Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты достаточно долго откладывала это, девочка. – Ее глаза становятся серьезными, но в словах нет злости.
Мои плечи опускаются.
– Чем скорее это произойдет, тем скорее гнойник прорвется.
– Тем скорее они отправят меня собирать вещи.
– Тем скорее они смогут простить, – возражает она.
Я горько смеюсь, запрокидываю голову и смотрю в потолок.
– Ага, да. – Заставляю себя подняться – Потому что они, как известно, прощают чужаков.
– Ты не чужак.
– Но я не она. – Говоря о Рэйвен, смотрю в упор на Мейбл. – Возможно, я больше не просто блондинка из общаги, но я не она. Они не… они не поймут.
– Она поймет, – говорит Мейбл. – И постепенно они тоже.
– А что, если она не сможет?
Мейбл встает.
– Тогда ты заставишь ее.
Заставлю ее. Ага.
Я даже не могу засмеяться, хотя и хочу. Как будто кто-то, кто пытался заставить Рэйвен Карвер, то есть Рэйвен Брейшо, сделать хоть что-нибудь против ее воли, черт возьми, имел в этом успех!
С глубоким вздохом я задерживаю взгляд на Мейбл, выхожу из комнаты, а потом на улицу. Грунтовая дорожка ведет к особняку Брейшо.
Прошел месяц с тех пор, как Рэйвен и Мэддок поженились, после чего решили уехать на побережье, чтобы подышать воздухом после всего того дерьма, через которое они прошли, добиваясь положенного им места – во главе города.
Пока их не было, я старалась жить так, как привыкла. Я никогда не была общительной, поэтому целенаправленно избегала бесполезных разговоров, что, кстати, помогало не заводить нежелательную дружбу. По натуре я была одиночкой, но мне пришлось измениться, чтобы не выделяться, как гадкий утенок среди лебедей. Девчонки из Брейшо Хай привыкли видеть вокруг себя тех еще оторв. Я быстро оценила ситуацию и поняла, что никто не станет беспокоиться о стервозной блондинке с кошачьей подводкой для глаз и красными губами, – чопорность тут была не в моде.
Последние несколько недель я уходила в школу раньше, чем это было необходимо, и запиралась в своей комнате в общежитии, как только возвращалась. Я старалась избегать Брейшо, которые, как я знала, отсиживались дома.
В основном Кэптена.
Хорошо, только Кэптена.
Но теперь затворническая жизнь больше не казалась мне привлекательной.
Осознание этого было подобно удару кирпичом по башке. Я не могла оставаться в стороне, как бы сильно ни старалась.
Вот тогда я точно поняла, что пути назад нет.
То, что начиналось как исправление ошибок, которым я отчасти и была виной, превратилось в нечто большее.
Мое маленькое чудо переросло в желание, желание превратилось в потребность, и тут уж точно не было пути назад.
Самое главное – появилась возможность, пустила корни и расцвела.
Я не могла оставаться в стороне и пошла на компромисс со своим собственным чертовым разумом.
И вот опять я прячусь на виду у всех, как и раньше. Странно, у меня всегда был самоконтроль, но, похоже, он куда-то испарился.
Рэйвен совсем не похожа на Кэптена. Кэптен смотрит на меня, когда проходит мимо, или, по крайней мере, мне нравится думать, что он это делает – смотрит. А Рэйвен… она может вытащить мою задницу из любой щели, если ей понадобится.
Кэптен терпелив или, во всяком случае, заставляет себя быть терпеливым.
Рэйвен – полная противоположность.
Мои щеки наполняются воздухом, когда я пытаюсь успокоить нервы.
Мой настоящий страх питается другим – я знала, кто напал на Рэйвен, более того, я была там, когда это произошло, я знала, что Донли наш общий биологический отец и что мать Рэйвен – гребаная психопатка.
И вот теперь наступила та часть, которой я боялась больше всего с некоторых пор, – возвращение домой Рэйвен и Мэддока.
– Снова стоишь в тени?
Резкий голос пронзает мои ребра и выдавливает воздух из легких. Сердце бьется с удвоенной силой, когда я поворачиваюсь.
Растрепанные светлые волосы, ясные сине-зеленые глаза и легкая ухмылка.
Кэптен…
Черт.
Ветки хрустят под его ногами, когда он подходит ближе, и треск каждой из них еще больше учащает мой пульс.
Отступаю назад, пока мои лопатки не упираются в дерево, не оставляя пространства для побега, если бы я решилась.
– Привет, – удается мне выдавить из себя.
Уголок его рта медленно приподнимается, пристальный взгляд блуждает по моему лицу.
– Привет, – передразнивает он. – Почему ты прячешься в нашем саду?
– Мейбл сказала мне, что Рэйвен дома, – говорю я.
Он кивает и начинает смеяться.
– Она сказала тебе это сегодня неделю назад?
– Что? – выдавливаю я.
Вот дерьмо.
Кэптен делает еще один шаг вперед, и теперь его грудь касается моей.
– Ты думала, я не заметил? – шепчет он. – Ты думала, что я позволю тебе и дальше прятаться в тени, наблюдая?
Черт. Черт.
Взгляд Кэптена падает на мои губы, когда я облизываю их, чтобы смочить.
– Ты избегала меня, – говорит он. – Почему?
– Я не избегала.
– Ты лжешь.
Да, именно это я и делаю…
– Кэптен… – шепчу я, когда он придвигается ближе. Его рука находит мою шею, большим пальцем он приподнимает мой подбородок, и теперь его губы всего в одном дыхании от моих, такие… такие соблазнительные.
– Ты лежала в моей постели, касалась меня, – хрипит он, и голубизна его глаз темнеет. – Бормотала во сне. – На его лице появляется ухмылка, а тон понижается, отчего у меня ворочается что-то в животе. – Это моя любимая часть…
Я должна оттолкнуть его.
Несколько секунд он стоит совершенно неподвижно, прежде чем сказать:
– Это та часть, где ты просишь поцеловать тебя, Спящая Красавица.
Я хмурюсь, мои руки взлетают, чтобы толкнуть, но вместо этого оказываются у него на плечах.
Все что угодно ради него, кричит мое подсознание.
Его губы касаются моих, и я забываю, что это неправильно. Мой рот открывается под напором его языка. Зубы слегка прикусывают мою нижнюю губу, он тихо стонет и… отстраняется.
– Я так и знал, – говорит он.
– Знал – что?
– Ты хочешь меня, – уверенно заявляет Кэптен, отстраняясь, но всего на дюйм, и костяшки его пальцев скользят вниз по моей шее. – Так же, как я хочу тебя. – Его глаза снова находят мои. – Скажи это.
Реальность возвращается на место, и я напрягаюсь.
Что это было?
В течение нескольких недель, а если честно, месяцев, между нами действительно что-то происходило. Мы оба чувствовали влечение. Он никогда этого не говорил, но я ловила его пристальные взгляды – не то чтобы он пытался это скрыть. Мы разговаривали, но только о делах. Мы встречались, но никогда наедине, за исключением