– Проснулся? – в голографическом растре видеофона неожиданно возникла мама, как и положено терапевту, в белом халате и с фонендоскопом на шее. – Доброе утро. Я уже на работе. Я так переживала за тебя, Иван. Нельзя же улетать так далеко и так надолго! Я понимаю, каникулы. Но мы с отцом тебя совсем не видим. Ты бессердечный человек, Иван, подумай над этим! А пока вставай, умывайся. Я приказала Повару накормить тебя супом.

– Мам, я не хочу суп, – заупрямился Ваня.

– Без разговоров! Неделю на сухомятке! Так недолго и гастрит заработать… И не смей перепрограммировать Повара! Я ещё появлюсь.

Иван потянулся в постели – вставать не хотелось – и снова закрыл глаза, но в это время раздался голос виртуального диктора, и Иван поневоле прислушался.

– Удивительно прекрасное время – летние каникулы, – вещал диктор. – Тем более теперь – в середине XXI века. Школьники старше тринадцати лет свободно путешествуют по всему миру. Полёт на гравиплане стал безопаснее автомобильной поездки: маршруты движения записаны в памяти киберпилотов. Можно совершить кругосветное путешествие или купить билет до Луны. Степень риска при этом сводится практически к нулю. А в недалёком будущем возможности среднестатистического землянина вырастут многократно. На Луне уже строится Всепланетный Интертелепорт, который позволит людям перемещаться в пространстве почти мгновенно.

«ВИТ-порт – это круто! – подумал Иван, прогоняя остатки сна. – Вот когда его введут в эксплуатацию, будет вообще здорово. Нажал кнопку на пульте, вошёл в Радужное Окно, и готово – ты уже на другом материке или на острове посреди океана! А пока, для того чтобы отправиться, скажем, на Байкал, надо заказывать гравитакс, программировать кибера да ещё оставлять свои координаты родителям, чтобы не волновались. Вообще-то, в тринадцать лет человек считается самостоятельным и ему многое доверяют, но родители всё равно волнуются. Особенно мама».

– Сегодня мы предлагаем вам отправиться в Италию, чтобы стать свидетелями события века, – продолжал виртуал. – Именно сегодня вы сможете наблюдать падение знаменитой Пизанской башни, строительство которой было начато в далёком 1174 году. Многочисленные и разнообразные проекты её спасения не смогли остановить оседания грунта. Время падения Пизанской башни – с точностью до секунды – было рассчитано ещё пять лет назад…

Снова вспыхнул растр ГВФ, но на этот раз Иван неожиданно увидел деда. Дед сидел в кабине летящего гравитакса. За его спиной были видны пышные белые облака и кусочек синего неба.

– Привет Жуковым! – помахал рукой Константин Макарович. – Кто дома? Ответьте деду! – в это время Ваня включил обратную связь, и дед увидел внука. – Иван! Здравствуй! Ты один дома?

– Один.

– Я всё-таки выбрался к вам в гости. Очень соскучился. Сейчас лечу над Чёрным морем. Через полчаса буду. Иван, у меня для тебя сюрприз!

– Дед, это здорово, что ты летишь! Я тебя жду! У меня к тебе куча вопросов! А ты нас найдёшь? Ведь ты у нас сто лет не был!

– Киберпилот найдёт. А ты пока зарезервируй посадочную площадку на крыше. Я сделал запрос, но ты продублируй… Значит, ты дома один?

– Отец – на орбите Венеры, мама – в поликлинике. Ей позвонить, или ты сам?

– Не звони. Она тоже любит сюрпризы.

– Но она вернётся только вечером.

– Вот и хорошо. А до вечера я весь в твоём распоряжении.

– Правда? А можно, я приглашу Катю Чижову из нашего класса? Она давно хотела с тобой познакомиться.

– Конечно. Пригласи. Я знаю, что вы с Катей друзья. А пока, Иван, я отключаюсь: Крым на горизонте…

Голографический экран погас. Иван связался по ГВФ с кибером – дежурным по гравидрому – и зарезервировал посадочную площадку на крыше. Потом расправился с картофельным супом. Потом поднялся в лифте со своего тридцать восьмого на Катин девяносто пятый этаж.

– Катя дома? Это я, – сказал он, обращаясь к Умной Двери.

– Я вижу, что ты, – ответила Дверь и открылась.

Иван вошёл в коридор и сразу увидел Катю. Она была одета как древнеегипетская царевна. Длинное – до пят – плиссированное платье из тончайшего полотна дополняла такая же накидка, завязанная на груди замысловатым узлом. Шею обрамлял круглый воротник из разноцветных бусин. Плотный парик – весь в завитых локонах – венчала диадема из золотой проволоки. В ушах горели рубиновые серьги, пальцы были унизаны перстнями, а запястья туго схвачены золотыми браслетами.

– Ух ты! – восхитился Иван. – Кать, ты вылитая Нефертити!*

– А вот и нет! – нахмурилась Катя. – На Нефертити я совсем не похожа! К тому же и платье это из другой эпохи.

– Всё равно здорово! – в это время Иван вспомнил, зачем пришёл, и сказал: – Кать, помнишь, ты просила познакомить тебя с моим дедом? Ну вот. Минут через двадцать он будет здесь!

– Через двадцать минут?! – сделав большие глаза, переспросила Катя. – Иван, а ты не мог мне об этом раньше сказать?! Я даже платье не успею сменить!

– И не надо. Прямо так и иди. Очень колоритно выглядишь, – улыбнулся Иван. Катино платье ему действительно нравилось.

– Ты думаешь, дедушке будет интересно? – улыбнулась Катя.

– Конечно. Не только интересно, но и приятно.

– Ну ладно, пойдём…

В ожидании профессора Жукова Катя ходила по комнатам, в который уже раз разглядывая всякие древности. Иван нехотя исполнял обязанности экскурсовода.

– Да что ты в самом деле, Кать, как в музее! – наконец не выдержал он. – Ты же это сто раз видела!

– А ты мне что-нибудь новенькое покажи. Принадлежности скриба* ты мне, кажется, ещё не показывал.

– А! Точно. Сейчас принесу. Я тебе даже покажу, как ими пользоваться.

Через минуту Иван принёс деревянный пенал с чернильницей и кисточками для письма, положил на стол лист синтетического папируса и повернулся к Кате:

– Ну, что тебе написать?

– Я не знаю, – пожала плечами Катя. – Напиши, что умеешь.

– Не так уж много я и умею. Иероглифы не все знаю.

– Моё имя написать сможешь?

– Твоё? – Иван на секунду задумался. – Легко.

Иван начал старательно, высунув кончик языка, водить кисточкой по папирусу. Сначала он нарисовал детерминатив – фигурку сидящей женщины, потом два иероглифа – «корзина» и «хлеб».

– Некрасиво: какая-то корзинка и каравай, – поморщилась Катя. – Да и коротко. Напиши лучше так: Екатерина Великая, Возлюбленная Дочь Ра, Хозяйка Обеих Земель, ну… и так далее.

– Это уже не имя, а титул какой-то получается, – усмехнулся Иван.

– Не какой-то, а титул египетской царевны! Ладно, Иван, не пиши, я пошутила, – Катя взяла со стола лист папируса и, повертев его в руках, положила обратно. – Рисуешь ты, конечно, здорово. Наверно, в древней школе писцов ты получал бы одни пятёрки. Вань, а разговаривать на древнеегипетском ты умеешь?