вольность отходили бы кнутом. Но Хаучику было можно многое. И входить без зова, и глядеть на голую хозяйку…

Впрочем, глядел он правильно. Без вожделения. Хоть и не был евнухом. Просто Хаучик очень хорошо чувствовал границы дозволенного. И преданность Хаучика Ульфу и его семье была безграничной.

— Госпожи мои, там Гнуп приехал и люди с ним, — сообщил Хаучик. — Две мастерицы для Бетти, пять трэлей с полезными умениями и семь воинов для твоего хирда, госпожа.

— Гнупа и этих семерых — в большой зал, — распорядилась Гудрун. — Напоить, накормить с дороги. Скажи Гнупу: мы будем вскоре. С остальными сам разберись.

Хаучик кивнул, подмигнул Заре, с которой у него сложились почти дружеские отношения (вот уж никогда не думала она, что можно дружить с холопом), и исчез за завесой.

Семь воинов — это хорошо. А семь хороших воинов — это великолепно. Потому что совсем мало таких осталось на Сёлунде. Большинство отправилось воевать англов вместе с Рагнарсонами, а немногие оставшиеся были связаны клятвой.

Семь свободных воинов, опытных и хорошо вооруженных, — большая удача.

Эти были именно такими. Хускарлами. Чтобы это понять, не было нужды видеть, как они управляются с оружием. Само оружие, его качество говорило об их мастерстве. Таких даже прославленные ярлы не задумываясь берут в хирд.

Но чем больше смотрела на них Гудрун, тем больше сомнений роилось внутри нее. И главное из них: она — не прославленный ярл.

— Хороша ли еда, которую вам подали? — спросила она.

— Добрая пища, — пробасил тот, что выглядел вожаком.

— А вот пива маловато, — добавил другой.

Теперь все семеро смотрели на нее. И то, как они смотрели, тоже настораживало.

— Пиво принесут, — пообещала она и ушла в заднюю часть дома.

Сомнения множились. Она — не прославленный ярл. Она — всего лишь женщина, которой понадобилось еще несколько мечей, чтобы защитить свой дом. С ней такие воины не найдут ни славы, ни добычи.

Что тогда? Серебро?

— Гнуп, какую плату ты им обещал?

— Хорошую. Я решил: таким стоит немного добавить.

— Хорошую — это сколько?

Гнуп ответил. Хорошая. Но явно недостаточная для таких, как эти. Не в нынешние времена.

— Их плата устроила?

— Да.

Гнуп не понимал.

Но ему и не обязательно. В роду Гнупа Три Пальца ценили не за ум, а за верность.

— Ты показывал их матери? — спросила Гудрун.

Гнуп покачал головой:

— Зачем? Это же ты хочешь их нанять.

— Гнуп, мне они не нравятся!

— Все семеро? — удивился Гнуп.

— Все! — твердо ответила Гудрун.

— Они хорошие воины, — укорил Гнуп. — Такие, как ты просила.

— Это я вижу. Но мне они не нужны.

— Не понимаю, — пробормотал озадаченный Гнуп. — Мне что же, отправить их назад в Роскилле?

— Именно так. И немедленно.

— Как скажешь.

Гнуп Три Пальца был не согласен, но Гудрун была здесь хозяйкой. И здесь, на земле Ульфа-ярла, ее слово было словом мужа.

— А мне объяснишь? — спросила Заря, когда Гнуп отправился в большой зал, чтобы отослать несостоявшихся наемников.

— Ты не согласна с моим решением? — Гудрун нахмурилась.

— Ты старшая, — Заря примиряюще подняла руки. — Просто скажи почему?

— Они смотрели на меня, как волки на оленя.

— Они мужчины, а все мужчины тебя хотят, — Заря улыбнулась. — Потому так и смотрят.

— Не так, — качнула головой Гудрун. — Обычно они глядят, как пес глядит на кусок баранины в моих руках. Пес знает — это мясо мое. Не его. А эти — волки. Они не станут служить. Они будут ждать, когда можно наброситься. Поверь, я знаю такие взгляды. — Гудрун сделала знак, отгоняющий зло. — Я не удивилась бы, если бы так смотрел кто-то один. Среди воинов встречаются такие, кто не боится вообще никого и не уважает ничье право, кроме собственного. Но если так смотрят все семеро — значит, что-то случилось. Или случится.

