Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воск понимал, что в этом, каким-то образом обвинят его.
Поэтому, спустя несколько часов, когда Лазав, тенью скользнув сквозь потолок, появился в камере, Воск бешено выдумывал причины, почему его не стоило убивать.
- Где он? – требовательным тоном спросил Лазав.
- Пропал, - все, что пришло на ум Воску.
Лицо Лазава вскипело под его капюшоном. Он метнул взгляд в каждый угол крошечной коморки, словно Воск, каким-то образом спрятал Джейса. – Что ты сделал?
- Ничего, Повелитель. Я укусил его и начал забирать воспоминания, как Вы приказали. На этот раз у него было то, что Вы желали знать. Но он… - Воск взглянул на Кавина. – Он произвел какой-то магический ритуал, и пропал.
- Это правда, Повелитель, - сказал Кавин, но рычание Лазава оборвало его подтверждение на полуслове.
- Хватит. Что ты узнал, прежде чем магу разума удалось одурачить тебя?
- Он знал маршрут, Повелитель. – Воск склонил голову, как змея, заметившая потенциальную жертву. – Он знал то, что Вы хотели узнать. Я не успел вытащить это из него, но я все видел. Я видел достаточно.
Воск ощущал, как присутствие Лазава давит на него, но заметил искру заинтересованности в его глазах.
- Ты видел достаточно, - повторил гилдмастер, обдумывая его слова. – У тебя есть маршрут. – Лазав опустил капюшон глубже, затмив глаза его тенью и погрузившись в мысли.
Кавин выглядел покоренным, только лишь оттого, что находился в присутствии Лазава. Ведалкен подался вперед, чтобы сделать шаг и заговорить, но Воск вытянул руку, останавливая его. Этот глупец еще не знал, что провоцировать гилдмастера не стоило.
Лазав поднял глаза. – Воск, ты пройдешь лабиринт.
Воск облизал клыки и кивнул с преувеличенной благодарностью.
- Ты воспользуешься маршрутом, который узнал у Белерена, и будешь участвовать в соревновании наравне с остальными представителями гильдий. Ты не убьешь никого из них – более того, ты поможешь им.
- Повелитель?
- Участники соревнования должны выжить. Всех остальных можешь убивать по своему усмотрению.
Воск снова кивнул.
Лазав шумно выдохнул носом и нахмурился, уставившись в пол. – Это не идеальный план, - сказал он, - но он сойдет. Любое не лояльное мне существо должно умереть, и весь этот город должен быть сотрясен и поставлен на колени.
Кавин вышел из-за Воска и поклонился. – А что делать мне, Повелитель?
Лазав метнул испепеляющий взгляд на Воска. – Убей своего питомца, - сказал Лазав Воску. – Он не достал то, что нам было нужно.
Глаза Кавина расширились.
- Он все еще может быть Вам полезен, Повелитель, - поспешно сказал Воск. – Я многое выведал из него, когда пил его кровь. Он действительно мало знал о лабиринте, благодаря Белерену. Но у него есть связи, которые могут быть для нас ценными.
- Какие?
- Он бывший Азориус. К нему прислушивалась сфинкс.
Лазав смерил Кавина новым взглядом. – Что ж, - сказал он. – Это так?
Кавин поклонился, моргая, не зная, куда деть глаза.
- Она доверяет тебе? – спросил Лазав.
- Одно время я консультировал ее по правопорядку Азориус, Повелитель, - ответил Кавин.
- Тогда пришло время тебе исполнить свое предназначение. – Лазав протянул руку, и она превратилась в жидкое щупальце, тянущееся к Кавину. Щупальце расширилось в сеть, разрастаясь и деформируясь. Сеть окутала лицо и грудь Кавина, расползаясь по его телу, и погружая его в кокон из жидкого тела Лазава. Кавин издал сдавленный нервный стон, и Воск увидел, как руки ведалкена сжались в кулаки. Затем Лазав улыбнулся, и во мраке камеры его улыбка казалась чудовищной. Гилдмастер напрягся, сокращая мышцы, окутавшие его жертву, и сеть сжалась. Он раздавил верхнюю часть торса Кавина с приглушенным воплем и брызгами вампирской крови.
Лазав разжал свою конечность, и останки Кавина рухнули на пол. Черты лица Лазава на мгновение превратились в жидкость, а когда вновь обрели твердость, он был уже в облике Кавина.
РАЗЪЕДИНЕННЫЕ
Тускнеющий луч заходящего солнца струился сквозь щель между досками, которыми было заколочено одно из окон дома Эммары. Она не ела. Она не хотела ни ходить по дому, ни ставить чайник, ни накачивать воду для высыхающих растений. Стражники из ее собственной гильдии совершали обход вокруг ее дома, держа ее взаперти. Все, к чему она прикасалась, теперь казалось ей чужим. Этот дом превратился для нее в тюрьму.
- Джейс, - думала она. – Джейс, ты меня слышишь?
Эммара уже много раз пыталась мысленно воззвать к Джейсу. Она никогда прежде не задумывалась, могли ли мысли обладать громкостью, но теперь она знала, что была способна мысленно кричать и говорить шепотом. Она сама уже почти не слышала свои мысли. Это были уже тончайшие ментальные слова, шепотом ускользавшие в эфир, и их громкость уменьшалась, по мере того, как росла ее уверенность в том, что ее никто не слышал.
Она также пыталась призвать своих элементалей природы, но у нее было еще меньше надежд на то, что это сработает. Тростани отобрала у нее это заклинание. Словно способность призывать великих существ из мрамора и лозы была дана ей взаймы, и Тростани вернула ее себе, а вместе с ней и всякую надежду на магическое спасение. Даже те несколько природных заклинаний, что она знала, не помогут ей вырваться, особенно с учетом того, что здание находилось под постоянным наблюдением.
Стражник взглянул на нее сквозь крошечное круглое окошко на входной двери. На этот раз это был беловолосый, суровый мужчина к кольчуге. Он фыркнул и отошел от окна, возобновив обход дома.
Они проделывали это в начале каждого часа, засовывая лицо в окошко ее двери, проверяя замки, и убеждаясь, что она никуда не делась. Она сидела на полу и наблюдала за удлиняющейся полоской солнечного света, медленно ползущей по дощатому полу. Эммара хотела бы прирасти к этому месту, чтобы ее тело пустило корни, и они, пробившись сквозь пол, разветвились и укрепились в почве. Она жаждала стабильности. Когда она ходила, ее колени не слушались ее, словно пол под ней был неустойчив.
Она была узницей в собственной гильдии. Голос Джейса покинул ее.
