— Считала меня староватым болваном, не способным заново испытывать чувства?

— Это Матвей староватый болван в панцире, похоже, его уже ничем не пробить. Так и останется холостяком, дубина, а ты слишком долго держал сердце на замке. Понимаешь о чем я?

— Ты об Алине?

— Я о матери твоего родного сына. Она ведь вернётся за мальчиком. Как делить ребёнка будете? Тревожно мне что-то на душе, Дим. Первая любовь навсегда селиться в сердце, как бы ты её оттуда не вырывал, она давно пустила крепкие корни. Слишком глубокие. Вот они то могут ворошить в памяти прошлое. Одно неверное воспоминание способно всколыхнуть воздух слишком сильно... запомни это, сынок. Цени, то что имеешь сейчас, Дим. Настенька запала мне в душу. Жаль будет девочку, если оступишься.

— Почему ты заговорила об этом?

— Потому что я прожила целую жизнь до твоего появления на свет, и ещё одну — пока ты рос и становился мужчиной. Я тебя слишком хорошо знаю, мальчик мой. Присмотришь за ними? Я приготовлю Асе завтрак. Мальчики с утра перекусили. Пусть резвятся на свежем воздухе.

— Я сам приготовлю. Отдыхай, мам, — своими словами будто черкнула по старым шрамам. Сейчас я Асю понимал как никогда. Прошлое, каким бы оно ни было, всегда выводит на соответствующие эмоции в определённой ситуации.

— Дим?

Мать сделала небольшую паузу, будто обдумывала важный вопрос, но не решалась задать.

— Что?

— Вы предохраняетесь?

— Ты всё слышала? — удивляться смысла не было. В эту ночь мы оба сошли с ума. Возникла острая необходимость выплеснуть эмоции наружу.

— О чём это ты? — как ни в чем не бывало, мама подыграла моему скрытому смущению.

— Черт! Мам, ты сейчас меня отчитываешь, как в детстве. Чувствую себя мальчишкой, ей богу.

— Дмитрий, дети — это прекрасно, но ещё лучше и правильнее, когда у них есть оба родителя. Намёк понимаешь?

— Я люблю тебя, мамулечка, но в нашей ситуации с Асей всё зависит от неё. Я пробовал давить. Ничего не вышло. Ася сама должна решиться на этот шаг.

— Значит плохо давил, — хохотнула мать. — Ты сделал ей предложение?

— Ещё вчера. Ночью.

— Дим, ты хоть бы цветов в собственном саду нарвал, раз не привёз с собой. Всему учить тебя надо.

— Я как раз за ними шёл, — добродушно возмутился, ещё крепче стискивая плечи матери.

— Вот и иди-иди. Замаринуете меня в ожидании. Помнишь близняшек в нашем роду?

— Ха-ха.. Ну и хитрая же ты мам, вся в деда! Генеральская дочь, и здесь больше нечего добавить. Кстати, как ты уговорила отца взять твою фамилию?

— О-о! Тут нет никакого секрета. Просто твой дед хорошо умел убеждать. Да и отец любил меня больше жизни. Его не волновала такая мелочь, как навязать свою фамилию мне.

— Дед, наверное, гордился своими генами? — освобождаю мать из плена рук и становлюсь рядом, любуясь детьми, будто собой в далёком детстве.

— Он гордился вами. Тобой и Матвеем. Этот старый собственник любил повторять, что продолжатели его рода родятся чистокровными Воронцовыми. — тихо рассмеялась, потеревшись щекой о моё плечо. — Ты только на Илюшку глянь — мужик! Весь в папку.

— Папуль, смотри, как я умею! — Алекс отвлёк меня от разговора.

— Я весь внимание, сынок, давай, удиви меня!

Взобравшись на небольшой трамплин, сооружённый на днях друзьями, мальчишка зажал нос двумя пальцами и с разбегу запрыгнул в надувной бассейн, погрузившись полностью под воду.

— Да ты настоящий пловец! — выкрикнул ему, как только Алекс вынырнул.

Я смотрел на детей и удивлялся, как Илья с Александром быстро нашли общий язык. Сдружились за один вечер. Их теперь вряд ли разольёшь водой.

— И я так хочу научиться! — Илья подбежал ко мне весь мокрый и запрыгнул на руки, крепко обхватив за шею прохладными ручонками на которых надеты нарукавники для плавания. Футболка тотчас впитала в себя капли воды с его тела и прилипла к моей груди.

— Значит научу и тебя, только сделаю пару звонков и улажу некоторые важные дела. Договорились?

— Ага! Па! Я тебя лублю! Отпускай на землю. Хочу купаться с блатом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лишь коснулся сморщенными пальчиками земли, как тут же убежал обратно к бассейну.

— Илюха, осторожно с водой. Не захлебнись. Ты ещё маленький!

— Глаз не отвести от тебя, — мать погладила рукой мою спину и следом хлопнула по ней. — Иди уже, жених! Мне нужен положительный результат.

— С тобой не соскучишься, мам. Люблю тебя, родная.

— Цветы не забудь, Ромео, и завтрак тоже... — прозвучали вдогонку её тёплые слова...

Ася.

Если закрыть глаза на все чёрные полосы неудач, можно было бы с уверенностью сказать, что в моей жизни наступила сказка со счастливым концом. Дмитрий старался её сделать таковой. Но какая-то ниточка тревоги всё же натягивалась где-то в районе живота, вызывая неприятные ощущения. Слишком стремительно вокруг нас летит время, затягивает в воронку разнообразных событий. Я не успеваю сосредоточиться на одних, как тут же следом врываются другие, и кажется, что эта сумасшедшая череда происходящего никогда не сбавит темп, не позволит спокойно выдохнуть.

— Не уснула ещё? — Дима зашёл в спальню с загадочной улыбкой на лице, держа в руках нагроможденный поднос с завтраком. Запах свежей выпечки с яблочно-вишнёвым ароматом распространился по комнате. Пахло мятным чаем и цветами, хоть при нем и не было огромного букета, лишь большая, тёмная коробка подмышкой, похожая на футляр, перетянутый атласной лентой. Неужели очередной набор белья для быстрой расправы? — подумала я, улыбаясь.

— Нет. Не спится. Пытаюсь оторваться от постели и сходить в ванную, чтобы принять душ, — возвращаю на место его ароматную подушку, не отрывая взгляда от расслабленной походки мужчины. Взъерошенные волосы, босой, с чуть приспущенными домашними штанами серого цвета и в белой обтягивающей футболке он выглядел настолько порочно и одновременно по-домашнему, даже как-то по-мальчишески, чуть заспанный, что я в предвкушении облизнулась, довольно потянувшись на белых простынях.