все привычные правила, и каждый вечер выходил в лес. С каждым разом его находили все позже и позже. А однажды не нашли вообще. Именно в ту ночь Трынды-Пынды и познакомился с Хижой.

Как всегда, он бродил по лесу, наполненным вечерними сумерками. Солнце уже давно скрылось за своей сосной и в темноте то тут, то там зажигались огоньки светлячков. В лесу стали появляться новые, неизвестные еще чеберяйчику звуки. Какие-то незнакомые тени вдруг проходили перед самым носом, или прятались за кустами, шептались за спиной и носились куда-то в разные стороны. Хотя Трынды и не был трусом, но ему становилось жутко и хотелось домой. Он стоял одинокий посреди ночного леса и мелко дрожал.

— Пугу! Пугу! — Услышал вдруг чеберяйчик над самым ухом и замер. С перепугу он закрыл глаза и присел. Страшного звука больше не было слышно. Наконец, Трынды решился посмотреть, что делается вокруг, открыл глаза и как закричит!

— Ты чего кричишь? Весь лес разбудишь. Да тише, тебе говорю! — Прямо на Трынды смотрели два огромных желтых глаза. В темноте они горели, как два очага. А когда они еще и заговорили, бедный чеберяйчик со страха потерял дар речи. Он лишь стоял на согнутых ножках, трясся и громко щелкал зубами.

— Ну, ты видишь, или нет? Как перестал кричать, то зубами так стучит, как дятел на дубе. Ты что издеваешься надо мной. — С каждым словом чеберяйчик стучал все тише и тише. Страшные глаза имели совсем не страшный голос, даже приятный: такой спокойный и ласковый.

Наконец, он решился спросить:

— А Вы кто?

Глаза удивленно посмотрели на Трынды, а голос сказал:

— Здравствуйте вам в шапочку! Как это кто? Сколько живу на свете, еще никто такой глупости у меня не спрашивал. Я- СОВА!

Только теперь чеберяйчик присмотрелся повнимательнее, и увидел, что перед ним действительно сова. Когда, наконец, пелена страха сползла с его глаз, то оказалось, что на улице не так уж темно. Глаза, которые его так напугали, действительности были не такие уж и огромные, а рядом с ними Трынды-Пынды увидел еще клюв, а затем и перья и даже небольшие уши. Ему стало так стыдно за свое поведение, что он весь покраснел. Хорошо, что была ночь, и никто этого не увидел.

— Ой, извините, пожалуйста. Я просто никогда не видел совы так близко. — Чеберяйчик не знал, что можно было сказать в такой ситуации. В конце концов, в его словах была частица правды. Трынды вместе со своим другом Трули-Пули не раз взбирались на деревья, чтобы посмотреть на спящую сову вблизи. Но он никогда не видел не спящую сову.

— Ну, естественно не видел. — Сова присмотрелась внимательнее к чеберяйчику и спросила: — А ты чего это не спишь? Кто тебе разрешил шататься по ночам в лесу?

Последний вопрос вконец взбодрил Трынды. С чего это она взяла, что ему нужно чье-то разрешение?

— Я сам себе позволил. — Не без гордости заявил чеберяйчик. Он уже совсем осмелел, выпрямился во весь рост и оттопырил свой зеленый чуб.

— Действительно? Ты молодец. Вы только взгляните на него, сам он себе позволил. Вот я сейчас как возьму тебя за шкирку, и как дам по тому месту, на котором сидишь, то будешь знать, как старших не слушать. Ану вон домой спать.

Но Трынды совсем не испугался. Он уже понял, что сова не сделает ему ничего плохого. Даже, наоборот, рядом с ней ему нечего было бояться. И он решил воспользоваться таким счастливым случаем, это же потом как ему будут все завидовать, когда он расскажет, что разговаривал с настоящей совой!

— Тетушка Сова, не надо меня бить. Можно я с вами немного побуду, ну пожалуйста. — И Трынды посмотрел такими милыми глазками на сову, что та сдалась.

— Ну, хорошо, хорошо. Залезай на спину, не будем же мы на земле сидеть, полетишь со мной. — И пока счастливый чеберяйчик умащивался на теплой спине совы, она добавила: — Но утром я тебя занесу домой и чтобы мне больше никаких похождений по ночам. Понял?

— Да, конечно. — В этот момент Трынды был готов пообещать все, что угодно, лишь бы не заканчивалась эта история.

Как только он уселся, сова взлетела. Они поднялись на березу и сели на толстой ветке.

— Слезай. А то еще уснешь там и упадешь вниз. Кто тебя там искать будет. — Через некоторое время сова заговорила снова: — Тебя как зовут?

— Трынды-Пынды, — радостно ответил чеберяйчик. — А Вас?

— Меня? Меня зовут Хижа. — Некоторое время они молча сидели и смотрели на небо. Оно было покрыто тысячами сверкающих светлячков. Трынды никогда не видел такой красоты и не мог отвести глаз.

— Тетя Хижа, а почему на небе так много светлячков?

— Каких светлячков? — Она посмотрела на небо, потом на чеберяйчика. Сова проследила, куда смотрит Трынды и сказала: — А, ты о них. Это не светлячки, это звезды.

— А что такое звезды? — заинтересовался малыш.

— Звезды? — Сова задумалась. — Когда темнеет, они появляются на небе, сначала маленькие, едва заметные, потом они раскрываются и становятся все ярче и ярче и сияют всю ночь. А когда начинает светать, они снова бледнеют и исчезают. — С каждым словом Хижа говорила все тише и тише, а последние слова уже совершенно слились с песнями сверчков.

Чеберячик внимательно слушал свою ночную подругу и смотрел на звезды.

— Значит, это такие цветы. — Сказал он через некоторое время. — Только цветут они на небе. Да и красиво же!

Трындык снова замолчал. А потом вернулся в Хижой и сказал сочувственно:

— Да ты, наверное, и не знаешь, что такое цветы. Они же ночью не цветут. Жаль, что ты их не видишь, они такие красивые.

Сова вздохнула и сказала только:

— Жаль.

Если бы чеберяйчик присмотрелся внимательнее к ней, то увидел бы загадочную улыбку, которую Хижа спрятала в своем грозном клюве. Может, когда-нибудь и расскажет она ему, как была молодой, как часто бывало так, что и днем не хотелось спать. Казалось, что мир такой безграничный, полный разных чудес и приключений, что стоит только один раз ухватить тот утренний луч солнца, который для всех ее родственников приносил сон, и он поведет ее в волшебное приключение. Не раз она бунтовала против природы и кружила целыми днями по лесу: любовалась разноцветными цветами, слушала веселый щебет птиц, наблюдала за хлопотами пчелок и пауков. Но каждый раз ей казалось, что где-то совсем недалеко есть нечто, что она еще не видела, то обязательно важное и необходимое, такое, что крайне необходимо отыскать.

Прошло