«Чёртова стерва, я напою тебя, а потом хорошенько трахну!» — разъяренно подумал Джек, азарт бушевал в его венах, затмевая разум.

Он улыбнулся, прикусил нижнюю губу Рози и нехотя поднялся. Прямиком напротив её лица, подрагивая и покачиваясь, в соблазнительной близости находился упругий мужской орган. Налитый кровью, раскрасневшийся с капелькой смазки на эрегированной головке.

Джек заметил пристальный взгляд и хрипло спросил, чуть дернув бёдрами:

— Хочешь?

Рози не ответила, но в её глазах, как казалось, он увидел интерес. А затем девушка провела языком по пухлым губам. Внутри Джека всё сжалось от предвкушения.

На тумбочке стояло два бокала — её, со следами помады и его. Разлив искрящуюся жидкость, Джек осушил свой бокал и… слегка покачнулся.

— Осторожней. — Рози тут же подскочила и помогла Джеку лечь.

«Чёрт, быстро же меня развезло», — мелькнула мысль прежде чем картинка поплыла перед глазами Джека.

Остаток ночи он помнил урывками: узкая женская спина и разметавшиеся светлые волосы, упругая кожа под его ладонями и хриплые стоны. Липкие, покрытые испариной тела слились в похоти и желании. Джек не заметил подвоха. Или точнее, подмены. Эта была не Рози, а жрица любви, похожая на нее. Алкоголь и дурманящие вещества напрочь отключили Джеку голос разума. Именно это и требовалось.

Наутро, разлепив тяжелые веки, Джек увидел уходящую в душ Рози, прикрывшуюся лишь одним одеялом. Он хотел было присоединиться, но тело предательски болело. Рядом с кроватью стояло пять пустых бутылок из-под шампанского.

«Вот почему мне так хреново», — подумал про себя Джек и взглянув на часы, выругался: — «Дерьмо… Надо торопиться!»

Наспех приведя себя в порядок, они отправились в аэропорт, и Джек лично проводил красотку до её места. Он сдерживался всеми силами, чтобы не взял её ещё разок в туалетной кабинке.

— Мы ещё встретимся? — спросила девушка, усаживаясь на свое место и демонстративно дуя губки.

— Обязательно милая, — ласково сказал Джек, целуя её руку.

Он знал, что никогда в жизни они больше не встретятся. У него было правило — случайные связи только на один раз.

Самолет мчался по взлётно-посадочной полосе, пока не оторвался от земли. Для каждого из них начиналась новая страница жизни.

Глава 2. Девочка из Аризоны

Я покинула самолёт одной из первых, чтобы избежать случайного столкновения с Джеком. Хотя этот засранец и так не торопился показываться. Даже к лучшему, обычно от таких поклонников крайне сложно отделаться.

Льюис, мой «работодатель», дал его специально, в наказание. За то, что провалила предыдущее задание, а перед ним еще одно, отказавшись спать с клиентом. У нас был уговор, о котором он забыл: я соблазняю мужчин, но не удовлетворяю их прихоти. Для этого были другие девочки. Иногда мне кажется, Льюис специально провоцировал меня, проверяя, сломалась ли я за годы работы или еще нет.

Спускаясь по эскалатору в аэропорту, я крутила в руках семейную фотокарточку: трое ребятишек, милая девушка и Джек. Мне нужно было снять копии с его пропусков и телефона, но я не удержалась и прихватила еще кое-что. На память. Пусть понервничает, когда через пару месяцев он обнаружит в почтовом ящике письмо без обратного адреса. Отправлю ему фотографию с компрометирующей подписью: «Спасибо за лучшую ночь в жизни!» Предатели должны быть наказаны.

Я усмехнулась, теперь-то он навсегда запомнит «нашу ночь». Я опоила его, сняла пикантное видео с продажной девицей и вытащила все ценные данные, которые были.

Пилот был всего лишь звеном между нашей организацией и конечной целью, чаще всего это кто-то из богачей или политиков. Вероятно, Джек работал не только в авиакомпании, но еще и пилотировал бизнес-джеты. И был крайне полезен Льюису.

Мы называем себя «Офернет». Как Робин Гуд, только лучше. Забираем деньги у богатых и отдаем их ещё более богатым, не забывая и о себе. Если бы вы знали, сколько в мире бизнесменов и политиков, которые хотят пошатнуть честь своих конкурентов, не запятнав при этом руки. Богачи, возомнившие себя властителями этого мира.

Большинство людей без сомнений окрестят меня плохим человеком. Но честно, мне плевать на их мнение. У меня не было другого выбора. Я всего лишь винтик в этом чёртовом мире. Здесь нет справедливости — выживает сильнейший. Воспоминания калейдоскопом пронеслись перед глазами: выживать я научилась давно.

Моё детство прошло на ферме в Аризоне. Я не была изнежена как другие дети и быстро научилась самостоятельности. В восемь лет на мне лежала добрая половина домашних дел. Покормить птиц, которых мы выращивали на продажу, принести воды, потому что трубы часто прорывало, а отец уходил в запой. И многое другое, о чем я не любила вспоминать. Мои детские ладошки быстро превратились в огрубевшие рабочие руки. А мать все время пропадала на работе — она была учителем. Чужие дети ей оказались важнее собственной дочери.

В те периоды, когда отец не пил, а мама вспоминала обо мне, были самыми счастливыми из всех. Казалось, что мы были нормальной семьей. Но это лишь на время, пока отец снова не приходил в дикую ярость, из-за неправильно поставленной кружки или пережаренного сэндвича.

Я даже не знаю, что было хуже: когда он пил и бросал на нас всё хозяйство, или когда трезвел и превращался в тирана, колотившего свою жену и дочь за любую оплошность.

Будучи ребенком, я быстро смекнула как себя вести, чтобы не пришлось прятать синяки под толстовкой в разгар лета. Я привыкла к такой жизни, и не знала, что может быть по-другому.

Но однажды отец уснул с сигаретой. Есть смысл объяснять, что было дальше? Пожар. Такой, что сгорел не только дом, но и амбар. Я первая почувствовала дым и мигом растолкала спящую мать. Мы смогли выбраться из дома, а отец нет.

— Ему не помочь, — кричала я, тряся перепуганную маму за хрупкие плечи.

Она порывалась зайти в горящий дом, и я не смогла ее остановить. Её силуэт, исчезнувший в языках пламени — эта картина еще долго мучила меня в ночных кошмарах. Я не уберегла ее, не удержала. И никогда себе этого не прощу. Наверное, поэтому я стала такой. Бесчувственной и циничной.

После гибели родителей меня забрали социальные службы. И я знала, что мне светит — приемная семья, которая возьмет подростка только ради выплат. Моя жизнь была не сахар, а могла стать еще хуже. Взрослые дети никому не нужны. Поэтому я сбежала. Мне едва исполнилось шестнадцать лет. С тех пор я ни разу не была в