Мы с Кондопоги, сектор Рашен. Может, слыхал?

Гай помотал головой — космос велик!

— А сам-то ты… — рыжий не унимался. — Ty ch’ih budesh', umnik?

— Chelovek Bozhij — obshit kozhej! — ответил Гай.

Он кое-чего нахватался работая на Тильде Бэ — в основном матерщины и поговорок. Вот — пригодилось. Рашены разулыбались — всем приятно, когда с ними хотя бы пытаются говорить на родном языке.

— Я с Ярра. Может, слыхали? — на всякий случай уточнил парень.

В глазах медвежаток просквозило сначала нечто, похожее на уважена вот дядя Миша утвердительно кивнул. Ну надо же!

— Тройки, на выход! — вторая дверь распахнулась.

Киборги с дубинками уже ожидали снаружи. Гай, гадал — по какому принципу его распределили к эти звероватым типам?

— К лифту, к лифту, пошевеливайтесь! — тычками дубинок их подталкивали вперед.

Открытая всем ветрам платформа подъемника нависала над бездной — Кормак увидел над головой мерцание гигантского купола, под ногами — бездонную пропасть Разлома — трещины в планетарной коре. Над Разломом клубился зеленоватый туман, серо-коричневые скалы подкрашивались рассеянным светом заходящего солнца — картинка была зловещей.

— Двигайтесь, двигайтесь! — киборги нервничали, потому что медвежатки притормозили перед самой платформой и резко обернулись.

— Бу! — громко сказал дядя Миша, и охранники дернулись. Он махнул своей лапой: — Парень, давай сюда!

Гай перемахнул через полутораметровое ограждение лифта, удерживая коробку в одной руке и запоздало подумал, что не стоило, наверное, так явно демонстрировать свои способности.

Киборги, видимо, пытались сообразить — как реагировать на такие дерзкие выходки, но потом кто-то из них просто вдавил кнопку и подъемник поехал вниз, метр за метром опускаясь на дно Разлома.

— Вот так вот, просто спускают нас вниз — и всё? — удивился Гай. — Ни охраны, ни…

— Знаешь теорию ведра с крабами? — буркнул черный медвежонок.

Гай знал, и поэтому ему стал не по себе.

— А вот это вот — медикаменты, виртуальные капсулы… Это — как? И жрать там чего будем? — в голову лезли самые дурацкие вопросы.

— Ты лучше это… Приготовься к драке, — сквозь зубы процедил рыжий. — Нас сейчас прописывать будут — а мы будем им пояснять, что такое Кондопога. Ты как насчет подраться?

Гай шмыгнул носом и почесал затылок, а потом открыл коробку и достав оттуда вафельное полотенце, намотал его на правую руку. Так оно надежнее будет.

Лифт, скрипя лебедкой, которая наматывала на себя тросы — метр за метром — спускался в царство подземных богов.

Глава 2, в которой медвежат пытаются прописать

Лифт резко затормозил, отправляя желудок к гландам. На самом деле таких лифтов тут было около двух десятков — и они спускались с интервалами примерно в четверть часа. Наполняемость их была разной — но уж точно роскоши ехать впятером на одной платформе кроме компании троек никто не заслужил. По какому принципу комплектовались команды Гай пока не разобрался — да и времени на это не было.

— Свежа-а-ак! — взвыла внизу толпа.

— Кондопога есть⁈ — заревел дядя Миша, перекричав на секунду их всех.

Кто-то ему откликнулся — откуда-то издалека, и дядя Миша принюхался, ноздри его затрепетали, а глаза налились кровью.

— Нехорошо!- сказал он и, не дожидаясь, пока лифт окончательно остановится, оперся руками о борт и выпрыгнул наружу — с пятиметровой высоты.

Медвежатки последовали за ним. Они тут же признали его лидерство, и даже на мгновение не ставили под сомнение правильность поступков своего седого вожака. Гай особенно не торопился — он дождался, пока платформа ударится днищем о стальные рельсы, уложенные на землю, собрал в стопку все картонные коробки и вышел наружу.

—… здесь так принято! — застал он самый конец разговора. — Пайку нужно заработать. Пока не выгрузите первый центнер — жрать не положено.

— Ты сделаешь это? — дядя Миша нависал над толпой как утёс над бушующим морем. — Кто из вас подойдет ко мне и скажет: «твоя пища нужнее мне, чем тебе!» А?

— Общество! — заявил приземистый киборг с протезами обеих