- Фил, это же моя любимая песня! – спустя время заверещала девчонка, волчком крутящаяся вокруг Феликса, и совсем не случайно ударила меня по лицу завязанным на макушке хвостом уже во второй раз.

- Потанцуй же со мной… На виду у всех… - лился из колонок голос того самого Матранга, сидящего на сцене в позе лотоса.

Я заметила, как Марат, виновник торжества, которому исполнилось двадцать три, не отводит от нашего угла взгляд.

- Пойдем! – сказал вдруг Феликс.

Но не ей. Мне.

Оказалось, я сидела у парня практически на коленях. Властные руки подхватили меня и не дали даже возразить.

Ноги коснулись земли только на танцполе. Фил, как его звали все здесь, обнял сзади и, опустив горячие ладони на бедра, задвигался в такт тягучим битам. Всего пару пропущенных строчек песни, и я повторила за ним.

- Немного потанцу-уй, немного потанцу-у-уй со мной, - тянули на сцене, в то время как Феликс тянул из моей прически заколку.

Синие и красные от подсветки пряди волнами упали на плечи и грудь. Он неожиданно зарылся носом в мои волосы и глубоко вдохнул. Что-то невозможно соблазнительное было в этом действии. Волнительное и сексуальное. Я облизала пересохшие губы.

Феликс погладил мой живот, легко сжал грудь. Я выгнулась от удовольствия и почувствовала, как этот парень хочет меня. И потерялась. Здесь больше не было тридцатилетней Алисы, которая посвящала жизнь учебе и работе, загоняла себя в рамки общественных правил и устоев и страшилась будущего, которое ей уготовано. Не было и толпы развязных подростков вокруг. Только волнами разбегающаяся по венам музыка и желание. Одно на двоих.

Я улыбнулась, отпуская себя, вильнула бедрами у его паха и услышала несдержанное рычание над ухом. Феликс дернул меня за волосы, задирая подбородок, и поймал взгляд.

Бах. Ба-бах. Сердце рвало грудную клетку. Не знаю, кто двинулся навстречу первым, но встретились наши губы где-то на середине. И я провалилась в ад. Ибо в раю так горячо быть просто не могло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он прикусил мою нижнюю губу, вытягивая из легких стон, и довольно ухмыльнулся. Я закрыла глаза и притянула его к себе за шею. Язык Феликса заскользил с моим в неистовом танце, углубляя поцелуй. Пальцы сильнее сжали мой подбородок. Движения парня стали резкими и отрывистыми.

Плевать на всех. Плевать на все. Только он. Поцелуй. И накатывающее животное желание чего-то большего. Пульсирующие виски. Тяжесть внизу живота. Разноцветные мушки перед глазами. Тонкий привкус мяты. И бесконечный, наводняющий запах горько-сладкого парфюма.

Феликс не давал мне сделать даже вдох. Я цеплялась за воздух, но не хотела отпускать его губы. И не отпустила бы, если б меня не остудил самый настоящий лед.

- Прости! Господи, я не специально!

Чары рассеялись, время вернуло свой бег, реальность ворвалась в мысли слишком внезапно. Эта дрянь вылила на меня коктейль. Аля, ревнующая брюнетка, ехидно ухмылялась, пока я соображала, что, черт возьми, произошло. И пусть черному платью это особо не навредило, но сладкая жидкость противно стекала в вырез, и кожа липла. Белая футболка Феликса пострадала больше, но его это вроде бы и не заботило. Он уставился на девицу убийственным взглядом и тяжело дышал.

- Я-я… Мне надо в уборную.

Я сбежала. Только подхватила с дивана сумочку и скрылась в толпе. Мне нужен был тайм-аут. Срочно.

Зеленые лампы в туалетной комнате делали картинку в отражении удручающей – взъерошенные светлые волосы, потерявшая границы помада, затуманенный взгляд и возбужденная грудь, отчетливо проступающая вершинами из-под велюра. Алиса из зеркала улыбнулась мне, а я запуталась в собственных ногах и решила, что все же пора отбывать домой, дабы окончательно не превратиться в тыкву.

Сначала я помыслила молча сделать ноги. Но изрядно подвыпившая женщина во мне вопила, чтобы я хоть краем глаза поглядела на двухметрового Феликса, так легко вскружившего мне голову. Вот только из-за бара было видно лишь спину парня. Я хотела подойти ближе, но встретила лукавый взгляд. Девчонка хитро улыбнулась мне, потянулась к парню и запечатлела поцелуй на его губах.

В груди неприятно кольнуло, но я удержала лицо. Просто незаметно отступила в темноту и затерялась в толпе. Не знала, что за игры они между собой вели, но становиться их частью не было никакого желания.

Такси приехало через три минуты, и я выскочила в осеннюю прохладу без куртки, которую оставила в душном клубе.

Воскресенье выпало из моей жизни – так плохо мне никогда не было. Даже к вечеру понедельника голова еще шумела воспоминаниями. И все же я не жалела. Ни на грамм. Я всегда жила под жестким гнетом расписания и правил. Всегда слушала мнение окружающих, старалась соответствовать общепринятым нормам и статусу. И иногда это было невыносимо тяжело. Внутренний протест, пусть и такой скромный, что-то изменил во мне. Самую малость. Но я как будто выдохнула после бесконечно долгого марафона, который сама же себя и заставила бежать. На работе никто и представить не мог Алису Всеволодовну, всегда серьезного главного специалиста по рекламе, пляшущей грязные танцы с малолетним красавцем в полупритоне. И это чувство приятно грело душу.

На радостях я даже позволила себе улизнуть с работы на пять минут раньше и попыталась дозвониться Лизке, застрявшей в командировке дольше, чем планировалось, поэтому не сумевшей поддержать мое вчерашнее безумство.

Вызов по фейстайму оставался без ответа, пока я спускалась по лестнице с пятого этажа и гадала, смогу ли рассказать сестре подробности случайной встречи с ее однокурсником. Все же замерла на минуту перед проходной, чтобы пикнуть пропуском на выходе ровно по нулям – привычки за день не менялись, а потом уже затормозила перед коллегами из технического отдела. Девушки шептались и поглядывали в сторону парковки, где меня как раз должно было ожидать служебное такси. И ждало. Но не только оно.

Опираясь на капот черного мерседеса, стоял Феликс собственной персоной. Сегодня, солнечным днем, лишь в тонкой ветровке под цвет пафосной тачки.

Я хотела незаметно забежать обратно и отсидеться на работе, надеясь, что это простое совпадение и он ждет кого-то другого. Но парень демонстративно поднял на лоб очки и громко окликнул меня по фамилии.