И вот уже второй год они жили в соседних квартирах, ходили, друг к другу в гости, знакомили друг друга со своими новыми друзьями, советовались, спорили, иногда предавались воспоминаниям о своем детстве в небольшом городке на берегу моря — в общем, лучшего соседа Нора не могла бы желать.

Алекс был дизайнером интерьеров, или декоратором, как он сам себя называл. Нора всегда с удивлением и восторгом наблюдала, как на экране его компьютера самые невзрачные комнаты, ничем не примечательные залы кафе или, к примеру, холлы гостиниц становятся чем-то необыкновенным, приобретают собственный стиль и очарование. Она называла его «волшебником, преобразующим пространство», а он ее — «феей грез» — из-за ее работы в рекламном агентстве. Именно этим — созданием грез — она, по его мнению, и занималась. Вместе со всем агентством «Берег удачи».

Иногда Алекс работал в офисе, но все-таки большую часть времени, особенно в случае крупных заказов, проводил дома, застыв перед монитором, забывая поесть и не реагируя на телефонные звонки. В таких случаях Нора, высунувшись из своего окна, стучала шваброй в окно его спальни — на этот звук он все же реагировал — и заставляла оторваться от работы, поесть и отдохнуть.

Сейчас ее мучили противоречивые чувства. С одной стороны, ей не терпелось рассказать Алексу о последних событиях на работе, как всегда хотелось поделиться с ним тем, что происходило в ее жизни. С другой стороны, она опасалась его насмешек. Он наверняка снова посмеется над ее влюбчивостью — конечно, по-дружески, без сарказма, но сейчас для нее это болезненная тема. Нора чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы противостоять даже самым беззлобным и шутливым нападкам.

Нора зашла в булочную, чтобы купить пирожных к чаю. Возле витрины с ее любимыми пирожными уже стоял Алекс и размышлял, достаточно ли будет десяти штук, или на всякий случай взять все оставшиеся пятнадцать.

Он приветствовал Нору широкой улыбкой и жестом позвал ее к себе.

— Я вот думаю, все забрать или оставить парочку для других сладкоежек?

— Оставь мне! — воскликнула Нора. — Это же мои любимые!

Он посмотрел на нее укоризненно.

— Ты что, думаешь, я в состоянии съесть пятнадцать пирожных? На такие подвиги способна только ты. Хотел пригласить тебя на чай, посмотреть, как ты будешь с ними расправляться.

Нора улыбнулась.

— В прошлый раз ты купил десять и сам съел, по меньшей мере, семь.

— Это наговор! — притворно возмутился Алекс. — Я успел только пару раз зубами щелкнуть, как уже ничего не осталось.

— Ладно, бери пятнадцать, — разрешила Нора. — Разделим по-братски. Семь с половиной тебе, семь с половиной мне. И не вздумай начинать без меня.

— Ни за что. Буду сидеть, глотать слюни и ждать, когда ты придешь.

Алекс расплатился с продавцом, который с улыбкой наблюдал за их разговором, и вынес коробку с пирожными через придерживаемую Норой дверь. Они зашли в подъезд своего дома, оживленно болтая, поднялись по широкой, ярко освещенной лестнице на третий этаж и разошлись по своим квартирам, договорившись встретиться через час.

Этот довольно старый дом с высокими потолками и внушительным фасадом когда-то был особняком. Но несколько лет назад его переделали и внутри, и снаружи, превратив в многоквартирный дом. На каждом этаже было по четыре отдельных квартиры из двух комнат и небольшой кухни.

Большую часть просторной квартиры Норы занимали растения. Окна выходили на южную сторону, и они чувствовали себя очень вольготно, разрастаясь по стенам и пуская побеги во все стороны. На обоях порхали разноцветные бабочки, деревянный пол был застелен ковром насыщенного зеленого цвета, так что Нору никогда не покидало ощущение, что она находится на лоне природы.

Чаепития в гостиной выглядели, как пикники в весеннем лесу, а спальня с ее изумрудными шторами и высокой кроватью из темного дерева вызывала ассоциации с уединенным приютом лесных фей, спрятанным в самой непроходимой чаще.

Интерьер квартиры Алекса отличался аскетизмом: однотонные стены, необычный темно-фиолетовый пол, покрытый толстым ковром более светлого оттенка, минимум функциональной мебели и много свободного пространства. На удивленные вопросы знакомых, почему он не оформит комнаты как-нибудь поинтереснее, ведь он же талантливый дизайнер, Алекс обычно отвечал, что полета фантазии ему хватает во время работы, а в свободное время ему хочется от всего этого отдохнуть.

Оказавшись дома, Нора сразу же сбросила туфли, упала в кресло и с наслаждением вытянула ноги. Эти новые синие лакированные туфли — несомненно, верх элегантности, но высота каблука явно превышает ее возможности. Обычно она носит обувь на среднем или низком каблуке — во всяком случае, на работу.

Но это просто замечательно, что сегодня она надела свое любимое трикотажное темно-синее платье и эти туфли! Нет, кажется, она не в состоянии мыслить разумно. Конечно, Морис не мог видеть ее туфли и даже большую часть ее платья, ведь она же сидела за столом, да еще и закрытая довольно большим монитором. Да и вообще вряд ли он обратил на нее внимание. Хотя ей показалось, что перед уходом он все-таки на нее посмотрел…

Так что в понедельник она снова наденет эти туфли и свою плиссированную юбку с приталенной голубой блузкой, которая подчеркивает ее стройность, и еще… О том, что еще нужно сделать для того, чтобы выглядеть, как можно привлекательнее, она подумает позже. А сейчас нужно переодеться и полить цветы.

Нора, как вихрь, носилась по квартире, напевая себе под нос незамысловатую мелодию. Она полила все многочисленные растения, превращавшие небольшую квартирку в центре Лондона в кусочек тропического леса, обрызгала из пульверизаторов развесистые листья пальм и фикусов и добавила немного удобрения в собравшийся цвести крупный мохнатый кактус.

Взглянув на часы, Нора поняла, что уже опаздывает на запланированное чаепитие, но на нее нашел хозяйственный пыл, и, не в силах остановиться, она вытерла пыль, вымыла оставшуюся с завтрака посуду и, уже напоследок, навела порядок на полочке в ванной.

— Наверное, ты влюбилась, — сказал Алекс, уже во второй раз, набирая воду в чайник.

— С чего ты взял? — Нора чуть не поперхнулась.

— Я же вижу, тебе кусок в горло не лезет, — с улыбкой сказал Алекс.

Нора доедала третье пирожное и уже смотрела на четвертое, но при этих его словах она отодвинула от себя тарелку.

— Тебе бы только насмехаться, — сказала она. — Лиз говорит, что мне пора прекращать объедаться сладким, иначе годам к тридцати у меня будет тройной подбородок и целлюлит на всем теле, включая лицо.

— Да она тебе просто завидует! Это ей все время кажется, что у нее от каждой шоколадки увеличиваются щеки и талия, и она не может видеть, как ты остаешься скелетиком, даже если ешь по три торта в день.

— Кто скелет, я скелет? — возмутилась Нора и критически осмотрела доступные взгляду части своего тела. Ну, уж нет, скелетом ее никак не назовешь. Везде, где нужно, имеются округлости, правда ноги и руки действительно тонковаты, но зато она гибкая и сильная, как настоящая спортсменка, уж Алекс-то это знает.