Однажды в возглавляемую Риной турфирму обратилась дама, представитель Центра духовной гармонии. У центра, сказала она, обширные планы: мы собираемся регулярно возить группы в музей-усадьбу Рерихов, который находится в Нагарре в гималайском штате Химачал-Прадеш, неподалеку от живописной долины Кулу. Спрос велик, и поток желающих постоянно увеличивается. И нам нужна турфирма, которая будет заниматься перевозкой и размещением паломников и туристов, оформлением документов и прочими делами.

Деньги при таком сотрудничестве вырисовывались немалые, а потому Рина вела переговоры сама. Представитель Центра духовной гармонии приехала для переговоров и заключения договора на солидной машине с шофером, и они разместились в кабинете генерального директора турагентства, то есть Рины. Дама назвалась Леонидой и выглядела своеобразно: на лбу индуистский красный кружок бинди, длинные серьги, яркая одежда, где сочетаются красные, желтые и зеленые тона. Но только если индийский костюм в сознании большинства связывается с шелками, хлопком и прочими легкими тканями, то Леонида, делая поправку на московский климат, вещи носила трикотажные и вязаные. Светлые волосы волнами падали на плечи, окружая чуть оплывший овал лица – все-таки даме явно за пятьдесят. Полноватые руки унизаны кольцами и звенящими браслетами. Но, несмотря на экзотическую внешность, торговалась она серьезно, и Рина к концу переговоров устала неимоверно. Однако обе они остались довольны сделкой, и Рина, не торопясь выходить на слякотную московскую ноябрьскую улицу, предложила вдруг кофе с коньяком.

– Давайте, – легко согласилась Леонида. – А шоколад у вас есть?

– А как же!

Рина извлекла из бара бутылку выдержанного дорогого коньяка, крошечные серебряные рюмочки и плитку горького шоколада. Секретарша принесла кофе.

Они выпили, и Рина с удовольствием почувствовала, как внутри расплывается тепло. Шоколад тоже хорошо пошел, заставив замолчать ноющий от голода желудок. Прислушиваясь к приятным ощущениям в собственном организме, молодая женщина немного расслабилась, оказалась совершенно не готова и не сумела справиться с лицом, когда Леонида вдруг спросила:

– Почему вы занимаетесь именно индийским направлением, если вам это так неприятно?

– С чего вы взяли… – растерянно пробормотала Рина, чувствуя, как вспыхивают смущением щеки. Вот не вовремя! – Страна чудесная, просто я больше люблю Европу.

– Нет-нет, это что-то личное.

Рина молчала, раздумывая, как бы поаккуратнее объяснить выгодной клиентке, что та лезет не в свое дело.

– Послушайте, Рина, я действительно хочу вам помочь, потому что вы ведь несчастливы… Это ваша дочка? – Леонида встала, прошлась по кабинету, бесцеремонно разглядывая фотографии на столе. Ее браслеты звенели, а серьги покачивались в такт движению. Рина растерянно хлопала глазами, а дама тоном светской беседы продолжала говорить весьма странные вещи. – Не стану проповедовать вам истины духовного совершенствования, потому что вы человек очень закрытый, глубоко эгоистичный и вам этот путь не подойдет. Я скажу вам кое-что другое. Я дипломированный психолог. Училась в Москве, затем в Швейцарии и только потом – в ашраме в Индии. И если я и выгляжу, на ваш взгляд, смешно… Не отрицайте, я знаю… Но это не потому, что я не могла бы одеться по московской моде: стильно и во все черное с добавлением какого-нибудь модного в этом сезоне цвета – что там у нас сегодня на повестке дня, ежевичный? – нет, я могу позволить себе покупать любую одежду.

Но именно этот костюм меня радует, понимаете? И я хочу радовать себя! Я четко знаю, что живу один раз, и хочу, чтобы мне было в этой жизни комфортно и весело… если это не в ущерб моим близким, конечно. А почему же вы не делаете того, что хочется вам? Почему живете тяжкой и неприятной для вас жизнью? Не потворствуете своим желаниям?

