что сделать правильней — разрыдаться от досады и обиды или же отлегать этого тупого поварёшку. В ответ сгребла с пола кусок бисквита и бросила в него, угодив в широкую грудь.

— Идиот! — только и смогла произнести я.

— Идиотка, — передёрнул сердито мужчина. Зацепил пальцем часть крема со своего кителя и сунул в рот. — Кажется, я спас ту дуру от этой чудовищной гадости, жаль.

Теперь слёзы готовы вырваться из глаз в истерическом припадке. Я только разомкнула рот, чтобы поведать этому мужлану своё мнение о нём, но в коридоре материализовалась менеджер. Она в ужасе ахнула, увидев внутренности торта.

— Что произошло?! — переводит взгляд от меня на мужчину и обратно. — Как?!

— Дебильные коридоры вашего офиса, — зло рыкнул повар. — Ну и корявые руки дамочки.

— А ты, я вижу, доволен, что испортил всё-таки праздник своей начальнице? — рявкнула на него менеджер.

— Бывшей начальнице, — он дьявольски улыбнулся и вдруг, рванув кнопки на кителе, снял.

Я сражённо уронила челюсть на пол. То, что было под спецодеждой, заставило забыть меня о торте, оскорблении и менеджере. Пресс с полным набором кубиков, игра мышц при движении, аппетитно выступающие развилки вен на руках — полный флакон афродизиака. Он был тайной секс-мечтой каждой особи женского пола. Если этот повар сейчас начнёт снимать ещё и брюки, то я точно прощу ему всё и выгребу последнюю мелочь из кармана, чтобы сунуть ему в трусы, но…

Рассерженный Зевс свернул испачканый китель и, бросив его на пол, со словами "Я увольняюсь!" уходит за горизонт километрового коридора. Взмолила бы его остановиться, но и задний ракурс узких бёдер и шикарной филейной части заворожил моё бедное либидо.

— Мы не будем за это платить! — взвизгнула менеджер, переключив меня в другую более неприятную реальность.

Уставшая, посрамлённая и злая вернулась обратно к машине. Егор резался в очередную игрушку в телефоне. Оценив мой внешний вид с остатками крема на волосах и руках, округлил свои птичьи глазёнки.

— Ты упала? — Гребанный сыщик, что ж ты забыл в экспедиторах? — Не надо было Савку домой отправлять раз ты такая криворукая.

— Надо было тебе хоть разок помочь, умник! — возмутилась в ответ.

— У меня межпозвонковая грыжа. Сама знаешь!

— Лучше бы она у тебя в мозгах вылезла, олень, — фыркнула сердито. — Езжай уже!

Экспедитор рыкнул в унисон своей замшелой газели и тронулся с парковки.

Задумчиво уставилась в окно, ругая себя и пытаясь понять, где свернула не там, когда докатилась до профессии шеф-кондитер.

Я — Виктория Ларионова. Живу в Москве в тихом стареньком райончике. Отец с матерью давно разошлись, сестра вышла замуж и съехала. Я же по-прежнему живу с мамой, так как здоровьем она уже не обладает и нуждается в уходе.

С парнями полный коллапс. Нет, я им нравилась, но дальше постели отношения не шли. Они узнавали о моём "багаже" и участвовать в этом не мечтали. Подонки? Да, высшего уровня. Либо я настолько глупа, что западаю лишь на этот сорт кобелей. Хотя к моим тридцати годам давно сформировался образ принца, под который подходит любой козёл.

Став шеф-кондитером в элитном отель-ресторане, полностью подарила свой профессионализм и личную жизнь этому делу. Для разнообразия ещё увлекалась живописью, арт-рисунками и боди-артом. Даже разок поработала в тату-салоне у своего двоюродного брата, но душа больше тянулась к сладким шедеврам, перетянув чашу весов в эту степь.

Фронт моей работы простирался от десертов по меню ресторана до многоярусных авторских тортов. Лепка, выпечка, сборка, оформление, приём заявок — весь этот груз несла моя спина и плечи ещё трёх человек: Тани Коноваловой, Лиды Сафроновой и Саввы Майорова. Именно последний, сегодня был с температурой отправлен домой, за что я поплатилась тортом и убитыми коленками. Деньги за испорченную продукцию и комплимент-извинение тоже придёться выложиться из своего кармана. И всё из-за того проклятого и чертовски сексуального повара. Вспомнив его торс, тут же содрогнулась от мурашек, стартанувших по коже.

Всё, Вика! Мимолётный красавец исчез в каменных джунглях твоего города, а ты идёшь пахать дальше, чтобы расплатиться за убытки.

— Вика, это же двадцать тысяч!! — растроенно простонал управляющий отеля Павел Леонидович Ворс. Эту фамилию давно использовали в местном рабочем слэнге.

— Я понимаю, Павел Леонидович. Так вышло, — стоя на "ковре" его кабинета, скорбно качала головой.

— Торт спишу половину на тебя по себестоимости продуктов. Уж извини, слишком большая сумма. Комплимент в качестве извинения тоже на тебе.

Стойко приняв меру наказания, наконец, попала в родной цех. Но и там, походу, денёк не клеился. На потолке зияла клякса зелёного цвета.

— И что взорвалось? — безразлично спросила я, надевая свой китель.

— Авокадо-мусс, — улыбнулась Лида. — Я на блендер забыла колпачок надеть. А ты чего такая?

— Наш золотой торт не доехал, — могильно проронила я, упав за свой рабочий стол.

— Но ведь ты же поправила его, да? — жалобное вперемешку с надеждой лицо Татьяны.

— Не из чего было поправлять, — и поведала все детали инцидента.

— Надо было того хмыря догнать и по лестнице пинками, — ворчала Таня, которая ещё двое суток убила плюсом, чтобы слепить со мной все эти двадцать цветочков из мастики.

— И что, прям был так хорош? — Лида вдруг лукаво подбоченилась.

— С чего это? — аж икнула, судорожно гадая каким словом спалилась.

— У тебя слюна выделяется в тройном объёме при словах " этот идиот" и попа странно ёрзает на стуле.

Что, так заметно?! Напрягла ягодицы, словно это действие тщательней стабилизирует меня на сиденье.

— Не выдумывай, — тут же сдвинула брови. — Обычный поварёшка, а кухню я на дух не переношу. Там одни олигофрены. Кроме, команды "Да, шеф" и слов других не знают. Ладно, девочки. Давайте работать. Савва болеет, а у нас ещё три заказа.

— Да, шеф! — хихикнули Лида с Таней и разбежались по своим рабочим местам.

Война между кондитерами и поварами всегда негласно существует на любой кухне и этого не отнять. Каждый считает, что его труд сложнее и рентабельней, чем у другого. Кондитером работать непросто, чем поваром, хотя нет повару в разы тяжелее, чем кондитеру. Этот вечный маятник и перетягивание каната никогда не закончится. Но одно я знаю точно — повар и кондитер, абсолютно разные по духу профессионалы и их творчество никогда не переплетётся в идеале. Консенсуса ждать бессмысленно.

В цех кухни кондитера никогда не совались, разве что стырить подходящую кастрюлю, удобный венчик или острый нож. Но все трения забывались, когда кухня хотела чего-нибудь сладенького, а кондитерский — мясо, много мяса и ещё раз мяса. Взаимный обмен поднимал белые флаги и около двух часов царило