— Что? — насторожилась Заря.

Гудрун пожала плечами:

— Откуда я знаю. Зато я знаю, что на службу я их не возьму.

— А я знаю, что мне не помешает мой лук, — сказала Заря. — И мне не нравится то, что я слышу.

Сквозь завесу мужские голоса в большом зале были хорошо слышны. И разговор там шел недобрый.

— Не выходи туда без меня, — озабоченно проговорила Заря. — Я за оружием. И людей неплохо бы…

— Уверена: Хаучик уже собирает, — сказала Гудрун. — И мне бы тоже вооружиться не помешало. Как-никак я убийца ярла и дочь берсерка…

Семеро не ушли. Двое перегородили выход, пятеро стояли напротив Гнупа. Оружия никто не доставал, но к этому шло.

Трое работниц, оказавшихся в большом зале в неподходящее время, забились в уголок и глядели на чужаков со страхом.

— А вот и ты! — сказал тот, кто был в семерке главным. — Твой человек сказал: мы тебе не по нраву. Он ошибся, верно?

— Он сказал правду, — ледяным тоном произнесла Гудрун.

Выглядела она воинственно. Кольчуга, пояс с мечом, открытый шлем с короткой, до середины переносицы стрелкой.

Но ее боевой вид не произвел впечатления на семерых. Они умели считать. Семеро опытных воинов в хорошей броне. А против них один старый хускарл и две женщины. Еще кто-то был снаружи, но эти не в счет. Хозяйка и вторая жена здесь, в заложниках. Никто не рискнет.

— А нам кажется, что он ошибся, хозяйка. Мы думаем: ты нас просто не распробовала.

— Уходите! — тем же ледяным тоном велела Гудрун. — Вас сюда не звали!

— А по-моему, как раз звали, — вмешался другой воин. Такой же наглый и даже покрупнее, чем вожак. — Вот он звал! — Здоровяк вытянул из ножен меч и указал им на Гнупа. — Мы проделали немалый путь. Кто-то должен за это… Заплатить! — Здоровяк ухмыльнулся. — Объясню тебе, если ты не поняла…

— Пусть тебе заплатит тот, кто тебя послал! — перебила его Гудрун.

И попала в точку.

Пятеро быстро переглянулись и разом обнажили мечи.

Гнуп и Гудрун тоже.

Но пустить клинки в дело никто не успел.

Хлопок, глухой удар, и главный в семерке перехватил меч в левую руку. Потому что предплечье правой насквозь прошила стрела.

— Следующая войдет тебе в глаз! — весело пообещала Заря. — Выбирай: в правый или в левый?

Ее звонкий задорный голос сработал лучше, чем любая угроза.

Голос и наложенная на тетиву стрела.

— Ты пролила кровь… — прорычал главный.

— Ага! — охотно согласилась Заря. — А ты везунчик. Обычно я сразу убиваю, когда мне грозят железом. И наверняка успею убить троих раньше, чем ты скажешь «ты мне должна» или вон те двое у входа прикроют вас щитами. А может, и четверых положу. Объясню вам, если вы не поняли. Вы — легкая добыча. Только дернись, здоровяк, и ты отправишься в Хель, ведь вряд ли в Валхаллу возьмут убитого женщиной. Сначала ты, потом ты, говорливый, а потом ты, рыжий. Или первым будешь ты, щекастый, если рискнешь бросить в меня меч? Давай, бросай, что же ты?

Несколько секунд напряженного ожидания…

И главный принял решение.

— Мы уходим, — сказал он.

— Ага! — сказала Заря. — Иди!

Зря он решил, что ее так легко обмануть.

Граненый наконечник стрелы с хрустом проломил лоб главаря. А другая стрела мгновением позже пробила сердце разговорчивого здоровяка. С такого расстояния кольчуга — не помеха. Третья