Ох, и ночка. В деревне, где живёт моя бабуля, конечно, всегда весело – не до скуки, но пьяные девушки концерты под чужими окнами, вроде как, ни разу не устраивали.

Машина скрывается за поворотом, я смотрю ей вслед, а над морем сгущается тьма. Пойти, что ли, нырнуть? Всё равно спать больше не хочется.

Решено, пойду-ка я на море. Может быть, хоть так от чувства неловкости избавлюсь.

Распахиваю створки старого шкафа с лакированными дверцами и огромным зеркалом внутри. Его поставили здесь, наверное, при царе Горохе, и он так угрожающе скрипит, когда в него влезть пытаешься, что страшно.

Нахожу в чемодане новенький купальник, в котором мой микроскопический бюст кажется полной двоечкой. Вечная слава тому, кто придумал пуш-ап! Переодевшись и сунув ноги в ярко-фиолетовые сланцы, бросаю в полосатую пляжную сумку пушистое полотенце и мягкий плед, который отлично послужит подстилкой. Чуть было не беру с собой широкополую шляпу и очки, но вовремя вспоминаю, что на улице ночь. Завтра надену – не зря же я ещё перед Новым годом отстояла за ними длиннющую очередь на распродаже! У меня всё-таки ещё три недели впереди, успею побыть самой модной на деревенском пляже.

Всё, теперь я точно готова к длительным ночным заплывам. Меня слишком манит море и, взбудораженная ночным происшествием, я готова бежать к берегу и нырять, нырять, пока кожа мурашками не покроется, а зубы не начнут выстукивать «Прощание славянки».

Из-за огромной пробки на трассе я приехала к бабуле накануне поздно вечером и такая уставшая, что, наскоро поужинав, сразу завалилась спать. Не хотелось ни пирогов, ни долгих бесед, ни моря – лишь бы в покое оставили. Да и нигде так хорошо не спится, как в этой маленькой, но живописной приморской деревне. И я бы точно, наверное, сопела до полудня, если бы не кое-кто активный со своими любовными переживаниями.

Вдруг голод напоминает о себе, и я хватаю с большого блюда румяный пирожок, кладу в пакетик и выбегаю из кухни. Наверное, гулять с пирожками в обнимку по ночным улицам – не самая здравая идея, но здесь мне нечего бояться: бабулина деревня – на редкость тихое и безопасное местечко, где даже летние отдыхающие – сплошь интеллигентные и порядочные люди. Да и знает меня здесь каждая собака.

Идя вдоль соседских домов к морю, размышляю, кто такой этот роковой Вадим, что за ним аж тридцать километров ехали. Мужик, как мужик, ничего особенного. Симпатичный и высокий – да, но чтоб настолько потрясающий… не знаю. Я, конечно, не разглядывала его, но не показался он мне таким уж потрясающим. Да и откуда он вообще здесь взялся? В отпуск, как и я, приехал? Дом снял – в деревне много пустующих сдают на лето, – или купил недвижимость? Зачем я обо всём этом думаю не знаю, но мысли так или иначе возвращаются к недавнему происшествию. Ещё я с этим «копьём» – бдительная общественность, блин. Стыдоба стыдобушка. Ни разу в жизни себя такой дурой не чувствовала, честное слово.

Так, в размышлениях, я и добираюсь до моря, а вдохнув его яркий йодистый аромат, забываю напрочь про Вадима, его пьяную девицу, работу, заботы, противного бывшего и всё-всё на свете. Чуть левее на пирсе сидят ночные рыбаки, и это привычное с детства зрелище заставляет улыбнуться – есть вещи, которые никогда не меняются. И это здорово.

Поспешно вытаскиваю из сумки плед, кое-как растягиваю его на песке, бросаю сверху вещи и, скинув сарафан, остаюсь в одном купальнике.

– Э-ге-гей, свобода! Море, я иду к тебе! – кричу, расставив руки в стороны, точно крылья, и бегу к ласкающему берег ленивому морю. Луна прокладывает дорожку поверх водной глади, и я вхожу в эту полоску света, чувствуя невероятный восторг.