– С чего вы взяли, что директорский пост в процветающей турфирме – это не то, чего я хочу?

– А что вы хотите? – Мягкий голос и улыбка на полных губах пропали. Женщина смотрела на Рину холодным насмешливым взглядом. – Власти? Вам нравится командовать людьми? Вы получаете удовольствие, наказывая провинившихся и поощряя верных и трудолюбивых?

– Само собой, я наказываю и поощряю, но это просто работа…

– То есть удовольствия вы от своей высокой должности не получаете? Тогда почему же вы проводите здесь все дни и вечера? Вам нравится зарабатывать деньги? Много денег? Вы думаете об их росте? Вкладываете? Копите?

– Нет…

– Значит, деньги – не главное. Дочь? Вы всю себя отдаете дочери? Она ходит в три кружка сразу, занимается спортом, и вы предвкушаете момент, когда отдадите ее в престижный вуз? Или выдадите замуж за богатого человека?

Рина закусила губу. Она никогда не пыталась вылепить из Машки совершенство. Не потому что не любит дочь или не хочет для нее счастливого будущего. Но Машка, при всей ее разболтанности, характером обладает из серии «где сядешь – там и слезешь». В этом году она решила заниматься танцами и потребовала у матери оплатить курс в каком-то клубе. Бедная тетя Катя одну ее отпускать боится, таскается туда с девчонкой и ждет, пока Машка два часа прыгает под музыку. Все попытки Рины объяснить Машке, что с ее рыхлой фигурой от танцев толку не будет, разбились о прозрачный взгляд голубых – как у отца – глаз и непробиваемое «хочу!». Вот и ходит она на танцы, а не на английский, как предлагала Рина.

– Значит, и здесь без фанатизма, – раздался голос Леониды, и Рина даже вздрогнула. – Тогда зачем вы себя так мучаете? У вас наверняка болит желудок, и вы скорыми шагами приближаетесь к язве. Это видно по худобе, которая вам несвойственна, и по оттенку кожи.

Рина молчала. Гостья подошла к столу, налила еще рюмку конька хозяйке и себе. Они выпили, заели шоколадкой, и Леонида повторила вопрос:

– Почему вы не любите Индию, Рина?

– Потому что муж променял меня на нее. Меня и дочь.

– В каком смысле?

Рина с тоской посмотрела в окно. Ох уж мне эти психологи… Но раз даме так хочется услышать историю ее разбитой любви – пусть получит удовольствие.

– Эту компанию нам помог открыть отец Романа, который долго работал в Индии дипломатом. Остались контакты и все такое. Но я всегда занималась нашими туристами здесь, а Роман, мой муж, мотался туда. – Глупо, наверное, рассказывать о своих проблемах чужому человеку, но Леонида сама напросилась. – Сперва мы работали с традиционными направлениями, а потом добавили к ним Гоа, потому что этот район становился все более популярным. И вот как-то раз муж уговорил меня поехать с ним. Это нужно было сделать… трудно продавать людям то, чего ты никогда не видел. И я поехала. Мне в Индии было некомфортно… душно, влажно. Ужасно грязно. Много нищих. Слишком яркое солнце и сильные запахи… Я поняла, что эта страна не для меня. Но посмотреть все же было любопытно. А потом мы приехали на Гоа. И Роман словно сошел с ума. Он вдруг стал уговаривать меня не возвращаться домой. Сказал, что все придумал: если сдать нашу квартиру в Москве, то нам хватит на безбедную жизнь там. Бунгало он уже нашел. Он показал мне это бунгало. Там была служанка… я сразу поняла, что она не просто служанка, по тому, как она на меня смотрела… Но даже не это главное. Я все никак не могла поверить, что он говорит серьезно. Думала – прикалывается или перебрал накануне. Спросила: а Машка? Он пожал плечами: здесь есть дети, может жить с нами… а лучше оставить ее у дедушки и бабушки. Им, мол, не скучно будет.