– Как дела, Милли?

Она повернулась к нему, блеснула глазками и засмеялась:

– Неплохо… Правда неплохо. Хотя и не то что прежде. Скучаю, представь себе, по американцам.

Официант принес бокалы, и Корридон сразу расплатился. Милли, которая все замечала, трогательно взглянула на него:

– А ты как, Мартин?

Он пожал плечами:

– Так себе… Что Сузи?

– О, прекрасно!.. Я навещала ее в воскресенье. Она уже начала говорить.

Корридон усмехнулся:

– Ну, раз начала, теперь ее не остановить. Передавай привет малышке. – Он нащупал в кармане банкнот и, вытащив, протянул Милли. – Купи ей что-нибудь. Дети любят подарки.

– Но, Мартин, я слышала…

– Никогда не верь слухам. – Корридон нахмурился, его серые глаза потемнели. – Делай, что тебе говорят, и помалкивай.

– Хорошо, дорогой.

Макс, невысокий мужчина в красно-белой клетчатой рубашке и мешковатых фланелевых брюках, прошел к пианино. Он работал в клубе со дня открытия. Поговаривали, будто у него туберкулез или рак… Макс не признавал и не отрицал этого. Он сидел в клубе и играл на пианино. До войны, во время и после нее, ночь за ночью.

Милли, не удержавшись, начала подпевать, постукивая в такт мелодии каблучками.

– Здорово, правда? – Она покосилась на Корридона. – Как бы я хотела уметь что-нибудь стоящее… Например, играть, как он.

Корридон усмехнулся:

– Не прибедняйся, Милли. Макс был бы счастлив зарабатывать столько, сколько ты.

Она скорчила рожицу:

– Я хочу показать тебе кое-что. Только держи так, чтобы никто не видел. – Милли вытащила из-под стола свою сумочку, достала из нее что-то и сунула ему в руку. – Ты не знаешь, что это?

Корридон осторожно разжал кулак и увидел светлый камушек, по форме напоминающий плоское кольцо. Он, хмурясь, повертел его в руке, внимательно разглядывая.

– Где ты это взяла?

– Нашла.

– Где?

– В чем дело, Мартин? Не будь таким таинственным.

– Держу пари, это нефритовое кольцо для стрельбы из лука. На большой палец.

– Что-что?..

– Ими пользовались китайцы. Если не фальшивое, то стоит немалых денег.

– Сколько?

– Понятия не имею. Возможно, сотню. А может, и гораздо больше.

– Ты хочешь сказать, что такие кольца носили стрелки из лука?

– Да. Для натягивания тетивы. Еще до нашей эры.

Милли вздрогнула:

– До нашей эры?

Корридон улыбнулся:

– Не волнуйся, скорее всего, это подделка. Где ты его взяла?

– Наверное, мой клиент потерял. Я нашла его под комодом.

– Лучше отдай в полицию. Если кольцо подлинное, клиент наверняка поднимет шум. Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму.

– Он не знает, что я нашла… – возразила Милли.

– Но скоро узнает, как только ты попытаешься его продать. – Корридон под столом вернул ей кольцо.

– Думаешь, он назначит вознаграждение?

– Возможно.

Она на мгновение задумалась и покачала головой:

– Надеюсь, обойдется.

– И все же тебе лучше избавиться от кольца, Милли. Такие вещи всегда легко отследить.

– А ты… ты не хочешь его купить, Мартин? Скажем, за полсотни?

Корридон засмеялся:

– Может быть, оно стоит не больше пятерки. Нет, спасибо, Милли, это не по моей части. Да и что мне с ним делать?

Милли разочарованно вздохнула и положила кольцо в сумочку.

– Я не знала, что это нефрит. Я думала, нефрит желтый.

– Ты спутала с янтарем, – терпеливо пояснил Корридон.

– Да? – Глаза Милли в удивлении расширились. – Откуда ты все знаешь?.. Я, как только нашла его, сразу поняла, что, кроме тебя, в этом никто не разберется.

– Заходи иногда в Британский музей, – улыбнулся Корридон.

– О, я бы умерла там от скуки. Впрочем, ладно, как-нибудь своди меня. Ну, привет. Спасибо за подарок для Сузи. Я куплю ей Микки-Мауса.

– Хорошая мысль. – Корридон смял окурок в пепельнице. – Не забудь избавиться от кольца. Отдай его первому попавшемуся полицейскому и скажи, что нашла на улице.

Милли захихикала:

– Представляю, как вытянется у него физиономия!.. Пока, Мартин.

Зани в душе ликовал – Корридон покинул «Аметист», так и не попросив денег. Но такая мысль даже не пришла в голову Корридону. Шагая домой, он увидел на углу улицы Милли, увлеченную беседой с худощавым мужчиной в темном пальто и шляпе. Не заметив Мартина, она взяла мужчину под руку, и они двинулись по улице в сторону ее дома.

Обычно наблюдательный, Корридон не обратил внимания на ее спутника, лишь бросил в их сторону быстрый равнодушный взгляд. Он был обеспокоен собственными планами и проблемами, и этот незнакомый мужчина остался для него не более чем бесформенным темным силуэтом.

Вот уже год Корридон жил в трехкомнатной квартире над гаражом, расположенным позади госпиталя Святого Георгия. Он нанял приходящую горничную, которая каждый день поддерживала порядок в его холостяцком убежище. Небольшой, убого обставленной гостиной он по чти не пользовался – там было сыро и мрачно. Впрочем, спальня тоже не отличалась уютом, была сырой и мрачной. Ее единственное окно выходило прямо к высокой стене, загораживающей свет.

Корридона это устраивало. Он не хотел быть связанным домом. А не имея вещей, особенно дорогих сердцу, Мартин в любой момент мог без сожаления оставить квартиру и никогда сюда не возвращаться и не вспоминать. Как место для ночлега она его устраивала и даже имела некоторые преимущества в виде решеток на окнах и крепких дверей. К тому же по вечерам ему никто не мешал – остальные помещения в здании были заняты разными коммерческими фирмами, и сотрудники уходили в шесть вечера. Тогда Корридон оставался один в этом большом доме.

Корридон проснулся в восемь утра. Он не спешил выбираться из постели. Неторопливо потянулся и уставился в потолок. В голову сразу полезли мысли о том, надо или нет уезжать из Англии. Не переставая думать о своих делах, он встал, побрился и начал одеваться. Пока Корридон сражался с галстуком, не желающим завязываться в узел, в дверь постучали. Корридон спустился по лестнице, ведущей к единственному входу в квартиру, и открыл дверь. Он ожидал увидеть почтальона. Однако перед ним предстал лучащийся доброжелательностью инспектор Роулинс из Центрального уголовного бюро.

– Доброе утро, – ощерился в улыбке Роулинс. – На ловца и зверь бежит.