Вода ледяная поначалу, обжигает кожу, но я не даю себе времени на лишние размышления – ныряю с головой, чтобы скорее привыкнуть к температуре. Эх, хорошо-то как! Здорово!

Не выныривая на поверхность, плыву, пока хватает дыхания. Обожаю воду – пару лет назад даже в бассейн записалась и теперь трижды в неделю после работы устраиваю грандиозные заплывы, мечтая о лете.

Сейчас море тихое и спокойное, и я рассекаю гладь вдоль лунной дорожки, наслаждаюсь водой. Может быть, в прошлой жизни была дельфином? Или камбалой? А что, вполне вероятно – с моим-то «грандиозным» размером груди без камбалы в роду точно не обошлось.

Когда правую ногу начинает слегка покалывать, я ловко разворачиваюсь назад и гребу к берегу. Сколько я плавала? Минут пятнадцать точно. Для первого раза вполне достаточно. Когда до цели остаются считанные метры, я замечаю какого-то мужика рядом с моим пледом. Сердце ухает в груди, внутри всё холодеет, и я примерзаю ко дну, пытаясь понять, к добру ли то, что вижу сейчас.

Незнакомец тем временем скидывает с себя шорты и, оставшись в одних боксерах, бодрой походкой, поигрывая мышцами на ходу и разминаясь, направляется в мою сторону. В смысле, плавать идёт. И когда между нами остаётся пара десятков метров, я протираю глаза от солоноватой воды, потому что отказываюсь им верить. Да не может этого быть, никак не может.

Потому что это тот самый Вадим. Ох ты ж… чёрт.

Я зажмуриваюсь, словно никогда людей в одних плавках не видела. Да я же выросла на море, в конце концов! Но сейчас мне кажется, что зачем-то заглянула в мужскую раздевалку, хотя меня туда никто не приглашал. И теперь пялюсь на незнакомого полураздетого мужика. Ну как пялюсь? Просто… не отворачиваться же, в самом деле.

Вот это точно, по-моему, не входит в понятие «избавиться от неловкости», когда причина этой самой неловкости уверенно так движется в моём направлении. И меня, кажется, вовсе не замечает. Правильно, человек купаться ведь пришёл, зачем ему я.

Не желая выглядеть ещё глупее, я ныряю под воду и быстро-быстро подгребаю в сторону берега. Вот же, надо было мне идти одной купаться, ещё и ночью. Выдумала же такое, как будто мне не хватило, что я угрожала час назад метнуть ему копьё в… глаз.

Когда прятаться под водой уже невозможно, я выныриваю и, не оглядываясь, бегу к своей подстилке. Сейчас переоденусь и домой пойду.

За спиной плещутся волны, я лихорадочно натягиваю на мокрый купальник сарафан, но это не так-то и просто. Особенно, когда торопишься. Ткань липнет к влажному телу, угрожающе трещит и в любой момент грозит порваться. Чёрт!

Хотя… чего это я? Убегать надумала, как будто мне десять лет и я залезла в чужой яблочный сад. Я пришла сюда провести время на море? Да. Пирожок с собой взяла? Взяла. Значит, самое время перекусить. И никакие Вадимы мне не помеха. Вот ещё, у нас свободная страна, а у меня отпуск.

Интересно, где его барышня? Может, убил всё-таки? Завёз в кукурузное поле – здесь совсем недалеко, – ножом по горлу и обратно к морю рванул – кровь отмывать.

Тьфу, выдумаю же такое.

Снова стягиваю с себя ставший влажным сарафан и, как мне кажется, элегантно усаживаюсь на смятую подстилку. Рядом лежат шорты и белая майка, и я невольно щурюсь, приглядываясь: нет ли на одежде кровавых разводов? На всякий случай ногой отодвигаю вещи Вадима подальше и достаю из сумки пирожок. Не знаю, с чем он, но пахнет умопомрачительно.